Жадина платит дважды - Дарья Калинина

– Давай спросим у нее, как нам пройти к конюшне? – вдруг предложила Мариша и тут же устремилась к входу.

Мы бесшумно вошли в пустую палатку, колокольчик, подвешенный над дверью, глухо звякнул и затих. Под потолком дремал старый попугай, вдоль стен висели пучки трав, позаимствованные в зоологическом музее чучела мышей и пресмыкающихся. Возле покрытого серебряными звездами занавеса, отделявшего заднюю часть палатки от приемной, находился стол, а на нем – хрустальный шар, стояло несколько баночек с цветными жидкостями, картину дополняла изрядно потрепанная колода карт. Мы с любопытством подошли к столу, и тут раздался голос.

– Ты уверена, что этой дозы хватит на всех? – внезапно спросил мужчина. – Мне требуется знать точно, смогу я от них избавиться или нет.

Мы вздрогнули, нам показалось, что голос звучит в абсолютно пустой комнате. Наконец мы догадались, что ничего сверхъестественного тут нет, а голос идет из-за занавески.

– Будь уверен, качество гарантирую. Сдохнут через несколько минут. А если принять только одну ложку, то возникнут разные видения, – сказала женщина.

– Это им ни к чему, – отрезал мужчина.

– Только вот как ты им дашь?

– Не бойся, у меня все продумано, – уверенно сказал тот же мужской голос. – Будут лежать дохлые, и я никогда больше не увижу этих тварей в своем доме.

– Кровожадный ты, – заметила женщина. – А ну как узнают? Смотри, как бы Кешка не прознал. У нас ведь после Глашки и Машки все злые, а он их как детей любит. Тогда тебе не поздоровится, да и мне тоже. Мигом сообразит, кто тебе отраву достал.

– Плевать на него, – сказал мужчина. – Сам виноват.

А будет возникать, я и ему плесну малость. Пусть поносом помучается, придурок.

– Я этого не слышала, – заявила женщина. – Давай деньги и проваливай, чтобы тебя тут не увидели.

За занавеской раздался шорох, должно быть, покупатель отсчитывал требуемую сумму. Осторожно, стараясь не выдать себя, мы начали приближаться к довольно ветхой на вид занавеске, надеясь увидеть в щелочку участников жуткой сделки. Но, к сожалению, моя подруженька, корова разэдакая, свернула на пол уродливый светильник, стоящий на небольшом возвышении. Впрочем, ничего удивительного: комнатка была до того мала и так плотно набита всяким барахлом, что и в более спокойном состоянии трудно было пройти по ней, ничего не зацепив.

Металл загрохотал по дереву, а мы с Маришей кинулись прочь, но не успели. Внезапно другая занавеска, которая находилась у нас за спиной и которую мы приняли за стену, отдернулась, и вошла смуглая цыганка в ярком платке, в золотых серьгах и с золотыми зубами. Неизвестно, кого она тут ожидала увидеть, но мы ее явно не порадовали.

– Кого вам? – абсолютно нелюбезно осведомилась она.

– Ничего себе обращение! – возмутилась Мариша. – Мы к гадалке. Вошли, а тут никого нет.

– Вы тут давно околачиваетесь? – поинтересовалась цыганка. – Больше ничего не разбили?

– Ничего, – совершенно искренно заверила Мариша.

Цыганка с облегчением вздохнула и сказала, ткнув пальцем в Маришу:

– Одного мужика потеряла, другого найдешь. Не бери в голову. Дальняя сторона не для тебя. Ближе искать нужно.

Мариша открыла рот да так и замерла. Она и в самом деле только на прошлой неделе вернулась из Германии, сбежав от любящего немецкого мужа. При этом она заявила, что лучше уж жить здесь у себя на родине в голоде и грязи, чем с мужиком, занимающимся любовью исключительно по средам и субботам и подробно расписавшим всю их будущую жизнь на несколько лет вперед. Так что слова цыганки были очень похожи на правду.

– А ты, – повернулась ко мне цыганка, – берегись! Все в облаках порхаешь, смотри, как бы совсем туда не улететь.

– Раз у вас плохое настроение, могли бы заранее предупредить, – сказала Мариша, выбегая из палатки и устремляясь в соседний домик.

Но она опоздала. В палатке бородатой дамы, где только что разговаривали два таинственных заговорщика, мы уже никого не застали. Там стояла лишь одинокая тахта, на которой полагалось возлежать бородатой даме в ожидании клиентов, и на стене висела занавеска. Только не со звездами, а с цветами и изрядно потрепанными райскими птицами. За занавеску мы, сами поражаясь своей отваге, все-таки заглянули.

