Гипноз - Елена Артен

По длинным коридорам иногда проходили сотрудники клиники, и что-то внутри Кости даже тоскливо подумало: «Вроде похожи на обычных людей…», но радости эта мысль не прибавила, а, скорее, включила новый уровень осторожности следователя из-за диссонанса: здание казалось пустым, холодным из-за окружающего белого цвета, а эти люди в белых халатах, проходя, улыбались так, будто не видели эту несвойственную человеческому существу пустоту и холод.

Возле двери с табличкой из позолоченного металла, гласящей: «Кабинет Дмитрия Никифоровича Зверева, Вашего психоаналитика», пришлось задержаться – секретарша, обитающая в этом коридоре и сидящая за табличкой «Анастасия» у двери начальства, попросила подождать, немного подозрительно глядя на пришедших. С особенным недовольством она посмотрела на Светлану: та пыталась сохранять серьёзный вид, приличествующий ситуации, но это плохо удавалось – на фотографии в досье врач был весьма хорош собой, да и сама информация о нём весьма заинтриговала незамужнюю девушку. А вдруг?..

– У Дмитрия Никифоровича сейчас клиент. Он ждал вас немного ранее, – недовольно сказала Анастасия, указывая на дорогой кожаный диван, где можно было подождать.

Света с удовольствием погрузилась в это ощущение роскоши и дороговизны, но Константин Михайлович, галантно улыбнувшись и чуть поклонившись, ответил:

– Разве я могу сидеть, когда рядом находится такая прекрасная сотрудница клиники!

Анастасия скрыла довольную улыбку, но в её глазах мелькнул проблеск удовлетворения. И действительно, красота была вполне неоспоримым качеством девушки, облачённой в этот день в голубую летящую кофточку и модную юбку. Последнюю гость, конечно, не видел, но, чтобы ему удалось оценить хотя бы изящные туфельки, секретарша как бы невзначай вытянула ноги из-под стола.

Света, уже пару недель не получавшая комплиментов от дотошного начальства, постоянно требующего от неё каких-то результатов работы, от обиды чуть не усмехнулась, но вспомнила, что Константин Михайлович дорожит своими своеобразными методами, в том числе и этим: «Чтобы получить доступ к информации, не жалей комплиментов для дам и стань своим в доску у мужчин».

– А как долго длится сеанс у мастера? – продолжал он, скользнув взглядом под стол.

– Обычно около часа, если нет других предпочтений клиента. Но я не могу об этом говорить: это всё – конфиденциальная информация, – засмущалась Настя.

– Конечно, я понимаю, – кивнул Костя. – Мужчина платит, мужчина заказывает время…

– Там женщина, – негромко, чтобы поддержать разговор, ответила секретарь. Её глаза всё ещё блестели от удовольствия: нечасто на работе с ней обращаются, как с умной женщиной, которой можно полюбоваться и с которой можно поговорить. Обычно приходят или уставшие люди, платящие за то, чтобы выслушали их печали, или агрессивно-нервные, желающие за деньги вылить на других недовольство жизнью.

– Какие же у вас, у красавиц, могут быть неприятности? Разве что муж купит розы не того цвета?

– Ой, что вы! Я вообще пока не замужем! – зарделась от удовольствия Настя. – А там женщина – так вообще в разводе уже лет семь. И всё ходит сюда, ходит. Уже три года как ходит… Ой, но чур – я вам об этом не говорила!

– Что вы! А вы сами давно здесь работаете?

– Уже три месяца.

– А предыдущий секретарь куда делся? Помню, здесь была девушка… Инна, кажется?

– А вы её знали?

– Заочно: коллеге пришлось побывать у вас пару лет назад.

– А что тогда случилось? Он с женой поссорился?

– Да нет, Настенька. Позволите так вас называть? – уточнил он по ходу разговора и получил утвердительный ответ. – Тогда одна девушка с собой покончила. А так как она посещала Дмитрия Никифоровича, пришлось к нему походить – выяснять, что да как, какое состояние у неё было, раз она на сеансы к нему записывалась.

– А, понимаю, – кивнула Настя. – Да, я слышала об этой истории. Ужасное дело. Бедная девочка. Всего двадцать шесть ей было, кажется…

Дверь кабинета медленно открылась, за ней появились продолжающие прощаться стильный мужчина в элегантном костюме и белокурая женщина с немного потерянным взглядом. Она всё жала и жала ему руку, пока он другой отворял ей дверь.

– И звали её… звали её…

– Екатерина Зосимова! – не выдержала жеманства секретарши Света.

– Что? – руки женщины, не отпускающие врача, задрожали, а сама она, резко обернувшись, с появляющимся в глазах ужасом переводила взгляд со Светы на Настю и обратно.

