Не соблазняй повесу - Сабрина Джеффрис

– В таких книжках полно любопытнейших сведений. – Венеция понизила голос до шепота. – Как ты думаешь, имеется ли у майора «шпага», к которой могли бы благоговейно прикоснуться чьи-то губы?

– Даже я не настолько бесстыдна, чтобы размышлять о «шпаге» майора.

Венеция хихикнула:

– Твоя мачеха была бы счастлива услышать это.

– Бог свидетель, бедняжка Долли частенько приходит от меня в отчаяние. Покойный супруг имел обыкновение таскать ее за собой по всему свету, а она этого терпеть не могла и не в состоянии понять, с чего это я так стремлюсь к путешествиям.

Амелия снова посмотрела на майора. Довелось ли ему принимать участие в известных в свое время чуть ли не на весь мир сражениях американских моряков с жестокими пиратами-берберами или он слишком молод для этого? Может, попытаться устроить так, чтобы майора представили ей, и спросить у него самого?

Лорд Кирквуд повернул голову в ее сторону, потом что-то сказал своему кузену. На этот раз американец тоже взглянул на нее, и Амелия одарила его приветливой улыбкой.

Он не улыбнулся в ответ. Его прищуренные глаза уставились на Амелию с какой-то хищной напряженностью, потом с неприличной вольностью пробежались сверху донизу по ее желтому, с красными оборками в восточном стиле платью из китайского шелка. К тому моменту когда эти глаза вновь остановились на ее лице, щеки ее пылали жарким румянцем.

Боже правый, этот мужчина и в самом деле смел до крайности! Ни один англичанин не смотрел на нее так, словно она стоит перед ним совершенно обнаженная. Воистину интригующее ощущение. По спине у Амелии пробежал восхитительный холодок.

– Майор разрушил это ее состояние коротким кивком и повернулся к своему кузену.

– А где сегодня твоя мачеха? – услышала Амелия вопрос Венеции.

– Они с папой уехали вчера в Торки, – рассеянно отозвалась Амелия. – Долли ожидает первенца, и отец предпочитает лелеять ее в деревне. Они едва не увезли с собой и меня, но, к счастью, миссис Харрис согласилась приехать в Лондон и побыть моей дуэньей, пока в ней не нуждаются в школе.

Амелия и Венеция распрощались со школой миссис Харрис для молодых леди два года назад, но их наставница до сих пор питала горячую привязанность к ним обеим, так же как и они к ней. Вот почему они раз в месяц отправлялись выпить чаю у миссис Харрис и выслушать ее очередную «лекцию для наследниц». Не говоря уже о том обилии сведений, которые содержательница школы получала от своего загадочного благодетеля «кузена Майкла».

– Как бы я ни обожала миссис Харрис, – сказала Венеция, – я не желала бы иметь ее своей компаньонкой. Ведь она не позволит тебе и минуту провести с джентльменом наедине.

– С каким это джентльменом собирается Амелия побыть наедине? – раздался за их спинами ворчливый голос.

Амелия подавила готовый вырваться у нее тяжелый вздох. То была мисс Сара Линли, их однокашница. Амелия старалась относиться к ней терпимо, однако вздорность Дурочки Сары, как ее прозвали в школе, и ее снобизм вынуждали даже Амелию стискивать зубы.

– Привет, Сара. – Она изобразила вежливую улыбку. – Мы всего лишь рассуждаем об отсутствии стоящих мужчин.

– Что значит «об отсутствии»? – возразила Сара. – Я вижу нескольких. Вот, например, лорд Кирквуд.

– Который, как я слышала, собирается жениться на деньгах, – заметила Венеция.

Сара накрутила на палец один из своих золотистых локончиков.

– А ведь у меня есть деньги, не правда ли?

Дочка банкира обладала к тому же личиком фарфоровой куколки. Жаль, что она при этом не обладала чем-то хоть отдаленно напоминающим мозги.

– Лорд Кирквуд вряд ли заинтересуется тобой, – заявила Венеция, не скрывая своей неприязни: из-за того, что Сара нередко вставляла словцо насчет «этих вульгарных шотландцев», они с Венецией постоянно были на ножах.

– Ах, он уже мной заинтересовался! – проговорила Сара с чувством безусловного превосходства, но тут же драматически вздохнула: – К сожалению, мои родители его не одобряют. Папа называет лорда Кирквуда «титулованным мотом» и хочет выдать меня за какого-то чайного торговца, у которого куча денег. Он и мама разрешили мне приехать сюда только потому, что этот купец тоже будет здесь. Выдать меня замуж за торговца чаем! Можете себе представить? Но ведь я могу стать леди Кирквуд!

– Я уверена, что это разобьет виконту сердце, – съязвила Венеция.

– О, это еще не все, – произнесла Сара с загадочной улыбкой.

Амелия не имела ни малейшего желания выслушивать Сару, но Венеция просто не могла перенести того, что Сара знает нечто, о чем не ведает она, и подначила:

– Неужели?

Сара придвинулась к подругам поближе.

– Обещаете, что никому не расскажете?

Венеция и Амелия обменялись взглядами.

– Разумеется, не расскажем.

– На прошлой ассамблее он тайно передал мне письмо, в котором изложил свои намерения.

Амелия с трудом сдержала раздражение. Она считала лорда Кирквуда человеком неглупым, но если он всерьез задумал жениться на этой дурочке Саре, то явно лишился рассудка. Или же его финансовые дела обстоят хуже, чем полагают в высшем лондонском свете.

– Я написала ему ответ, – сообщила Сара с уже совершенно трагическим видом. – Но кажется, моему письму суждено так и остаться у меня в ридикюле. Мама неусыпно следит за почтой и пригрозила отобрать у меня все мои драгоценности, если я посмею хотя бы один танец протанцевать с лордом Кирквудом. – Она бросила взгляд в ту сторону, где все еще находился виконт. – Он непременно перемолвился бы со мной хоть словечком, если бы не этот его ужасный кузен.

Теперь они уже все втроем обратили взоры на американца, который как раз в эти минуты о чем-то заговорил с двумя мужчинами из числа гостей, и, поскольку разговор явно походил на ссору, лорд Кирквуд выступил в роли парламентера, старающегося загасить опасное пламя.

Сара вздохнула:

– Как только лорд Кирквуд намеревается сделать шаг в мою сторону, этот его негодяй кузен кого-нибудь задирает. А я не могу подойти и отдать ему свою записку. Кто-нибудь заметит, и папа разгадает мою тайну.

– Передай записку через лакея, – посоветовала Венеция.

– А если мама заметит? Или лакей проболтается? Тогда родители запрут меня в комнате или придумают еще что-нибудь ужасное.

– Можешь оставить записку в таком месте, где он ее непременно обнаружит, – предложила Амелия. – Например, у него в кабинете.

– Там мужчины играют в карты, – хмуро возразила Сара.

– Так положи свое послание ему на постель, – сказала Амелия. – А еще лучше прямо на подушку. Никто из слуг до него не дотронется, пока его не возьмет в руки сам хозяин.