Оборотни. Легенды и реальность. Проклятая кровь - Александр Берг

Если человека подозревали в том, что он оборотень, то ситуация для него становилась в самом деле ужасной. В Средние века Церковь играла главную роль во всех, даже повседневных человеческих делах. Поэтому, если власти считали, что человек может быть волколаком, то быстрая и легкая смерть — самое лучшее из всего, что могло его ждать. Чаще всего оборотней судили публичным народным судом, пытали, заставляя сознаться, а затем казнили, сжигая заживо.

Раненого оборотня выслеживали по кровавому следу, который приводил к его дому. А если раненый оборотень не оставлял следов, то искали человека, у которого были странные раны или травмы. Но самый жестокий способ определить оборотня существовал в Германии и во Франции. Там считалось, что оборотень может поменять свою кожу, просто сняв ее и вывернув наизнанку. Другими словами, чтобы принять облик человека, он просто-напросто выворачивает наизнанку свою звериную шкуру. А чтобы опять стать зверем, оборотень вновь снимает свою кожу и выворачивает ее «мехом наружу». Сотни людей были разрезаны на куски «правдоискателями», пытавшимися снять с них кожу.

Неизвестно точное и даже приблизительное количество жертв, которые были признаны оборотнями и по приговору суда инквизиции сожжены на кострах или лишились головы. Но судя по старинным записям, они исчисляются десятками, а возможно, и сотнями тысяч. По некоторым свидетельствам, только во Франции с 1520 по 1630 год по такому обвинению были казнены свыше 30 тысяч человек. Скорее всего, большинство из них были в самом деле ни в чем не повинны. И потому неудивительно, что жертвы такого «правосудия» изо всех сил, со всей хитростью и изобретательностью старались спастись.

Именно к Средневековью относятся самые дикие истории про оборотней. Под пытками люди оговаривали себя и близких так, как было угодно Церкви. Первый процесс над оборотнями состоялся в 1521 году — были казнены три колдуна: Мишель Удои из Плана, небольшой деревушки недалеко от Полиньи; Филибер Монто и еще один, по прозвищу Большой Пьер. Они сознались, что превращали себя в волков и в таком обличье загрызли и съели нескольких человек. Мишель Удои, пребывая в образе волка, был ранен одним господином, который отправился за ним следом и нашел его в хижине уже успевшим превратиться в человека как раз в тот момент, когда жена промывала ему рану. В доминиканской церкви в Полиньи долгое время хранились изображения этих колдунов.

А в 1541 году обвиненный в убийствах крестьянин утверждал, что он оборотень и волчья шкура спрятана внутри его тела. Судьи, чтобы проверить утверждение, приказали отрубить ему руки и ноги, но ничего не нашли, Когда был вынесен оправдательный приговор, крестьянин уже скончался от потери крови.

Во Франции существует множество старинных легенд о лугару — человеке-волке. Больше всего лугару водилось в горных районах Франции — Оверньи и Юре, где и без того волки причиняли много хлопот пастухам. Вот одна из французских легенд.

В конце XVI века в Оверньи жил-был богатый человек по имени Санрош. Жил он на широкую ногу, ни в чем себе не отказывал, держал слуг и лошадей, был счастлив в браке. Поместье Санроша стояло на высоком холме. Однажды в полдень ранней осенью 1580 года господин Санрош любовался великолепным видом из окна, когда вошедший слуга доложил, что пришел мсье Фероль.

Фероль был известным в округе охотником и рыболовом, а Оверньи — прекрасным местом для этих занятий: в чистейших реках полно рыбы, а в лесах — множество птиц, оленей, медведей. Фероль зашел, чтобы пригласить друга вместе выслеживать оленя. Санрош с сожалением отклонил приглашение — он ждал своего адвоката, который вот-вот должен был зайти по делам. Фероль отправился один. Адвокат пришел, как было условлено, и больше часа они с Санрошем занимались делами, связанными с поместьем, Санрош даже позабыл о визите своего друга. Проводив адвоката и поужинав, он неожиданно вспомнил о дневном приглашении. Срочных дел у Санроша больше не предвиделось, жены дома тоже не было, и он, чтобы не скучать в одиночестве, решил пойти навстречу своему другу. Он быстро спускался по тропинке, ведущей в долину, и через несколько минут заметил на противоположном косогоре фигуру своего друга, всю алую в последних лучах солнца. Чем ближе он подходил к другу, тем яснее Санрош видел, что его приятель чем-то взволнован.

