Стихи - Дмитрий Кедрин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1939
Русская и советская поэзия для студентов-иностранцев. А.К.Демидова, И.А. Рудакова. Москва: «Русский язык», 1981.
ПОГОНЯ
Полон кровью рот мой черный,Давит глотку потный страх,Режет грудь мой конь упорныйО колючки на буграх.
А тропа — то ров, то кочка,То долина, то овраг…Ну и гонка, ну и ночка…Грянет выстрел — будет точка,Дремлет мир — не дремлет враг.
На деревне у молодкиЛебедь — белая кровать.Не любить, не пить мне водкиНа деревне у молодки,О плетень сапог не рватьИ коней не воровать.
Старый конь мой, конь мой верный,Ой как громок топот мерный:В буераках гнут вдалиВражьи кони — ковыли.
Как орел, летит братишка,Не гляди в глаза, луна.Грянет выстрел — будет крышка,Грянет выстрел — кончен Тришка.Ветер глух. Бледна луна.Кровь журчит о стремена.
Дрогнул конь, и ветра рокотТонет в травах на буграх.Конь упал, и громче топот,Мгла черней, и крепче страх.
Ветер крутит елей кроны,Треплет черные стога,Эй, наган, верти патроны,Прямо в грудь гляди, наган.
И летят на труп вороны,Как гуляки в балаган.
1925
Русская и советская поэзия для студентов-иностранцев. А.К.Демидова, И.А. Рудакова. Москва: «Русский язык», 1981.
* * * «Любезный читатель! Вы мрак, вы загадка…»
Любезный читатель! Вы мрак, вы загадка.Еще не снята между нами рогатка.Лежит моя книжка под Вашей рукой.Давайте знакомиться! Кто Вы такой?Быть может, Цека посылает такогоВ снега, в экспедицию «Сибирякова»,А может быть, чаю откушав ко сну,Вы дурой браните больную жену.Но нет, Вы из первых. Вторые скупее,Вы ж царственно бросили 20 копеек,Раскрыли портфель и впихнули тудаПять лет моей жизни, два года труда.И если Вас трогают рифмы, и еслиВы дома удобно устроитесь в креслеС покупкой своей, что дешевле грибов,Я нынче же Вам расскажу про любовьРаскосого ходи с работницей русской,Китайца роман с белобрысой Маруськой,Я Вам расскажу, как сварили Христа,Как Байрон разгневанный сходит с холста,Как к Винтеру рыбы ввалились гурьбою,Как трудно пришлось моему Балабою,Как шлет в контрразведку прошенье мужикИ как мой желудок порою блажит.Порой в одиночку, по двое, по трое,Толпою пройдут перед Вами герои,И каждый из них принесет Вам ту злость,Ту грусть, что ему испытать довелось,Ту радость, ту горечь, ту нежность, тот смех,Что всех их роднит, что связует их всех.Толпа их… Когда, побеседовав с нею,Читатель, Вам станет немного яснее,Кого Вам любить и кого Вам беречь,Кого ненавидеть и чем пренебречь,За выпись в блокноте, за строчку в цитате,За добрую память — спасибо, читатель!..Любезный читатель! А что, если ВыПоклонник одной лишь «Вечерней Москвы»,А что, если Вы обыватель и еслиВас трогают только романы Уэдсли.Увы! Эта книжка без хитрых затей!Тут барышни не обольщают детей,Решительный граф, благородный, но бедный,Не ставит на карту свой перстень наследный,И вкруг завещания тайного тутСкапен с Гарпагоном интриг не плетут!..Двугривенный Ваш не бросайте без цели,Купите-ка лучше коробочку «Дели».Читать эту книжку не стоит труда:Поверьте, что в ней пустячки, ерунда.
1932
Русская и советская поэзия для студентов-иностранцев. А.К.Демидова, И.А. Рудакова. Москва: «Русский язык», 1981.
РАЗГОВОР
«В туманном поле долог путьИ ноша не легка.Пора, приятель, отдохнутьВ тепле, у камелька.Ваш благородный конь храпит,Едва жует зерно,В моих подвалах мирно спитТрехпробное вино».«Благодарю. Тепла земля,Прохладен мрак равнин,Дорога в город короляСвободна, гражданин?»