– Точно, Екатерина Зосимова! Вспомнила: погибла, выпав из окна дома на парковку для машин, – мне об этом говорили! – перебила помощницу следователя секретарша, не желая уступать пальму первенства в разговоре.

– Катя, Катенька! – зарыдала клиентка и через минуту, побледнев, упала на руки Дмитрия Зверева.

– Что вы, как сороки, раскричались?! – рыкнул тот на девушек, пытаясь усадить женщину на диван, откуда уже подскочила растерянная Света. – Быстро за водой! – прикрикнул он ещё раз на Анастасию, которая тоже смутилась и совершенно забыла свои обязанности.

– Вы кто и что здесь делаете? – скользнул врач взглядом по незнакомцам, пока белокурая женщина понемногу приходила в себя. Но её губы всё ещё дрожали: «Катя».

– Следователь отдела раскрытия уголовных преступлений Константин Петров, это – моя помощница Светлана Кузина.

– А, вы звонили. Опаздываете.

– Да, пришлось задержаться, работа…

– И чем обязан?

– А скажите, Дмитрий Никифорович, – отозвав в сторону озабоченного состоянием клиентки врача, шёпотом спросил Костя, чтобы ещё раз не будоражить и так расстроенную женщину, – почему она так отреагировала на имя – Катя Зосимова?

– А вы не знаете? – удивился тот.

– Чего?

– Ну вы и следователь! Катерина была её подругой. Как же вы работаете?

– Дело Зосимовой вёл другой сотрудник, – холодно ответил Константин. – Да и, насколько я помню отчёты, на момент гибели девушки в городе было только две её подруги – они были опрошены и ни одна из их фотографий не похожа на эту женщину. Кто это?

– Врачебная тайна не позволяет мне…

– Оставьте это, Дмитрий Никифорович. Мы оба знаем, что закон вам позволяет, а что – нет, – взял его за локоть следователь.

– Ясно, – кивнул врач, поняв, что перед ним не новичок, хотя до этого, глядя на молоденькую Свету, успел решить, что это – их первое со следователем дело. – Но тогда лучше поговорить в кабинете. Как только Валентина придёт в себя.

Успокоив белокурую девушку, ещё более растерянную, чем когда она прощалась со Зверевым, её отпустили домой.

«Столько времени потеряли на неё!», – с досады кусая губу, подумала Света, мечтающая, чтобы врач уже обратил на неё внимание.

– Прошу в мой кабинет! – пропустил он гостей, знаками показав Анастасии принести им кофе.

– Итак, чем обязан?

– Так кто эта девушка, вы говорите? – вновь спросил Костя, с недоумением скользнув взглядом по своей помощнице: Света, не скрывая радости, по-детски наивно оглядывала кабинет, обставленный с известной роскошью, которую вполне мог себе позволить востребованный психоаналитик.

– Валентина Иванова.

– Подруга Екатерины Зосимовой? – подтолкнул его вопросом следователь.

– Да, бывшая её подруга, – врач откусил щипчиками кончик сигары.

– Насколько близкая?

– Мне кажется, это вам лучше спросить у неё самой.

– Мне нужен её адрес и телефон.

– Спросите у Анастасии – все данные у неё, – пожал тот плечами.

– Кхм… хорошо…

– Это всё? У меня сегодня ещё назначено другим клиентам, так что вам лучше поторопиться, – немного холодно добавил врач, невозмутимо дымя сигарой почти в лицо Петрову.

– Нет, но последний вопрос о Валентине: почему она ходит к вам?

Света прыснула со смеха, пытаясь показать, каким нелепым она считает приставания к врачу.

– Не понимаю вопроса. Ко мне приходят многие люди, желающие улучшить своё психическое самочувствие, – врач скользнул пристальным взглядом по девушке.

– Да, но почему Иванова ходит именно к вам?

– Спросите это у неё.

– Почему она ходит к тому же врачу, что и её погибшая подруга? Разве это не доставляет ей дополнительную боль, постоянно напоминая о Зосимовой? Вы, как психотерапевт, можете это объяснить?

– Валентина вообще своеобразный человек, легкоранимый. Поэтому ей постоянно нужно кому-то доверять свои ощущения и получать утешение, которое обычно не даёт ей окружающая действительность, ведь многие люди, как она думает, её не понимают. Также, думаю, дело не в боли, а наоборот: она именно держится за наши встречи, как за возможность не забывать о Кате. Тем более, сама Зосимова и привела Валентину ко мне в первый раз.

– А какой диагноз вы ей ставили?

– Не тратьте моё время повторами: насчёт Зосимовой меня уже спрашивали два года назад. Ответы не изменились – почитайте отчёты, – недовольно стряхнул пепел врач.