Принцесса Диана - Венди Берри

Эту историю во всех пикантных подробностях мне рассказали почти сразу же после того, как в ноябре 1985 года я была принята на работу в Хайгроув в качестве экономки. Происшествие, естественно, тщательно скрывали, чтобы избежать огласки. Но тем не менее этот случай в течение нескольких месяцев служил предметом разговоров среди прислуги.

В Хайгроуве неукоснительно соблюдались жесткие меры безопасности. В каждой комнате имелась одна или несколько кнопок включения сигнала тревоги. Поначалу горничные, вытирая пыль, по ошибке часто касались их, хотя трудно было не заметить эти солидные золотистые металлические пластинки с маленькой красной кнопкой посередине. Поскольку сигнализация срабатывала регулярно, охранники хорошо знали свое дело, и уже через несколько секунд Чарльз и Диана были взяты в кольцо.

Несмотря на ночное время, многие покраснели от смущения. Не каждому удается увидеть обнаженного принца Чарльза во время занятий любовью с принцессой.

Действительно, «любовный переполох» стал легендой среди обслуживающего персонала, и за все время работы мне не приходилось быть свидетелем подобных случаев.

Хайгроув — чудесное поместье. Оно отлично подходит для счастливого семейного гнездышка. Принц и принцесса рассматривали его как свое загородное убежище, где можно отдохнуть после рабочей недели. В первые годы моей работы они приезжали сюда почти каждый уик-энд.

Оба очень любили своих детей, Уильяма и Гарри. Как и в любой семье, их отношения переживали взлеты и падения. Зимой 1985 года они были довольны друг другом, если не считать редких ссор, а также слез и сцен, устраиваемых Дианой. Эти конфликты стали предвестниками агонии брака принца и принцессы, длившейся целых восемь лет.

Поглощенная собственными проблемами — разводом и необходимостью поднять на ноги четверых сыновей, я тем не менее часто задумывалась, что же не так во взаимоотношениях принца и его жены. Постепенно, по прошествии нескольких лет, мы стали понимать, что их брак под угрозой и что принц продолжает вести холостяцкую жизнь. Но до начала 90-х годов казалось невероятным, что они могут расстаться или даже развестись, так что альтернативой для них было одно: проглотить обиды и попытаться справиться с трудностями. Так, по крайней мере, считали большинство из нас.

В первые годы жизни в Хайгроуве у каждого из супругов было свое занятие: у Чарльза — его сад, у Дианы — маленькие сыновья. Им без труда удавалось проводить целые дни отдельно друг от друга.

В их отношениях чувствовалась некоторая напряженность, и иногда было очевидно, что они просто не ладят, но, как правило, принц и принцесса внешне оставались взаимно вежливы. Диана обращалась к Чарльзу «мой муженек», а он называл ее «дорогая». Оба очень старались соблюдать приличия, особенно перед гостями. Но позже даже и это не гарантировалось.

Диана не умела долго скрывать свои чувства и могла отвратительно вести себя с обслуживающим персоналом. Слезы не трогали ее, и у нее была репутация человека, способного сделать жизнь слуг совершенно невыносимой.

Мягкая, добрая и сострадающая Диана — это только одна составляющая гораздо более сложной и противоречивой личности. Сторона, которая никогда не демонстрировалась публике, оказалась не очень приятной и совсем не вписывалась в известный всем образ. Частая смена настроений делала принцессу непростым в общении человеком. Действительно, никогда нельзя было предугадать ее реакцию или предвидеть, как следует держать себя с ней, — совсем не то, что принц Чарльз, который, хотя и был подвержен вспышкам гнева, всегда оставался прямым и честным с теми, кто работал в доме. Тем не менее, если он настаивал на каких-то изменениях, никто был не в силах переубедить его, и он мог быть непримиримым и безжалостным. Когда он добивался своего, все шло хорошо, но никто не мог, положа руку на сердце, утверждать, что с ним легко ужиться.

Все мы были приучены не сплетничать с посторонними об отношениях Чарльза и Дианы, и вскоре скрытность стала нашей второй натурой. Обслуживающий персонал Хайгроува и Кенсингтонского дворца [1] вынужден был, хотя и неохотно, принять ужасные скандалы и сцены как неотъемлемую часть брака наследника престола. Как бы то ни было, одно несчастье влечет за собой другие, и проблемы супружеской пары были способны отравить атмосферу во всем доме.

Все было прекрасно, пока персонал держался вместе. Мы здорово сплотились перед лицом несчастья. Позже, когда нужно было сделать выбор и встать на сторону принца или принцессы, обстоятельства изменились. Каждому из нас было нелегко принять решение, но мы дорожили своей работой, а их все более независимое друг от друга существование подталкивало к такому размежеванию.

Первый вопрос, который задавал приходящий на дежурство, звучал так: «В каком они настроении?» В зависимости от ответа камердинера или слуги мы уже знали, предстоит ли спокойная смена или, как говорил бывший дворецкий Хайгроува, Пол Баррел, «будет штормить».

Конечно, мой старший сын Джеймс и его друзья, уже работавшие в Кенсингтонском и Букингемском дворцах [2], предупреждали меня. Они все знали о проблемах Дианы с питанием, о ее жуткой неуверенности и перепадах настроения. Они также знали о том, каким жестоким и упрямым может быть Чарльз, когда все идет не так, как ему хочется. Но я считала эти рассказы обычным преувеличением, поскольку поступившие на королевскую службу люди склонны придавать всему слишком большое значение. Поэтому я решила воздержаться от каких-либо выводов, пока сама не увижу, как это выглядит изнутри.

Я вспоминаю, как Джеймс рассказывал о начале своей службы при дворе. Прибыв в конце лета 1982 года в Абердин, он буквально дрожал от страха. Волнение от того, что он получил место лакея, внезапно переросло в панику, когда он осознал, чем ему придется заниматься на протяжении следующих шести недель в Балморале [3] — прислуживать королеве, принцу Филипу и остальным членам королевской семьи. Новичка вводили в курс дела постепенно.

В тот первый вечер на семейном обеде присутствовали королева, принц Филип, конюший и фрейлина королевы.

— Я впервые наблюдал за ними в домашней обстановке, — рассказывал Джеймс. — И, честно говоря, был в шоке. В королевской семье, сидящей за столом и беседующей о пустяках вроде пеших прогулок и верховой езды, не было, разумеется, ничего необычного. Необычным было количество прислуги — лакеи, дворецкий, паж королевы, повара, кондитеры и официанты выполняли каждый каприз обедавших.