Когда они встретились в узкой лощине между двумя косогорами, землевладелец увидел, что платье Фероля изорвано и покрыто грязью и пятнами, похожими на кровь. Фероль был сильно подавлен и едва дышал, так что его друг отложил расспросы и ограничился тем, что взял у охотника мушкет и сумку для дичи. Некоторое время друзья шли молча. Затем, немного переведя дух, но все еще волнуясь, Фероль рассказал Санрошу о поразительном происшествии, случившемся с ним в лесу. Вот что он рассказал. Феролю пришлось довольно долго походить по лесу, прежде чем он увидел невдалеке группу оленей. Подобраться же к ним поближе, чтобы сделать выстрел, ему никак не удавалось. В конце концов, преследуя их, он зашел в чащу и почувствовал, что обратная дорога потребует немало времени… Повернув домой, охотник вдруг услышал жуткое рычание, раздававшееся из сырого, заросшего папоротником оврага. Медленно пятясь и не спуская глаз с того места, охотник шаг за шагом преодолел около полусотни метров, когда огромный волк выскочил из оврага и бросился прямо на него.

Фероль приготовился к выстрелу, но оступился — его сапог угодил под корень — и выстрел не попал в цель. Волк с бешеным рыком прыгнул на охотника, пытаясь вцепиться ему в горло. К счастью, у Фероля была хорошая реакция — он ударил зверя прикладом, и тот рухнул на землю. Почти сразу же волк опять вскочил. Фероль успел выхватить охотничий нож и храбро шагнул навстречу готовящемуся к прыжку зверю. Они сошлись в смертельной схватке. Но секундная передышка и опыт помогли охотнику, он успел намотать плащ на левую руку и сунул ее в пасть зверю. Пока тот тщетно старался добраться своими острыми клыками до руки, Фероль наносил удары кинжалом, пытаясь перерезать животному горло. Охотничий кинжал Фероля с широким и острым, как бритва, лезвием, с огромной рукояткой был почти таким же увесистым, как небольшой топорик. Человек и зверь упали на землю и в яростном поединке покатились по листьям. В какой-то момент они оказались у поваленного дерева, лапа зверя, свирепо смотревшего на охотника налитыми кровью глазами, зацепилась за корявый ствол. В тот же момент Фероль ударил по ней ножом и перерубил острым лезвием плоть, сухожилия и кость. Волк жутко и тоскливо завыл и, вырвавшись из объятий охотника, хромая, убежал прочь. Фероль, забрызганный кровью зверя, в изнеможении сидел на земле. Плащ был разорван на полосы, но он с облегчением обнаружил, что благодаря импровизированной защите на руке остались лишь поверхностные царапины. Охотник зарядил мушкет, намереваясь найти и добить раненого зверя, но потом решил, что уже поздно и если он еще задержится, то ему придется добираться до дома своего друга в темноте.

Можно представить, с каким волнением слушал Санрош этот подробный рассказ, то и дело прерывая его восклицаниями удивления и испуга. Друзья медленно брели и наконец вошли в сад Санроша. Фероль указал на свой мешок: «Я прихватил лапу зверя с собой, — сказал он, — так что ты сможешь убедиться в правдивости моего рассказа». Он склонился над мешком, стоя спиной к другу, так что Санрош не мог сразу увидеть, что тот вытаскивает. Сдавленно вскрикнув, охотник что-то уронил на траву. Он повернулся, и Санроша поразила его смертельная бледность. «Я ничего не понимаю, — прошептал Фероль, — ведь это же была волчья лапа!» Санрош нагнулся, и его тоже охватил ужас: на траве лежала только что отрубленная кисть человеческой руки. Его ужас еще усилился, когда он заметил на мертвых изящных пальцах несколько перстней. Один из них, искусно сделанный в виде спирали и украшенный голубым топазом, он узнал. Это был перстень его жены.

Кое-как отделавшись от совершенно сбитого с толку Фероля, Санрош завернул кисть в платок и, спотыкаясь, поплелся домой. Его жена уже вернулась. Слуга доложил, что она отдыхает и просила ее не беспокоить. Зайдя в спальню жены, Санрош нашел ее лежащей в кровати в полубессознательном состоянии. Она была смертельно бледна. На простынях виднелась кровь.

Вызвали доктора, и он смог спасти жизнь госпожи Санрош искусной обработкой раны: кисть ее руки оказалась отрубленной. Санрош провел несколько мучительных недель, прежде чем решил поговорить с женой об этой истории. В конце концов несчастная женщина призналась, что она — оборотень. Видимо, Санрош был не очень хорошим мужем, поскольку он пошел к властям и донес на нее. Началось судебное разбирательство, и после пыток женщина созналась в своих злых делах. Вскоре мадам Санрош была сожжена у столба, и больше Оверньи оборотни не тревожили.