Тени старого дома. Готическая история - Маргарита Батицкая

Загадочность и молчаливость молодого человека, а так же его красивое лицо с вечно сдвинутыми бровями и серьезным взглядом, впрочем, как и немалое состояние, привлекали к нему внимание самых завидных невест высшего света. Их маменьки всеми возможными способами пытались устроить судьбу своих дочерей. Частенько они сами приходили на прием к доктору Вудкорту, жалуясь на мигрень и другие свои недуги, попутно расхваливая своих прелестных дочек и зазывая молодого врача на ужины. Алан почтительно принимал приглашения и часто появлялся в обществе. Он был безупречно вежлив, обладал прекрасными манерами, но всегда оставался отстраненным и задумчивым. Ни одной из красавиц не отдал он своего сердца. Алан находился в плену своей тайной печали, что делало его облик еще романтичнее и притягательнее в глазах светских дам.

Личфилд бесконечно ценил своего талантливого ученика и всем сердцем желал ему благополучия и счастья. Просьба сэра Лестера натолкнула его на очень удачную, по его мнению, мысль. Он решил, что поездка в усадьбу Джарндисов поможет Алану забыть о своих тревогах и принесет ему успокоение: доктор был встревожен тем, что молодой врач работает без отдыха, никогда не покидая сырого, туманного Лондона.

Алан приехал вечером. Личфилд слышал, как к дому подъехал кэб. Внизу послышался звук открывающейся двери. Он сразу узнал голос Вудкорта, приветствующего Дженни. Доктор в который раз подумал о том, как добр и приветлив этот молодой человек и как мало в нем злобы и высокомерия, столь свойственных знатным людям. Он прекрасно знал о том, что Алан часто посещает дома бедняков, привозит им лекарства, лечит их детей, отказываясь от любой платы. Личфилд со светлой грустью подумал о том, что мать Алана гордилась бы им. Ее сын был так похож на нее своим добрым и бескорыстным характером. Хотя от отца Алан и унаследовал угрюмый и упрямый нрав, но это не причиняло никакого вреда его окружающим и близким людям. Жаль только, что от этой серьезности и нелюдимости страдал сам Алан.

В гостиную зашла Эстер:

– Алан здесь, папа. Ты же не рассердишься, если он сперва зайдет к маленькому Томасу, у него начался жар. Мы не хотели тебя беспокоить, муж уже собирался посылать за врачом, но тут приехал Алан.

Личфилд с нежностью посмотрел на свою дочь, залюбовавшись ее улыбкой, и протянул ей руку:

– Ничего, дорогая, – проговорил он.

Эстер пожала его руку и сказала:

– Я принесу чай. Сегодня так холодно. Наверное, Алан замерз, пока добирался сюда.

Она снова улыбнулась и вышла из гостиной, легкими движениями придерживая подол платья, который издавал едва слышный шорох при ходьбе. Мягкий свет камина и тепло пламени успокаивали старого доктора. Он смотрел на огонь и ждал Алана. Тот пришел через четверть часа. Личфилд заметил, что он выглядит еще более уставшим и мрачным, чем в прошлую их встречу, пару недель назад. Но доктор все равно залюбовался красотой этого молодого человека. Тот был высок и строен, темные волосы обрамляли его бледное красивое лицо с правильными чертами. Алан обладал светлым ясным взглядом. Он легко мог расположить к себе практически любого собеседника. Именно поэтому пациенты так стремились попасть к нему на прием. Редко можно было встретить такого отзывчивого и вежливого человека.

– Мой дорогой Алан, – Личфилд был очень рад видеть своего ученика, – ты выглядишь не очень здоровым. Ты ведь достаточно отдыхаешь?

– Все хорошо, мистер Личфилд. В начале осени всегда много работы, но она нравится мне. Как ваше здоровье?

– Я стар, Алан. В моем возрасте болезни – это неизменные спутники. Как малыш Томас?

Небольшой жар, но через пару дней он будет здоров. Вы хотели поговорить со мной? Я приехал, как только смог. Прошу прощения за то, что вам пришлось ждать.

– Что ты, что ты, мой дорогой мальчик. Это мне неудобно оттого, что я отвлек тебя от дел и заставил ехать сюда в такой скверный дождливый вечер. Но дело, заставившее меня писать тебе, очень важное и не терпит отлагательств.

Личфилд подождал, пока Алан удобнее устроится в кресле и приготовится его слушать.

– Сегодня утром я получил письмо от моего старого друга сэра Лестера Джарндиса. Он обратился ко мне с просьбой найти лучшего врача для его дочери. Мне не пришлось раздумывать над своим выбором, поэтому я сразу написал тебе.

– Имя Джарндиса известно мне, но чем больна его дочь, и что я могу для них сделать?

– Его шестнадцатилетняя дочь Мари парализована. Она не может ни говорить, ни ходить. В последнее время ее состояние сильно ухудшилось.

– Что же случилось с бедной девочкой? – спросил Алан.

Несчастье произошло три года назад. Ее хватились ночью. Она просто исчезла из собственной постели. Долго искать не пришлось. Девочка лежала на берегу пруда в саду без сознания. Думаю, причина ее болезни таится в сильном нервном потрясении. Но местный врач не смог им помочь, именно поэтому сэр Лестер решил просить о помощи меня.

– Я должен поехать в их дом и осмотреть ее?

– Именно так, Алан. Но сэр Лестер просит о более длительном наблюдении. Боюсь, что тебе придется некоторое время пожить в поместье Джарндисов. Надеюсь, моя просьба не покажется тебе слишком дерзкой, ведь их усадьба находится достаточно далеко от Лондона. На востоке Линкольншира.

В гостиную зашла Эстер. Она принесла поднос с горячим, ароматным чаем. Аллан задумался на несколько минут, Личфилд внимательно всматривался в его лицо, пытаясь угадать, каков будет ответ молодого врача на его просьбу.

– Я понимаю, что тебе придется нарушить свои планы и на время передать дела помощнику, но ведь болезнь этой девочки намного серьезнее мнимых недугов прекрасных дам, которые с таким упорством охотятся за твоим сердцем.

Алан немного смутился. Он слегка нахмурил брови и взял с подноса чашку с чаем. Личфилд заметил реакцию своего ученика и по-доброму усмехнулся:

– Прости меня, Алан, за мою смелость, но когда-нибудь придет время для того, чтобы завести семью. Я не хочу, чтобы ты лишал себя счастья познать тепло домашнего очага.

– Боюсь, что никто никогда не сможет принять моего невеселого характера. А я не хочу сделать свою семью несчастной, ̶ молодой Вудкорт заметно помрачнел.

Личфилд понял, что напомнил Алану о его бедной матери, которую постигла такая трагическая судьба.

– Однажды твоя тоска рассеется, и ты увидишь, как много радости и света есть в этом мире, конечно, не в такие темные, осенние дни, ̶ Личфилд усмехнулся и, приподнявшись, пошевелил угли в камине, от чего огонь разгорелся еще ярче.

Они посидели молча несколько минут, вдруг Алан оживился: