Сталин против партии. Разгадка гибели вождя - Александр Костин

Долгоживучесть версии «заговора» партаппарата против Сталина объясняется неординарностью задуманных Сталиным реформ, основу которых, составила объявленная, фактически открытым текстом, война вождя с той самой партией, которую он возглавлял без малого тридцать лет. Что же случилось с вождем на старости лет, неужели он, как однажды высказался Ю. Жуков, уже «ничего не соображал», поскольку был безнадежно больным человеком? Больным-то он действительно был, причем тяжело больным, хотя ни в какую в это не хотел верить, но вот насчет того, что он «не ведал, что творил» — это не о нем.

Прежде чем «озвучить» свой план широкомасштабных реформ, он глубоко проработал теоретический базис этих преобразований, учтя неудавшийся опыт проведения подобных реформ в середине 30-х годов. Начавшийся вскоре период подготовки к войне и сама война, а затем восстановление разрушенного войной народного хозяйства более чем на 10 лет отодвинули замыслы Сталина по реформированию политической системы страны, в основе которой был изначально заложен замедленного действия разрушительный механизм — принцип коллективного руководства. Этот механизм, исподволь разрушающий Советскую власть, был заложен В.И. Лениным, чем, в первую очередь, объясняется трудность его искоренения, трудность, стоившая жизни многим тысячам ни в чем не повинных людей.

Политической «слабостью» В.И. Ленина было два момента: во-первых, создание коллегиальных органов управления, все члены которых наделялись равными правами при решении любого более-менее значащего вопроса и, во-вторых, создание многочисленных комиссий для разрешения возникших трудностей в коллегиальных органах власти. В результате живая творческая работа управленческих звеньев сводилась к многочисленным заседаниям и бесплодным дискуссиям (памятное «Прозаседавшиеся» пролетарского поэта).

Основным коллегиальным органом управления партией, а значит и всей страной, поскольку РКП(б) была не только правящей, но и единственной партией, было Политбюро ЦК РКП(б). Формально все члены Политбюро были равноправны, и судьбу законопроектов и распоряжений определяло простое большинство во время голосования. По этой причине число членов Политбюро было нечетным: до апреля 1922 года — 5 человек, а после 3 апреля 1922 года — 7 человек. Увеличение произошло вопреки требованиям Устава по личному предложению Ленина. Лишь в августе 1922 года XI партконференция узаконила новую норму численности Политбюро. Историки полагают, что Владимир Ильич неспроста пошел на прямое нарушение уставных норм. В «пятерке» прежнего состава Политбюро наметился раскол, когда «тройка» в составе Каменева, Зиновьева и Сталина серьезно «потеснила» главных политических кумиров: неистового Троцкого и безнадежно больного В.И. Ленина. Дополнив «пятерку» персонами «со стороны», то есть не симпатизирующих означенной выше «тройке» — Рыковым и Томским, Ленин на время утихомирил страсти и раскол миновал.

Таким образом, по состоянию на 3 апреля 1922 года в состав Политбюро вошли: В.И. Ленин, Л.Б. Каменев, Г.Е. Зиновьев, И.В. Сталин, Л.Д. Троцкий, А.И. Рыков и М.П. Томский. Кандидатами в члены Политбюро Пленум ЦК РКП(б) утвердил Н.И. Бухарина, М.И. Калинина и В.М. Молотова. «Семерка» обладала правом решающего голоса, а три кандидата — совещательным.

Однако «равноправие» членов Политбюро было лишь декларацией, ибо «коллективное руководство» в чистом виде возможно лишь теоретически. В любом подобном «коллективном органе», как бы он не именовался (Политбюро, Комитет общественного спасения, директория, хунта, Верховный тайный совет, наконец, ГКЧП), сразу же стихийно или осмысленно начинается поиск лица, на взгляды и суждения которого, в конечном итоге, будут ориентироваться остальные члены органа. Одной из причин поражения ГКЧП в августе 1991 года было как раз отсутствие такого харизматического лидера в его составе.

Если «коллективный орган» не выдвинет из своей среды лидера, способного подчинить своей воле мнения остальных коллег, то подобный орган вместо эффективного административного рычага управления неизбежно превратится в недееспособный дискуссионный клуб. Избежать подобной опасности можно лишь в одном-единственном случае: если среди членов этого органа найдется авторитетная, всеми уважаемая личность, которая естественным образом становится верховным арбитром.

До весны 1922 года в Политбюро ЦК РКП(б) вопрос о лидере не возникал, поскольку таковым заслуженно являлся основатель партии В.И. Ленин, который, однако, предпочитал управлять Россией в качестве Председателя Совета Народных Комиссаров, как бы игнорируя собственный статус самого влиятельного члена Политбюро. Не будь Ленин создателем «партии нового типа», а также вдохновителем и организатором Октябрьского переворота, ему бы не простили демонстративного пренебрежения членством в Политбюро. Однако, учитывая сделанное Ильичем для партии, соратники до поры до времени не заостряли внимания на его тяготении к государственным структурам в ущерб партийным. Тем более что, несмотря на склонность первого советского лидера управлять страной из зала заседаний Совнаркома, реально там собирались не советские министры, а все те же члены Политбюро, правда, в несколько расширенном составе.

Кто же входил в число «расширяющих» состав Политбюро? Для этого следовало бы заглянуть в Устав партии, принятый на VIII партконференции в декабре 1919 года, но предварительно несколько существенных замечаний.

В любой республике, то есть в политической системе, где глава государства избирается, а не наследует «трон», властные полномочия делегируются ему либо всем населением данной страны, либо частью населения, объединившегося в некую политическую структуру — партию. В зависимости от того, кто — рядовые избиратели или члены партии формируют властную вертикаль, определяется и порядок, по которому та начинает функционировать. А прописан он будет либо в Конституции страны, либо в партийном Уставе.

В октябре 1917 года Россия перешла под контроль руководства РКП(б). Этого права лидеры большевиков добились не по итогам общероссийских выборов, а в ходе государственного переворота, а три года кровопролитной Гражданской войны подтвердили статус-кво, сложившийся осенью семнадцатого года. На правах победителя руководство РКП(б) имело полное право продиктовать свою волю проигравшим и равнодушным, в результате чего Устав компартии автоматически превращался в главный закон страны.

Не имея управленческого опыта и ориентируясь на опыт Великой французской буржуазной революции, большевики «сконструировали» оригинальную управленческую модель «коллективного руководства». Партия большевиков становится руководящей и направляющей силой, то есть «коллективным руководителем» страны, который строится по территориальному признаку «…организация, обслуживающая какой-либо район считается высшей по отношению ко всем организациям, обслуживающим части данного района (ст. 11 Устава РКП(б))…Высшим руководящим органом каждой организации является общее собрание, конференция или съезд (ст. 13)…Верховным органом партии является съезд…, который избирает ЦК РКП(б)…, который образует для политической работы Политическое Бюро, для организационной работы Организационное Бюро и Секретариат во главе с секретарем, членом Организационного бюро ЦК (ст. 13; 20; 22; 25). С точки зрения подчиненности и наличия властных полномочий трех вышеназванных «коллективных органов» Уставом предусматривалось следующее: «Всякое решение Секретариата, если оно не опротестовано никем из членов Оргбюро, становится автоматически решением Оргбюро, а всякое решение Оргбюро, не опротестованное никем из членов Политбюро, становится решением Политбюро, то есть решением Центрального Комитета. Всякий член ЦК может опротестовать решение Политбюро перед Пленумом ЦК, но это не приостанавливает его исполнения».