Путь в Валгаллу - Антон Сибиряков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она стояла все там же, сложив руки на груди. Каменная статуя, каких Агнар видел в святилищах бриттов в годы походов по вражеским землям. Тонкая полоска губ, и взгляд из-под капюшона - обжигающий лед.
«Она ничего не расскажет. Фанатичная стер…» - но, вопреки опасениям, она заговорила с ним первой.
- Ты хочешь знать, наемник, сколько их погибло до тебя?
- Кого?
- Охотников за головами, таких же, как ты. Так вот послушай – ты будешь шестым. Пятерых зверь растерзал на куски. Так, что и хоронить было нечего. В этих лесах живет тьма, наемник. И справиться с ней человеку не дано. Ты умрешь.
- Я не боюсь смерти.
Женщина холодно посмотрела на него:
- Потому что уже мертв?
- Нет, настоятельница, - ответил Агнар. - Потому что погибших в бою ждет Валгалла.
- Тогда жаль, что ты не слышишь, как кричат мертвые. Cehennemtümbekliyor.
- Не знаю, что ты сказала, но эта тропа, - Агнар указал в сторону леса, - приведет меня к бессмертию. И если мне суждено умереть, то значит это и есть путь в Валгаллу.
- Моя сестра сказала, - Агнар обернулся, и Афраа, улыбнувшись, подала ему глиняную плошку с водой, - что глупо стремиться умереть. Ведь то, что ожидает нас после смерти, может оказаться совершенно чуждым нашим мечтам. Пей, воин, ты устал.
Плошка была шершавой и холодила пальцы. А вода – чистой, утоляющей жажду. Агнар отпил до половины и утер рукой мокрую бороду. Зачерпнул ладонью и умыл вспотевшее лицо.
- По дороге сюда на меня напали грабители, - он наклонился и вылил остатки воды себе на голову. – Их было двое. Бродяги, из тех, что насилуют и убивают детей. Но больше, - он выжал волосы и выпрямился, - они никого не потревожат…
- Cehennemseni bekliyor! – всплеснула руками Хараа. – Тебе не найти рай убивая…Eğerlanetli!
- Твой рай для слабых! Воину там делать нечего. Но, к счастью, у нас с тобой разные боги, - ответил Агнар и подал пустую плошку женщине в белом. – Спасибо, ты очень добра ко мне…
- Тогда почему мы встретились, наемник?! – прервала его любезности Хараа. - Не потому ли, что эта тропа – одна для всех? И не потому ли, что это - конец пути? Но довольно! Сестра, я ухожу. Здесь…смердит кровью.
Она быстро зашагала прочь, к монастырю.
- Хараа верит, что людей спасет милосердие, - сказала Афраа, смотря вслед своей сестре. – Поэтому и носит черные одежды – вечно скорбит о павших. Но не держи на нее зла, отважный Агнар. Хараа резка, но никому не желает плохого.
- В тех местах, откуда я родом, черный – цвет силы и власти.
- Ее одежды черны, всего лишь. А ведь под одеждой есть душа, - женщина сняла капюшон, и Агнар увидел, как белы ее волосы. Будто сталь. - И кто знает, какая она у меня? Может быть, как и твоя – красная от крови. А может быть черная, как ночь, - она подошла к нему так близко, что он почувствовал жар ее тела. – Ты хочешь знать, какая она, Агнар? Моя душа?
Она не спрашивала его. Умоляла. Он увидел это в ее глазах. Растраченную попусту жизнь – безответную любовь к Господу, шестирукому толстяку, который за все годы ни разу не ответил ей взаимностью. Страх остаться одной, без любви и без веры…
- Тебе не станет легче, - ответил он ей. – Не обманывай себя. Ты прекрасно знаешь, что я могу тебе дать.
Дерево, на которое она обопрется руками, и задранный на талию балахон. Осколки, от которых станет только больней.
Она набросила капюшон, спрятав под ним глаза, и отступила на шаг.
- Значит, таков твой выбор, воин, - в ее голосе не слышалось ни обиды, ни боли, ни гнева. И только легкое движение губ вниз, выдало в ней желание разрыдаться. – Убей зверя и получишь обещанное золото. Но будь осторожен – ночь будет темной.
- Да, - он кивнул и поторопился уйти.
В лесу, за монастырем, было прохладно и сыро. Где-то вдалеке шумела речка, а над головой, в мрачном переплетении сосновых ветвей, постукивал дятел. По черным стволам деревьев стелился пушистый мох, а вокруг - то там, то здесь, краснели гроздья костяники.
Монастырь отсюда походил на сгорбленную спину бродяги, прячущего от людей свой звериный оскал.
Агнар сошел с тропинки, и уселся на толстый корень, торчавший изгибом из земли. Снял со спины меч и провел по лезвию пальцами. Жизнь стали в каждой зазубрине, в каждой трещине. История битв - звон ударов сердца. Биение чужой крови, бегущей по долу на ладони, сжимающие рукоять.
- Я все еще жив, потому что ты со мной…
«Сталь стареет в битвах. Ты услышишь ее, когда настанет время, Агнар. Ты поймешь»
Голоса прошлого. Призраки, которые ждут его в Валгалле.
- В этом бою я не доверюсь никому, кроме тебя.
Он упер меч острием в землю и несколько мгновений провел в полной тишине. Затаив дыхание и закрыв глаза.
«Ты викинг. Бесстрашный воин. Где бы ты ни был, перед схваткой твои враги будут дрожать от страха. Смотри на них так, чтобы они видели в тебе свою смерть»
- Вступив в битву со зверем, не забывай о том, кто ты сам. Чудовище, намного страшнее…
- Бейнир? - Агнар открыл глаза и оглянулся.
Он был здесь. Только что! Подходил сзади и склонялся над ухом, подобрав волосы. Шептал, а его ледяное дыхание холодило Агнару затылок.
Он глянул вниз, и увидел, что трава у корня примята. Словно кто-то стоял тут еще мгновенье назад.
- Неужели я так близко?
Духи обретают плоть на подступах к Валгалле. А прекрасные валькирии подносят усталым путникам вино. Но тех, кто ищет рай на земле, ждет страшный огнедышащий зверь - хранитель врат. Питомец одноглазого старика, зовущегося Одином.
Выбрав свой путь, пройди его до конца. Так учила религия, в которой Агнар закалял свое сердце. Ледяные ветра морей и всплеск волн вокруг дракара, летящего под парусами, словно крылатый дракон. Первые битвы и смерть тех, кто всегда был рядом. Трясущиеся, окровавленные ладони отца на худых, мальчишеских щеках. Его последние слова – мой сын. Тело брата с лицом, вмерзшим в грязь. Слезы детской ярости, окрашенные бешеным криком и бег в толпу врагов, с поднятым вверх отцовским мечом.
Выбрав свой путь, иди по нему до самого конца. И стань легендой.
- Я близко. Я совсем близко…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});