Самозванец из Гессена (СИ) - Игорь Лахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всё. Надо вставать и двигать под ледяной душ. Холод полезен искалеченному двадцатилетнему организму.
К сожалению, сегодня не мой день. Впрочем, как и все предыдущие.
— Эй, ублюдок! — зло выкрикнул мой брат по отцу, настоящий наследник Альберт. — Твой повелитель требует, чтобы ты поднял свою грязную задницу и быстро явился к нему!
Одновременно со словами он попытался пнуть меня в бок, но я, изучивший его замашки давным-давно, успел встать и извернуться так, что нога Альбертика провалилась в пустоту. Он чуть не растянулся, но чудом смог удержать равновесие, пыхтя и сверля меня ненавидящим взглядом.
В принципе, понять его чувства можно. Мы родились с разницей всего в несколько дней. Правда, я от шлюхи, которую каким-то чудом обрюхатил пьяный граф в славном городе Гессене. А вот Альберт является сыночком, зачатым папенькой с графиней Генриеттой Меринберг.
Как же ему обидно, что какой-то бастард Максимилиан украл у него большую часть силы Рода! К тому же парень толст и прыщав, в отличие от великолепно сложенного красавца меня.
Но тут он сам виноват: не хрен жрать что ни попадя и забивать на тренировки. И ведь силы в Альберте немало. От мамы тоже кой-чего досталось с лихвой. Но лень и постоянная жалость к себе не дала развиться в полной мере. Правда, Печать Младшего Мастера всё же получит. Этого достаточно, чтобы продолжить ветвь Меринбергов.
По дороге в кабинет графа встретил знакомую служанку.
— Марточка! Я только что после тренировки. Сейчас дела намечаются, но после них, если есть желание, можем устроить сеанс массажа.
— Тренировка серьёзная? — стрельнула глазками миловидная девушка.
— Загонял сегодня Клаус… Пятьдесят плетей.
— Бедный! Тогда я и Грету позову. В четыре руки разомнём намного лучше. Где болит больше всего?
— Везде. Особенно… — недоговорив, посмотрел я вниз.
— Ой, Макс! Ты всегда знаешь, чем завлечь бедную девушку!
Она побежала дальше, видимо, чтобы сообщить о предстоящем вечере своей подружке. Я же вошёл в кабинет Отто и вежливо поклонился, остановившись в двух положенных для слуг метрах от его рабочего стола.
— Припёрся? — спросил он, не отрывая головы от бумаг. — Долго ждать себя заставляешь. Почему на вызов не отвечаешь?
— Был на арене. С телефоном туда запрещено заходить. Извините, господин, но я честно старался как можно быстрее исполнить ваш приказ, — выдаю привычную отмазку, меньше всего раздражающую графа.
Я знаю, как себя с ним вести. Как раб с хозяином. Только… Не все рабы до конца жизни носят ошейники. Некоторые покорно кланяются, дожидаясь своего шанса освободиться. Я из таких.
— Плохо, значит, старался! — рычит граф. — Срочно собираемся, животное, и едем в Гессен. Моему сыну разрешено покорить ранг Младшего Мастера, и будет торжественно произведён ритуал Печати после сдачи экзамена. Но это ещё не всё.
Ты тоже получишь свою Печать. По всем параметрам должен Воин Мастера. Если провалишь экзамен, то шкуру с тебя спущу! Или псам скормлю, так как бездарно тратить деньги больше не намерен.
После этого отправляешься на службу к шаху Танун бей Хатиху. Помни мою доброту, хотя её и не заслуживаешь! Ты, сын грязной шлюхи, будешь служить очень влиятельному человеку! Представитель покуп… нанимателя уже ждёт тебя в Гессене.
Ого! Значит, на меня всё-таки нашёлся достойный покупатель. Судя по фамилии, он из Восточного Эмирата, а у них денег, как песка в пустыне. Думаю, что не меньше, чем в двадцать миллионов золотых марок мою голову оценили. Может, и больше расщедрились.
Хотя чему радоваться? Здесь был на положении скотины и там буду с ярмом на шее. Ещё и рисковать придётся много, отрабатывая вложенные в покупку шейхом деньги. Зато это шанс покинуть свою клетку. Если и вернусь сюда, то лишь для одного — для мести.
— Позвольте спросить, — поклонился я до самой земли, скрывая истинные чувства. — Но ведь до начала экзаменов на Печать ещё три с половиной месяца?
— Я договорился. Кто может отказать древнему Роду Меринбергов? Можно было бы и подождать, не тратя деньги на взятки, но этот подлец Михаэль Тюбирген объявил нам войну. Нужно подготовиться к ней и дать этому зарвавшемуся негодяю то, чего он заслуживает… Смерть! Всё. Пошёл вон!
Теперь всё становится на свои места. Мой папаша очень любил брать в долг, но возвращал деньги лишь с ножом у горла, считая, что всё, что попало в его загребущие лапки, больше никому принадлежать не может. Тюбиргенам он должен около пятнадцати миллионов, если считать с процентами за последние десять лет просрочки. Отдавать не собирается, вот и лопнуло у них терпение. Всё по закону — можно выгодно повоевать, а не ограничиваться дуэлями.
Поэтому граф и хочет продать меня, срочно навесив Печать Мастера. Сыночек же его идёт «прицепом», маскируя истинную цель.
Что Отто будет делать дальше? Деньги вернёт разъярённым кредиторам? Вряд ли. Скорее всего, наймёт внушительную армию наёмников и сам попытается захватить земли Тюбиргенов. Или сбежит, прихватив всё золотишко? От него можно и такого ожидать. Слишком труслив, чтобы с сильным Родом бодаться.
Да не моё это дело! Всё равно живу в этом доме последние дни! Жаль, что Марта с Гретой отменяются. Я уже настроился на встречу с ними. Наверное, они единственные в этом гадюшнике, по кому буду скучать. Мои славные подружки-веселушки, раскрашивающие серые будни бастарда своим темпераментом и искренним участием.
Через полтора часа графский кортеж выехал из особняка. Меня — о, чудо! — посадили в хозяйский лимузин, предварительно выдав приличный костюм. Наверное, чтобы не испачкал господские сиденья своей застиранной тренировочной формой.
Четыре машины сопровождения с флажками Рода и мигалками на крыше разгоняли задрипанные, работающие на бензине повозки простолюдинов, изредка встречающиеся на загородной дороге. Путь до города относительно неблизкий: около сорока минут езды. Но на такой скорости и за двадцать уложимся. К чему эта спешка?
Ответ пришёл где-то на полпути.
Внезапно две передние машины охраны подскочили вверх, объятые пламенем. Взрывы сзади и спереди дали ясно понять, что мы угодили в классическую ловушку. Судя по чёткости действий, работают профессионалы.
Резкий удар и сильнейший звон, закладывающий уши! В нас пальнули из гранатомёта! Но у лимузина сорок миллиметров магоброни, и её так просто не пробить. Шофёр не растерялся. Он дал по газам и свернул на обочину, пытаясь уйти от нападавших полями. Началась гонка со смертью.
— Машину не поцарапай! — визжит
