Жизнь, как она есть. Ироническая философия в стихах - Евгений Вермут

«Как весел мир волнительных иллюзий…»

Как весел мир волнительных иллюзий,В котором яд безвредней колбасы,Но со времен Советского Союза«Еще идут старинные часы».Мы все живем по дедовской привычке,Мы на работе спины гнем за стаж,Вовсю гордясь «трудом» своим в кавычкахИ сним ночами ленинский шалаш.Не возвратить утерянное «знамя».Куда девался наш ленивый треп…В минуты встреч со старыми друзьямиМы вспоминаем старое взахлеб:– А помнишь, как…– Конечно, я ль не помню,Перед глазами… вижу и сейчас…То озерцо казалось нам огромным.Вернуть бы дни, нырнуть хотя бы раз…!

Исчезла боль в ладонях от оваций,Утихло эхо «съездовских» речей,Мой стаж давно перевалил за двадцатьИ популярен стал я у… врачей.Сказали мне «светила от науки»:– Коль хочешь жить, лечись.И я лечусь,Да толку в том, ведь я лечусь от скуки,А от болезней сам уже свечусь.Я излучаю наши достиженья,Я есть «продукт» Чернобыльской АЭС.Не надо мне для света напряженья —Я заряжаюсь прямо от небес.Однажды я на облачко нарвался,Его несло в мой синеокий край.Хвала судьбе за то, что не распался,Другой давно б проИЗОТОПал в рай.Больничный двор – почти родная хата,Нужды – ни в чем, лишь хочется узнатьПоследний день восхода и заката,И час, когда…, а впрочем, наплевать.Смерть есть всегда, как есть и будут войны.Земля моя, хоть ты мне обещай,Что не умрешьИ я тогда спокойноСомкну глаза и выдохну:– Прощай…

И я ЖИВУ, не знаю, как другие,Как ни звучат слова мои смешно,Благодаря одной, лишь, ностальгии,Живу былым, ведь это не грешно.Пока жива любовь в моем сознаньеИ не просохли ноги от росы,Пока я помню первое свиданье,«Еще идут старинные часы»…

В. Данилову

(другу-поэту, переехавшему в Минск из Украины)

Родина – это место, где родился

где невозможно жить,

но по которому постоянно скучаешь.

Говорил мне знакомый один (он поэт):– Что-то счастья давненько в стихах моих нет.Рифмы лезут какие-то грустные…В общем, Женька, погано и гнусно мне.Опостылело все: и чужбина-тюрьма,И квартирная пыль, и квартира сама.Не иметь мне за жизнь эту ордена.Брошу все и уеду на родину.

А на родине той – ни тепла, ни воды,Нет и света давно, лишь остались сады.А сады те мне тоже до лампочки. —Мне залезть бы в домашние тапочки…Мне бы к старым друзьям, посидеть-покурить,Мне бы старым подругам улыбки дарить.Поболтать ни о чем есть желание.Ну и выпить сто грамм за компанию.

Я одет и обут, и живу королем,А на родине стены пропахли углем.Сколько троп было мною там пройдено…Я забыл, какой запах у родины.Здесь рассветы не те и туман не такой,Даже тучи пропитаны смертной тоской.Мне б – в грозу и поднять к небу голову.Не здорОво бы было, так здОрово!

Наплевать бы на все, к чему раньше спешил,Вот тогда бы я, думаю, снова ожил.Ну, на что эта клетка просторная,Где зачахну без времени скоро я.Не желаю – вот так.Разорву черный круг.Так, что, Женька, ты знай – коль позвонишьИ вдругТам гудки бесконечны до странного,Значит все, значит начал я заново.

Старым коммунистам

Стареем мы и память стала ржавой,Но иногда, сквозь ржавчины налет,Вдруг проступает бывшая ДержаваИ вновь уснуть спокойно не дает.И мы кряхтим, ворочаясь устало:– Ну, как же так, страна, ведь, не строка?!Она ж была, согласно «Капиталу»,Возведена как будто на века!Чужой рукою вычеркнуты годы,Из старых «истин» выжила лишь ложь.Социализм, как вышедший из моды,Пошел под нож, решительно – под нож.Не мне судить, но что-то здесь не чисто,Ведь это факт, клянусь своим отцом,Что те слова «считайте коммунистом!»Уже сродни – «считайте подлецом».Зато опять работаем «для галки»,Ругая вскользь начальников и сны…Ох, как нужна нам старая закалкаИ твердый дух для будущей Страны!

Юным

И я «бренчал» когда-то на гитаре,И что-то там пытался напевать,И я плевал на все, скучая в баре,Стараясь только на пол не плевать.

