Мой сводный кошмар (СИ) - Ручей Наталья

- Чем она лучше, Оль? - спрашиваю подругу, когда ответ не приходит.

Оля мне ближе других, она знает обо мне практически все, а еще она хорошо знает Костю, потому что именно она и познакомила меня с ним.

- Ничем, - отвечает она.

Глава 2.

Федор Иванович – прекрасный мужчина, он так тепло относится к моей матери, что это не заметит только слепой. Но три предыдущих брака у мамы были именно по расчету. Первый – чтобы у моей младшей сестры в свидетельстве о рождении не стоял прочерк в графе «отец» и ее не дразнили подкидышем, как это было со мной.

Второй брак оставил маме коммуналку на окраине города. А после третьего в ее собственность перешла трехкомнатная квартира в одной из элитных новостроек.

Самое удивительное, что бывшие мужья делились имуществом без судебной суеты и скандалов. Подозреваю, даже после развода они продолжали любить мою маму и все еще на что-то надеялись. Хотя она уходила решительно, не оглядываясь и с каждым разом выбирая все более перспективного спутника.

Возможно, она бы и вовсе забыла о том, что в ее биографии было столько мужей, если бы я не дружила со своими сводными братьями. Но я не представляла себя без Луки и Егора, маме они тоже всегда нравились, поэтому она мирилась с этим невольным напоминанием о своих прошлых ошибках.

Но с этим браком вроде бы и правда все по-другому.

И мама просто сияет, хотя они с Федором Ивановичем состоят в отношениях уже несколько лет. И Федор Иванович не только весьма и весьма состоятелен, и способен потакать ее маленьким капризам, но и без ума от нее.

На мой взгляд, это лучший кандидат в мужья для моей мамы. Он внимательный, серьезный, заботливый, сумел так поставить своих приятелей и знакомых, что ни один из них не решится в открытую упрекнуть в чем-либо мою мать или двух ее дочерей.

На мой взгляд, у него только один недостаток.

Это Кирилл – его единственный сын. И единственный человек, который делал все возможное, чтобы превратить мою жизнь в настоящий кошмар.

Он с полным безразличием принял появление в жизни своего оцта моей матери. Его не раздражала моя сестра, которая носилась за ним по пятам. Но один мой вид выводил его из себя.

Последние три года он живет и работает за границей. Все это время я стараюсь вычеркнуть из памяти пять месяцев, которые мы прожили под одной крышей. Но сегодня придется взглянуть своим страхам в глаза, потому что по случаю помолвки отца Кирилл возвращается.

- О чем задумалась, солнышко? – интересуется мама, заметив перемены в моем настроении.

- Просто немного волнуюсь, - отмахиваюсь я, не желая портить ей настроение в такой день, да и вообще загружать пустяками.

- Понимаю, - кивает она и начинает уговаривать, как маленькую. – Ты не слишком любишь новых людей, но тебе и не придется их развлекать. Поверь, они хорошо позаботятся о себе сами и найдут, обо что почесать языки. Но, возможно, ты так волнуешься не напрасно. Это женская интуиция, потому что кое с кем интересным я тебя все-таки познакомлю. И хочу, чтобы ты не отталкивала его сходу, как остальных, а чуть-чуть пообщалась. Хотя бы пол часика, хорошо? Для меня.

С подозрением смотрю на маму, но она просто подмигивает. И я знаю – если она не хочет, можно упрашивать, пытать – все равно не расскажет.

Но я не успеваю даже попробовать ее «раскрутить», потому что дверь открывается, и в комнату заходит Полина.

- Мам, - говорит она, стараясь не смотреть на меня, - спускайся, гости уже подъезжают.

Не медля более, мама выбирает нитку жемчуга и, последний раз бросив взгляд на свое безупречное отражение, решительно объявляет:

- Мы готовы!

И вот как-то умеет она заразить своим настроением.

Спускаясь следом за ней по винтовой лестнице, невольно проникаюсь ее оптимизмом и надеюсь, что эта встреча с Кириллом не в пример предыдущим пройдет мирно-спокойно.

