Призраки страсти - Антон Леонтьев

Теперь ей требовалось идти вперед, к ДВЕРИ. Потому что замереть и ждать бесполезно. Этот кошмар никогда не исчезал, никогда не прерывался, его никогда не сменял другой мотив сновидения.

Проснувшись, Наталья часто не понимала, где находится. И иногда ей казалось, что она не лежит на кровати в своей спальне, а по-прежнему находится в коридоре. Коридор был реальностью, несмотря на всю свою фантастичность. Да, он был реальнее многих вещей, с которыми она сталкивалась в обыденной жизни!

В коридоре не было чудовищ, ее там не поджидали монстры и страшилища. Заполнявший ее сердце ужас исходил даже не от мрачных, непонятно зыбких стен. И коридор был даже не темный, а освещенный, хотя источника света нигде не было видно. Страх и трепет внушала ДВЕРЬ. Та самая дверь, которая вдруг возникала на ее пути, когда Наталья двигалась по коридору. Каждый шаг давался ей с необыкновенным трудом, словно она брела по болоту. Ноги вязли неизвестно в чем, а коридор уводил вдаль, куда-то в неизвестность и бесконечность, которая внезапно обрывалась.

Нет, даже не так: Наталья вдруг оказывалась перед ДВЕРЬЮ. Еще мгновение назад она смотрела вдаль и видела колышущиеся стены коридора, сливающиеся на горизонте в одну сплошную линию, – и вот уже перед нею ДВЕРЬ. Не какая-нибудь сказочная, окованная железом и с замысловатой ручкой, а обыкновенная, можно даже сказать, заурядная дверь, которую надо потянуть на себя, чтобы открыть. Кажется, деревянная. Хотя Наталья, стоявшая перед этой створкой уже многие сотни раз, не могла бы с точностью сказать, из какого материала та сработана.

Иногда, придя в себя и вернувшись из мира сновидений в реальность (а сон с коридором и дверью всегда был последним, за ним следовало неизменное пробуждение, которое, впрочем, могло иметь место не утром, а посреди ночи), Наталья пыталась зарисовать дверь. Но у нее ничего не выходило – то, что секунду назад было таким четким, более того – осязаемым и подлинным, вдруг расплывалось, ускользало, растаивало. И все же она сохраняла зарисовки, складывая в особый ящичек, а тот прятала в платяном шкафу. Никто, кроме нее, рисунки не видел, и только один раз, один-единственный раз…

Изредка, вряд ли больше двух раз в год, Наталья, оставшись в квартире одна, вдруг ощущала непреодолимое желание – и вынимала ящичек. И всякий раз поражалась тому, что на рисунках (их накопилось около тридцати) ДВЕРЬ выглядела по-разному.

В одном случае она была прямоугольная, зеленая, с круглой ручкой и даже с глазком, за которым клубилась тьма. В другом случае – квадратная, красная, лакированная, блестящая, с ручкой в виде бронзовой головы льва, держащего в зубах витое кольцо. В третьем – странной формы, со скошенными углами, то ли черного, то ли темно-синего цвета, с непонятными наклепками, образующими затейливый рисунок.

Наталья задвигала крышку ящичка, прятала его на дно платяного шкафа, ближе к стенке, и чувствовала, что ее колотит. Ей было немного смешно от своей реакции, но в то же время необычайно страшно. И еще казалось, что кто-то внимательно наблюдает за ней, хотя это была чистой воды паранойя – в квартире она была одна, и никто, конечно же, не мог подглядывать за ней!

Но то, что при дневном свете выглядело по-разному, во сне оставалось неизменным. Наталья долго не могла этого понять – ДВЕРЬ всегда была одна и та же, но по пробуждении у нее в голове мелькали разные картинки. А потом сообразила: это же трюк! Ну да, обманный ход. Подлая уловка, рассчитанная на то, чтобы она никогда не нашла ту дверь.

Потому что Наталья была убеждена с самого детства: дверь существует в реальности. Оставалось только одно: найти ее и открыть.

Но именно этого ей никак не удавалось сделать во сне. Оказавшись перед дверью, Наталья знала: выход есть. Как раз за дверью. Она сможет попасть туда – если очень захочет.

И ведь она хотела! Очень хотела! Потому что за спиной, помимо изгибающейся стены, было еще что-то. Нет, не монстр. Или все же монстр? Нечто жуткое, беспощадное и очень-очень злое. Наталья никогда не пыталась оглянуться, когда уже находилась перед дверью, однако ощущала присутствие чего-то (или кого-то). Это нечто терпеливо. Оно пока выжидает. Наблюдает за ней. И там, в коридоре, ее накрывало такое же неприятное, щемящее чувство, какое переполняло сердце, когда она в одиночестве рассматривала при свете дня собственные зарисовки.

Со временем Наталья поняла, почему достает их, только оставшись одна. Потому что если бы в тот момент в квартире находился кто-то еще, то опасное нечто вперило бы свой немигающий взгляд и в них. А в том, что его взгляд приносит несчастье, Наталья не сомневалась. Сама-то она пока защищена от воздействия взгляда, но как быть с другими, кто и понятия не имеет о существовании коридора с изгибающимися стенами, ДВЕРИ и того самого нечто, угрожающего и злобного, замершего за ее спиной?

Поэтому во сне требовалось как можно быстрее открыть дверь. Но в то же время нельзя и спешить. Вернее, нельзя продемонстрировать спешку, иначе… Иначе случится что-то очень плохое! Наталья просто знала это и никогда не задавалась вопросом о том, откуда.

Опасность была связана и с тем, что находилось у нее за спиной. Да, долгие годы то самое нечто выжидало, однако Наталья ощущала, что оно медленно, но верно приближалось к ней. На миллиметр каждый раз, но приближалось. Нет, нечто не обладало тлетворным дыханием – если оно вообще дышало! – не издавало при перемещении ни скрипа, ни шороха, вообще никак не выдавало своего присутствия. И тем не менее оно реально. Причем опасное нечто знало, что Наталья чувствует его, и получало от этого определенное удовольствие. Ибо ему было понятно, что рано или поздно оно настигнет Наталью – если та не успеет открыть дверь…

Но до этого было еще далеко. Очень далеко. Однако, как часто бывает во сне, расстояние вдруг внезапно сокращалось, и то, что раньше казалось километром, вдруг превратилось в миллиметр. Последняя песчинка упала на поддон песочных часов, и смертельная пружина того, что должно было случиться, до той поры сжатая и спрессованная, вдруг распрямилась – и ударила со всей силы, разрушив всю жизнь Натальи. И если бы только ее…

Каждый раз, стоя перед дверью, ощущая затылком присутствие чего-то злобного и жестокого, Наталья протягивала руку к створке – а та вдруг отодвигалась от нее. Вернее, неожиданно выяснялось, что до двери еще далеко… хотя вроде бы вот только что она была в непосредственной близости. Наталья делала шаг, дававшийся ей неимоверно тяжело, и снова оказывалась около двери. Но та внезапно снова перемещалась куда-то вдаль.

Всего три раза, да, только три раза за долгие годы, Наталье удавалось взяться за ручку. Как же у нее так получалось? Проснувшись и размышляя об очередном пережитом кошмаре, она приходила к мысли, что ей открылся во сне какой-то тайный прием, позволивший не только оказаться около створки, но и прикоснуться к ней. Однако, как ни старалась, Наталья не могла вспомнить, что же именно сделала, отчего дверь не ускользнула, как обычно. Подсознание, казалось, просто не хотело выдавать информацию.