Гость - Владимир Михановский

Последние сутки прошли в каком-то кошмаре. Реальность и бред смешались, образовав фантастический сплав. Стены коридоров, отсеков и кают начали флуоресцировать. Голубые лучи дрожали и переливались.

Обзорный экран честно работал до последнего момента, равнодушно показывая, как от "Миража" отваливаются один за другим жизненно важные отсеки.

Обреченный корабль несся со все увеличивающейся скоростью.

Григо Норден знал, что за эти минуты на Земле проходят долгие годы, и если ему суждено когда-нибудь вернуться на милую голубую планету, там промелькнет... Нет, об этом лучше не думать!..

Григо рванул на себя люк, упал в штурманское кресло и из последних сил дернул штурвал. Ожившая шлюпка отделилась от "Миража".

Одно время казалось, что зазор между звездолетом и шлюпкой не увеличивается. Но затем ослепительно вспыхнули все пять дюз шлюпки, предназначенные для маневра - это сгорали запасы аварийного топлива. Шлюпка быстро оторвалась от корабля, и вовремя: "Мираж" разваливался на глазах. Счастье еще, что перед смертью звездолет передал шлюпке огромный импульс. Это было последнее, что мог подарить гибнущий титан маленькой шлюпке - жалкой щепке в бездонной пучине космоса...

Время шло. Будто брошенная гигантской рукой, шлюпка мчалась в направлении Солнечной системы. Огонь в дюзах погас, и они давно остыли: аварийное топливо, предназначенное для посадки и взлета, кончилось.

И потянулись однообразные дни, похожие друг на друга, как братья-близнецы. Одни и те же звезды и созвездия холодно горели на обзорном экране. Казалось, шлюпка не движется, намертво прибитая к одной точке. Лишь чуткие приборы фиксировали изменение рисунка созвездий, показывая, что корабль не стоит на месте...

Лихорадочный взгляд Григо был все время прикован к невзрачной желтой звездочке, с некоторых пор примостившейся в левом нижнем углу экрана. Это было Солнце, там была колыбель человечества - Земля.

Когда Солнце достигло размеров золотистого апельсина, Григо с отчаянием обнаружил, что ничтожных остатков топлива никак не хватит на достаточное торможение шлюпки. Он заложил в ориентаторы шлюпки координаты планеты Земля. Это означало почти верную гибель. Григо понимал, что войдя без достаточного торможения в плотные слои атмосферы, шлюпка неминуемо вспыхнет и сгорит. Но он решил, что лучше сгореть в атмосфере Земли, чем лететь от нее прочь без всякой надежды на возвращение.

...Температура в кабине начала заметно повышаться. Криогенный кондиционер воздуха загудел, бессильный что-либо сделать. За окном кабины бушевало алое тысячеградусное пламя. Иллюминатор вмиг пожелтел и покрылся сетью тоненьких прожилок.

Григо Норден отвернул до отказа красную рукоятку и от страшного толчка на несколько минут потерял сознание.

...К вечеру наш гость отдохнул и пришел в себя. Старый Питер показывал гостю поселок.

Поселок жил обычной жизнью. Шла весенняя путина, и работы было много.

Незнакомец пришел в восторг от оранжереи с поливиниловым небом, где выращивались венерианские трабо - плоды, приносящие людям Земли долголетие.

Затем они прошли по широким зеленым улицам, а потом поднялись на орнитоптере, и старый Питер показывал пришельцу из прошлого наши многокилометровые причалы и порт, и они вместе любовались прекрасным видом, открывавшимся сверху.

Похоже было, что пришелец и старый Питер нашли общий язык,- во всяком случае, снизу нам было видно, как старый Питер хлопал незнакомца по плечу и что-то говорил, горячо размахивая руками, а незнакомец кивал в ответ.

Потом орнитоптер опустился на вечевой площади.

Из него вышли сначала старый Питер, затем незнакомец. Походка пришельца была все еще неуверенной, и ходил он как-то странно, покачиваясь.

Незнакомец подошел к зданию Совета, шпиль которого, сделанный из чистого золота, горел в закатных лучах.

Но не золото привлекло незнакомца. Проследив за его взглядом, я увидел, что он смотрит не отрываясь на маленькую медную дощечку, прибитую к стене. На дощечке была выгравирована только одна цифра - год, когда было заложено грандиозное здание Совета.

Казалось, в цифре на дощечке было что-то магическое. Гость улыбался, губы его беззвучно шевелились, а в глазах застыли светлые слезы...