Все-таки три года прошло. Ему уже двадцать пять. Он - взрослый мужчина. Должен же он измениться?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда окна распахнуты, а ты сидишь на подоконнике, свесив ноги вниз, звезды кажутся особенно яркими. И волшебными. Складывается ощущение, что если загадать желание и протянуть ладонь, хотя бы одна звездочка сорвется с небосвода, чтобы подарить тебе чудо.

Но, увы, это только ощущение, а на самом деле…

Я уже довольно долго сидела на подоконнике, пронзительно смотрела на самые яркие звезды, а те и не думали падать ради меня. Несмотря на то, что желание у меня было очень простым, и для его осуществления нужна всего лишь капелька волшебства.

Ни мои просьбы, ни мои уговоры, ни мой шантаж, что смотрю на них последний раз – ничего не срабатывало. Да что там - упрямые звезды с неба не помогло спихнуть даже вино. Хорошее вино, красное, чуть терпкое. Я выпила за вечер почти половину бутылки, а эти блестящие искры даже не помутнели и, увы, ни разу не покачнулись. Один раз мелькнула надежда, но то оказался самолет, а звезды…

Они так и взирали на меня безжалостно и недоступно, словно отнимая право на желание.

Но как же так?

Лето, конец июля, я в ожидании на подоконнике, чтобы к природе поближе, чтобы ничего не упустить, и…

И где ожидаемый звездопад?

Обновив в бокале вино, я все еще с надеждой поглядывала на небо (мало ли кто-то там, наверху, одумается), когда зазвонил мобильный. Протянув руку, взяла телефон с кухонного стола, глянула на имя вызывающего и положила телефон рядом с собой, ожидая, когда он успокоится. Не хотелось ни с кем говорить. И вообще, я устала – устала от разговоров, от посиделок на подоконнике, устала от безнадежного ожидания. Звезды сияют себе далеко, на темной улице ничего интересного, потому что район у нас тихий, даже коты, откормленные днем сердобольными бабушками, предпочитают спать, и никому нет дела до той трагедии, которой этим душным вечером переполнен мой подоконник.

Переполнен не в том смысле, что я толстая и на подоконнике не умещаюсь. С весом у меня все в порядке. Да и с остальным тоже ничего. Средний рост, средняя внешность, волосы темно-коричневые средней длины… О, Боже, так описала, что самой стало тошно и даже на минуту показалось, что Павел имел все основания сказать обо мне так, как сказал.

В общем, проблем с весом у меня нет, и не только я считаю себя симпатичной. Единственная моя проблема – мужчины.

Именно по их вине я и сидела ночью на подоконнике в обнимку с бокалом вина. А конкретно – по вине Павла, который несколько часов назад высказал мне все, что думал обо мне целый год, пока мы встречались. Он так увлеченно рассказывал, какое я ничтожество, что я почти прониклась и будь я не я, сбежала бы от себя куда подальше. А он такой смелый и такой благородный – он целый год пытался вылепить из меня женщину. Настоящую женщину, на которую глянешь, и даже мысли не возникнет, что перед тобой – лимитчица, нищеброд.

Павел был настолько убедителен, что мне хотелось как можно скорее его забыть. Я пыталась просто не думать о нем, но его слова все еще обжигали, более того, они что-то плавили внутри меня, что-то незримо меняли, а я, вопреки ожиданиям Павла, хотела остаться сама собой.

Глава 3

Мама с Федором Ивановичем встречают гостей у лестницы дома. Много лоска и мишуры, пресса, фальшивые поздравления, не более искренние улыбки.

Многие женщины бросают на мою маму оценивающие взгляды, пытаясь понять, что в ней нашел такой завидный мужчина. Несколько лет у них теплилась надежда, что все не всерьез, но теперь она исчезает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мама делает вид, что верит их пожеланиям, она легко и быстро привыкла к новым реалиям своей жизни. А я радуюсь тому, что могу стоять последней в семейном ряду и не участвовать в пустых разговорах.

Максимум, что мне перепадает – цепкие взгляды. Честно говоря, я бы предпочла отсидеться в комнате или заночевать у друзей, но мама так гордится нами с Полиной, и так хочет уколоть гостей слаженностью в нашей семье, что приходится терпеть этот цирк.