«Мой молодой горячий друг,Река размыла грунт,В стране, на восемь миль вокруг,Идет голодный бунт.Но нам, приятель, все равно:Народ бурлит — и пусть.Игра монахов в доминоРассеет нашу грусть».
«Вы говорите, что народИдет войной на трон?Пешком, на лодке или вбродЯ буду там, где он.Прохладны мирные поля,В равнинах мгла и лень!Но этот день для короля,Пожалуй, судный день».
«Но лодки, друг мой, у рекиЛежат без якорей.И королевские стрелкиРазбили бунтарей.Вы — храбрецы, но крепок трон,Бурливые умы.И так же громок крик воронНад кровлями тюрьмы.Бродя во мгле, среди долин,На вас луна глядит,Войдите, и угрюмый сплинМалага победит».
«Благодарю, но, право, мыПитомцы двух дорог.Я выбираю дверь тюрьмы,Вам ближе — ваш порог.Судьбу мятежников деля,Я погоню коня…Надеюсь — плаха короляГотова для меня».
1926
Русская и советская поэзия для студентов-иностранцев. А.К.Демидова, И.А. Рудакова. Москва: «Русский язык», 1981.
ПЕСНЯ О ЖИВЫХ И МЕРТВЫХ
Серы, прохладны и немыВоды глубокой реки.Тихо колышутся шлемы,Смутно мерцают штыки.
Гнутся высокие травы,Пройденной былью шурша.Грезятся стены ВаршавыИ камыши Сиваша.
Ваши седые курганыСпят над широкой рекой.Вы разрядили наганыИ улеглись на покой.
Тучи слегка серебристыВ этот предутренний час,Тихо поют бандуристыСлавные песни о вас.
Слушают грохот крушеньяСводы великой тюрьмы.Дело ее разрушеньяКончим, товарищи, мы.
Наша священная яростьМиру порукой дана:Будет безоблачна старость,Молодость будет ясна.
Гневно сквозь сжатые зубыПлюнь на дешевый уют.Наши походные трубыСкоро опять запоют.
Музыкой ясной и строгойНас повстречает война.Выйдем — и будут дорогойВаши звучать имена.
Твердо пойдем, побеждая,Крепко сумеем стоять.Память о вас молодаяБудет над нами сиять.
Жесткую выдержку вашуГордо неся над собой,Выпьем тяжелую чашу,Выдержим холод и бой.
Все для того, чтобы каждый,Смертью дышавший в борьбе,Мог бы тихонько однаждыВ сердце сказать о себе:
«Я создавал это племя,Миру несущее новь,Я подарил тебе, время,Молодость, слово и кровь».
1927
Русская и советская поэзия для студентов-иностранцев. А.К.Демидова, И.А. Рудакова. Москва: «Русский язык», 1981.
ИСПОВЕДЬ
«Смотри, дитя, в мои глаза,Не прячь в руках лица.Поверь, дитя: глазам ксендзаОткрыты все сердца.
Твоя душа грехом полна,Сама в огонь летит.Пожертвуй церкви литр винаИ бог тебя простит».
«Но я, греховный сок любя,Когда пришла зимаГрехи хранила для тебя,А ром пила сама.
С любимым лежа на боку,Мы полоскали рты…»«Так расскажи духовнику,В чем согрешила ты?»
«Дебат у моего столаРелигию шатал.Мои греховные делаГремят на весь квартал».
«Проступок первый не таков,Чтоб драть по десять шкур:У папы много дураковИ слишком много дур.
Но сколько было и когдаЛюбовников твоих?Как целовала и кудаТы целовала их?»
«С тех пор, как ты лишен стыда,Их было ровно сто.Я целовала их туда,Куда тебя — никто».
«От поцелуев и винаДо ада путь прямой.Послушай, панна, ты должнаПрийти ко мне домой!
Мы дома так поговорим,Что будет стул трещать,И помни, что Высокий РимМне дал права прощать».
«Я помолюсь моим святымИ мессу закажу,Назначу пост, но к холостымМужчинам не хожу».
«Тогда прощай. Я очень радМолитвам и постам,Ведь ты стремишься прямо в адИ, верно, будешь там».
«Но я божницу уберу,Молясь, зажгу свечу…Пусти, старик, мою икру,Я, право, закричу!..»
«Молчи, господь тебя простиСвоим святым крестом!..»«Ты… прежде… губы отпусти,А уж грехи — потом!»
1926
