Непорочность - Сюзанна Форстер

В это субботнее утро, как обычно, вокруг плачущей статуи собралась толпа верующих, и никто не обратил внимания на то, как из-за угла вынырнуло желтое такси и резко затормозило у входа в церковь. Из машины вышла стройная блондинка, явно чем-то обеспокоенная. Она порылась в сумочке, достала несколько купюр и даже не заметила, с каким изумлением посмотрел на нее водитель, когда деньги шелестя полетели на сиденье.

Эмоции таксиста волновали Блю Бранденбург меньше всего. Она думала только о спасении собственной жизни. Помочь ей теперь мог только один человек, да и то при условии, что удастся его разыскать. В последние несколько дней она ни в чем не была уверена, как не была уверена сейчас, что приехала туда, куда нужно.

Она быстро поднималась по лестнице мимо столпившихся у входа бормочущих молитвы прихожан. Босоножки на высокой платформе громко стучали по ступеням. В обрезанных джинсах, коротком облегающем джемпере и без косметики она казалась себе маленькой испуганной серой птичкой. Ее профессия требовала, более экзотического оперения – соблазнительного вечернего платья, шелка, блесток, изысканных духов. И, конечно, элегантных туфель на высоких тонких каблуках. Мужчины обожают туфли на шпильках.

Блю влетела в церковь и в нерешительности остановилась, растерявшись от обступившего ее сумрака, однако запах ладана и трепещущие на сквозняке огоньки свечей подсказали ей направление. Белые каллы, обрамлявшие алтарь изящным ожерельем, наверное, остались еще с пасхальной мессы неделю назад.

Неподалеку кто-то страстно молился. Этот приглушенный звук привлек внимание Блю, и она направилась туда, где, преклонив колени, молилась молодая женщина в темной одежде.

Блю сразу узнала ее и ужаснулась: – Мэри Фрэнсис, ты все-таки стала монахиней?

Женщина подняла на нее широко раскрытые, настороженные глаза, но тревога тотчас растаяла.

Они были знакомы еще по монастырской школе, хотя никогда не были близкими подругами. Скорее наоборот: устремления развели их весьма далеко. Мэри Фрэнсис, казалось, ни о чем, кроме монашества, и не мечтала, а бедняжка Аманда Бранденбург, по прозвищу Блю, то есть «Голубая» (чему «виной» происхождение – состоятельная семья, предки голубых кровей), старалась любыми способами вызвать недовольство монахинь и добиться своего исключения.

Блю очень дружила с Брайаной, старшей сестрой Мэри Фрэнсис.

Мэри Фрэнсис не разделяла их увлечения мальчиками, да и мальчики тоже не проявляли к ней особого интереса, так как хорошенькой она не слыла. Когда спустя несколько лет Мэри Фрэнсис приняли в орден Святой Гертруды послушницей, все сочли, что это ее судьба – стать безупречной монахиней.

Блю не видела Мэри Фрэнсис с восьмого класса, и, глядя на нее сейчас, засомневалась в правоте тех, кто так думал. Было нечто волнующее, какая-то тайна в отрешенном взгляде молодой женщины и, несомненно, в душе-тоже. Но и это еще не все. Лицо ее, в котором проступало что-то мальчишеское, теперь приковывало к себе какой-то необычной, особенной прелестью. Веснушки покрывали его, будто кружево, а глаза, не тронутые косметикой, казались огромными. Гладко зачесанные темные волосы странным образом придавали ей необыкновенно чувственный вид. «Господи, неужели мне повезло, неужели я нашла подходящую кандидатуру?! Мэри Фрэнсис выглядит как барышня, которой не терпится попасть в хорошую переделку, только не знает, как этого добиться. Грех уже кипит в ее зеленых глазах, как чайник на плите», – с иронией думала Блю.

Двери церкви с шумом распахнулись, Блю бросила тревожный взгляд через плечо. Убедившись, что это просто прихожанин, а не тот, кто выслеживает ее и желает ее смерти, она облегченно вздохнула. Тот еще не нашел ее.

К счастью, Мэри Фрэнсис не заметила ее тревоги. Поднявшись с колен, она оправила юбку, и Блю разглядела, что одета она в обычное платье, а не в темное монашеское одеяние, как показалось сначала.

– Ты ушла из монастыря? – спросила Блю. – Или это платье послушницы?

Мэри Фрэнсис дотронулась до изящного золотого медальона на шее, бережно сжав его большим и указательным пальцами. Блю выжидательно смотрела на Мэри Фрэнсис, в то время как та унеслась куда-то мыслями так же неожиданно, как это случалось с ней в детстве. Эта привычка Мэри Фрэнсис ускользать в тайный мир своих мечтаний всегда бесила Блю. Она совершенно терялась, не понимая, как это человек может отгораживаться, когда она, Блю, так старается овладеть его вниманием! А Мэри Фрэнсис была способна на это в любой обстановке и в любом окружении.

– В монастыре нас готовили к усмирению плоти чтобы освободить дух, – проговорила Мэри Фрэнсис, будто оправдываясь, и призналась, что так и не поняла смысла этой фразы. – Меня исключили из ордена несколько месяцев назад, еще до того, как я успела принять обет.

Блю изумилась. Она представить себе не могла, что же такое умудрилась натворить исполнительная и послушная Мэри Фрэнсис, чтобы ее исключили! Но выяснять не стала. Мэри Фрэнсис рассказала, что теперь по протекции какой-то знакомой работает в доме приходского священника.

– Еще в монастыре я начала учиться на медицинскую сестру, – поделилась она. – Обязательно надо доучиться. Такая полезная профессия.

«Но она тебе не нравится», – заподозрила Блю. Она не знала, как реагировать на странное признание бывшей одноклассницы, но времени на размышления не оставалось. Ей нужно было спешить. Она не сомневалась, что принесенная ею новость ужаснет Мэри Фрэнсис, но именно этого Блю и добивалась.

– Мне нужна твоя помощь, – сказала Блю. – У меня неприятности. Серьезные. – Убедившись, что Мэри Фрэнсис внимательно ее слушает, Блю объяснила, что проникла в банк данных Западного отделения службы светского сопровождения, чтобы расследовать смерть подруги. – Моя подруга Селеста… – Блю настороженно огляделась, притянула поближе к себе Мэри Фрэнсис и перешла на шепот: – Это ненастоящее имя, поскольку агентство предпочитает, чтобы сопровождающие оставались анонимными. Я знала ее под именем Селесты. Так вот, ее сбила машина, а водитель скрылся с места происшествия. Это произошло полгода назад. Только я не верю, что это был несчастный случай. Убеждена: это – дело рук одного из клиентов агентства, Кальдерона. Уэбба Кальдерона.

Мэри Фрэнсис вздрогнула и уставилась на Блю. Кровь отхлынула от ее лица.

– Ты с ним знакома? – спросила Блю.

– Нет, – резко ответила Мэри Фрэнсис, – совершенно незнакома. – Она опять сжала медальон, словно пыталась успокоиться. – Видела один раз по телевизору в каком-то шоу. Никогда не забуду, как он смотрел в камеру. Такие странные серебристые глаза. Мне стало страшно, даже снится иногда…