И я любил по-пушкински – вздыхая,И я бродил у милой под окном,И точно так меня в начале маяСводил с ума весенний первый гром.

Я не забыл, как сладостно мириться,Твердить «прости» и снова нагрубить.Как мало сил нам надо, что б влюбиться,Как много сил нам надо, что б любить.

Я повзрослел с тех пор неимоверно,Спокойней стал и жизнь не тороплю.Спешите вы и, думаю, наверно,Для вас я стар – обидно, но терплю.

Я постарел, конечно, только телом,Зато душа, как прежде, молода,И даже кровь еще не откипела,И все желанья живы, как тогда…

Готов я снова к саморазрушенью,Готов любить и ей одной шептатьСлова любви,И до изнеможеньяПревозносить божественную стать.

Увы, не мне, а впору вам бодритьсяЯ на пути, а вам еще стареть.Как мало сил нам надо, что б родиться,Как много надо, чтобы умереть…

Было…

Лежал как-то ночью – не спалось. Отчего-то вспомнилось, как тогда, в «перестройку», по субботам выстраивались очереди в газетные киоски за «толстушками» и обычными газетами. Маленький, но очень яркий промежуток жизни для всех нас, дышавших воздухом того времени…

Взял я водки бутылку для стимула,Бутерброд, сигареты и семечки,Выпил «сто», закурил и нахлынуло —Вспомнил, что-то, «горбатое» времечко…

Было время зловеще-тор-р-ржественным,Когда воздух казался наркотиком.Опьянение было естественным.Неестественной – только эротика.

Мы кричали с порога родителям —Скоро будет, мол, жить интереснее.Отвечали отцы снисходительно:– Что нам надо – дожить бы до пенсии…

Но уже надоело нам жить взаймы,Быть и жертвой, и чьим-то орудием…Ах, с каким наслаждением утром мыНаливали в стакан словоблудие!

Осознав, вдруг, что люди не лошади,Со словами «свобода» и «матерью»,Осаждали мы скверы и площади,С кулаками ломясь в демократию!

Обещанья набили оскомину,Но не выбить дававших с плацдарма их.Сколько касок шахтерами сломлено…Столько мальчиков не было в армии!

Повзрослели с тех пор, научились жить,На испуг не возьмешь нас эротикой.Мы и воздух давно уже выпили,Заменив настоящим наркотиком.

Время лечит склерозом и водкою,Мне действительно жить интереснее.Побазарю на лавочке с тетками.Что мне надо – дожить бы до пенсии…

Смерть. Друзья. Время

Грозный наш «новострой»Запер жизнь «под печать».Прошептал бы порой,Но нельзя не кричать.Что я в жизни успелИ зачем к ней прилип?Хорошо, что не пел —Я давно бы охрип.Государство – музей,Здесь не нужен билет.Было много друзей,Но за несколько летПовинуясь судьбе,Унесла круговерть…Не в обиду тебе —Постаралась ты, Смерть.Я тебя не винюВ том, что их пережил,Только часто я снюТех, с кем с детства дружил.Затащили в бедлам…Дней былых не вернуть.Дали выдохнуть нам,Но не дали вздохнуть.

Хлеб детства

Что-то серое нынче и грустное небо,Настроение – вспомнить, как в детстве поройТы попросишь у мамки горячего хлебаИ – бегом «добегать» со своей детворой.

А потом – по гостям – по дворам – по оврагам,Как бы ни были наши дома далеки,И уже не один ты, а всею ватагойУплетаете «чудо» за обе щеки.

Улыбаются нам всюду встречные дяди,Наблюдая, как мы своей грязной рукойМякиш – в рот и жуем, на приличья не глядя:Ну, откуда им знать, что он вкусный такой!

Я давно не встречаю «бригады» чумазой,С наслаждением мнущей в руках аромат,Аромат нашей жизни – той жизненной фазы,Не вернуть никогда нам которой, назад…

Повзрослели друзья, стол имеют богатый,Перешли все давно на насущный свой хлеб,Но не тот он, конечно, каким был когда-то,Да и способ еды его тоже нелеп.

Пригласить бы друзей, рассадить, как попало,Да из печки достать бы, включив яркий свет,Хлеб, которого было всегда нам так мало,Босоногого нашего детства «привет».

Налетайте, родимые, рвите руками,Превратитесь на час в бесшабашную рать,Вы забыли давно, как бывало, мы с вамиНи штанов, ни рубах не боялись марать…

Что-то капнуло вдруг, посмотрел я на небо,А оттуда мне тучи тревожно кричат:– Ах, ты старый дурак, не видать тебе хлеба,Забирать уже нужно из сада внучат!

МОНОЛОГИ