Жертвы эгоизма - Алиса Рудницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И дракон все думал - да что она вообще понимала? Эти ее речи о любви и милосердии. Эти ее мольбы о том, чтобы он сохранил этому тщедушному существу жизнь. Что может понимать в милосердии фея, которой едва-едва самой исполнилось семнадцать? Что она может понимать в любви? Что может понимать в детях мать, которая, зная, что скоро умрет, родила такого сложного, требующего особого ухода ребенка? Пусть он бледный и тощий, но придет время, и он станет настоящим чудовищем и обязательно кого-нибудь убьет, пусть даже и не специально. Да, на то, чтобы поступить вот так безответственно, нужно самому быть еще ребенком. Она не воспринимала его как существо, которое нужно воспитывать. Она просто играла с ним, как с куклой. Такая замечательная игрушка для слишком рано повзрослевшей девочки.
- Знаешь, кто ты? - спросил у мальчика Гранит, заставив смотреть себе в глаза. - Она говорила тебе, кто ты такой? Рассказывала о том, как ты появился на свет?
Мальчик испуганно зажмурился и замотал головой. Гранит удивленно склонил голову. Почему мальчишка не говорит? Почему только сопит?
- Ты что, немой? - уже более мягко спросил дракон.
Потупившись, мальчик показал пальцем в собственное горло и поморщился. Кашлянул. Не совсем понимая, что происходит, Гранит пальце отодвинул тряпку, которая прикрывала шею парнишки, и хмыкнул. На ней горел волшебный рисунок в виде языка пламени. Не особенно церемонясь, Гранит заставил сына открыть рот. Как он и думал, голосовые связки были обожжены, на них красовались белесые волдыри. Обжег горло, пытаясь выдохнуть огонь? Хорошо хоть пожар не устроил. Нужно было срочно искать целителя.
«Я знаю, что за полного дракона считаться он не может, - продолжало письмо. - Но я, собрав остатки сил, кое-что дала ему. Мой прощальный подарок. Может, это чуть компенсирует его половинчатость? Надеюсь, это поможет ему сойти за своего. Надеюсь, другие драконы примут его».
Гранит устало потер виски. Дурак. Какой же он дурак. Это он, он во всем этом виноват. И хитрое маленькое отродье, которое и феей-то назвать язык не поворачивается. Будь девушка с ручья Фриги хоть кем - хоть орчанкой, хоть эльфийкой, хоть нимфой - все было бы хорошо. Драконы могут иметь потомство только от драконов. Но его принцесса оказалась феей, а феи, как про них говорят в шутку, беременеют даже от поцелуя. И даже от драконов. Его клану светил страшный позор. Девушка его мечты оказалась эгоистичной тварью, не способной ответить за свои поступки. И теперь у него есть сын. Сын, которого стоило бы убить, чтобы не мучился, прямо здесь. Убить и похоронить в назидание всем феям у ручья Фриги. Только вот...
Тяжело вздохнув, Гранит потрепал черные волосы ребенка.
- Да уж, парень, у нас с тобой будет много проблем, - сказал он. - Ну ничего. Справимся как-нибудь. Давай лапу.
Он встал и протянул мальчику руку. Тот метнул быстрый взгляд на старую желтую тряпку, как бы спрашивая - а что с этим делать?
- Мы отправим ее в лучший из миров как полагается, - кивнул ему Гранит. - А потом уйдем в другое место. Я не могу оставить тебя в этой пещере, здесь для тебя слишком опасно. Потому я уведу тебя туда, где будет много таких как ты. Она очень хотела, чтобы я забрал тебя. Так что, пойдешь со мной?
Секунду поразмыслив, мальчонка вцепился в ладонь Гранита и попытался подняться. Не смог. Видимо давно ничего не ел. Или, может, ноги затекли. Укол жалости больно кольнул дракона. Яд, называющийся состраданием, весело принялся отравлять черствое сердце, делая его мягким и податливым. Тяжело вздохнув и четко поняв, что от мальчика он уже не сможет избавиться, дракон повернулся к ребенку спиной и помог вскарабкаться себе на шею.
- Держись крепко, - сказал он. - Сделаем сейчас последнее дело и отведу тебя к твоим бабушке и дедушке. Они давно хотели внуков... пускай нянчатся.
Конечно, Гранит не мог этого видеть, но почувствовал, как удивилось его личное проклятие такому заявлению. Незадачливому отцу, не знавшему десять лет о существовании собственного чада, стало как-то стыдно за то, что не может выдавить из себя что-нибудь наподобие «сынок». В конце-то концов малявка был даже другого вида. Даже родился он ни из яйца а из утробы матери, что в корне отличало его от обычных драконов. И этот мальчик, на вид такой маленький и хрупкий, когда-нибудь превратится впервые в огромное зубастое нечто. Неконтролируемое зубастое нечто, дикое и опасное. Пройдет много времени, прежде чем он научится контролировать свой драконий облик. Если научится вообще, а не застрянет в нем навечно. А благодаря его матери этот выродок еще и огнем плеваться сможет в обезумевшем состоянии. Хороший прощальный подарок, ничего не скажешь.
«Ты меня, наверное, ненавидишь, - писала фея в свой последний час. - Ну и пусть. Я прожила счастливую маленькую жизнь. Делала то, что хотела. Я счастлива, что я встретила тебя и полюбила. Счастлива, что обрезала свои крылья. Счастлива, что у меня был сын. Будь счастлив и ты, Гранит. Будь счастлив. И прощай».
Чуть помедлив, Гранит свернул тряпку с тем, что осталось от феи, и вытащил ее из пещеры. Оказавшись на свету, мальчик на его спине сжался. Гранит же тяжело вздохнул и с силой встряхнул тряпку. Голубую, легкую пыль подхватил ветер, солнце заставило ее блестеть. Пуль улетела вдаль, опадая на зеленые листья огромных деревьев. Мальчишка чихнул.
- Она тебе имя дала? - уточнил у него дракон.
Ребенок помотал головой. Гранит вздохнул.
- Ладно, тогда давай так...
Он ссадил мальчика на землю и осмотрел его. Черненький, щуплый, ребра торчат. Ужас, а не гордый дракон. Глазенки заплаканные, нос сопливый, все ноги, еле прикрытые тряпьем, в синяках.
«Хреновая из феи мать получилась, - подумал Гранит, осматривая мальчика. - Хотя вряд ли из меня получится лучший отец».
В голове появилась странная мысль - взять отпуск в академии лет на пять, воспитать мальчика самостоятельно. Появилась, но тут же была отринута. Будто кто-то даст ему такой большой отпуск. Уволиться совсем? Тоже не вариант. К тому же... к тому же там Вальдор. Вальдор, мать его, Озель ле Морта, который биологию рас Эквариуса знает лучше чем кто-либо другой. Ничего. Гранит возьмет своего ушастого собутыльника за шкирку и будет трясти до тех пор, пока эльф не придумает, как