Там спиной к нам возле крохотного трюмо с помутневшим от старости зеркалом стояла женщина в просторном халате и что-то делала со своим лицом. Мариша кашлянула, женщина обернулась к нам, и мы увидели, что ее подбородок и щеки покрывает густая каштановая борода.

– Что вам? – басом спросила бородатая дама.

– Ну сервис! – возмутилась Мариша. – Вам бы повежливей надо быть с посетителями.

– Десять рублей! – отрезала женщина, даже не делая попыток стать любезной.

Мариша достала из кармана бумажку. Борода в ответ довольно кивнула и прошла мимо нас к выходу. Приоткрыв дверь, она показала нам, что сеанс окончен. Мы покорно вышли.

– Ой, а не скажете, как нам пройти к конюшням? – воскликнула я, вспомнив, зачем мы сюда явились.

– Прямо и от каруселей направо, – злобно рявкнула дама.

Нас словно ветром сдуло.

– Такая что угодно и кому угодно продаст, – сказала Мариша, когда мы шли к каруселям. – И отраву, и кинжал, и взрывчатку. И сама же эту взрывчатку и использует.

Пошли скорей, может, успеем до того, как все соберутся, узнать у Андрея, кто такой этот Кеша.

До конюшни мы добрались очень быстро. Фургончик Алины тоже нашелся моментально, правда, сначала мы насчитали только трех клоунов, но так как на остальных фургончиках клоунов не было вовсе, то мы зашли в этот. Оказалось, что попали правильно.

– Давно ждем, – сообщил нам Андрей. – Располагайтесь!

После этого он всучил мне кастрюлю с вареной в мундире картошкой, которую полагалось очистить и порезать, а Марише миску с репчатым луком, который надо было почистить и опять же порезать.

– А когда справитесь с этим, кто-то из вас займется окороком, его надо порезать на ломтики, – бодро сказал он.

– А чем он тебя сейчас не устраивает? – поинтересовалась Мариша, косясь на аппетитный кусок мяса, в котором было добрых шесть кило.

К тому времени, как мы покончили с овощами и окороком, в фургончик набилось полно народа. Удивительно, как они все в него поместились, но веселиться в такой тесноте было решительно невозможно. Поэтому все переехали на небольшой лужок, на котором днем стреляли из луков и арбалетов любители старины и просто детишки. На траве лежало множество одеял, на которых и расположились гости Алины.

Сама девушка была одета в нечто воздушное и развевающееся, а на голове у нее красовалась крохотная шляпка в виде тюрбанчика. Она разговаривала с Андреем.

– Завтра съемок не будет, – говорила ему Алина. – У меня руки ломит, это точно к дождю.

– Ну и хорошо, – отозвался Андрей и хотел еще что-то прибавить, но заметил нас и помахал рукой, подзывая поближе.

– Да, Карабас и так в бешенстве, – сказала Алина.

– Кто это, Карабас? – удивилась я.

– Наш директор, – пояснила Алина. – Мы его так зовем, потому что характер у него точь-в-точь как у книжного Карабаса. И еще борода.

– А почему он недоволен?

– Ну как же, – принялся объяснять Андрей. – Номер Никиты и Алины пользуется успехом, да и вообще, вы же видели, артистов не так уж много, каждый номер на счету.

А из-за съемок ребята пропускают утреннее представление, и доходы Карабаса падают.

– Все, видите ли, желают видеть, как я дважды в день рискую своей жизнью, – усмехнулась Алина. – Они были бы жестоко разочарованы, если бы узнали, что опасности никакой нет.

– Как это? – хором удивились мы.

– Тес, – заговорщицки подмигнул нам Андрей. – Это тайна. Если вы обе будете хорошими девочками, то я, так и быть, открою ее вам.

– Никакой тайны, – пожала плечами Алина. – В щит вмонтировано несколько электромагнитов. И ножи, естественно, прилипают к ним. Так что Никита, даже если бы очень захотел, не смог бы в меня попасть.

– Как печально разочаровываться в своих иллюзиях, – сказала Мариша. – Что, и остальные аттракционы такое же надувательство? Вот, например, бородатая дама…?

– Ах, бедняжка, – вздохнула Алина. – У нее с Эльвирой чудовищно сложная и беспокойная жизнь.

Но в это время ее отвлек кто-то из гостей, и мы так и не услышали продолжения, – Андрей, – обратилась Мариша к своему приятелю, – кто такой Кеша?

– Девчонки, давайте отдыхать, – нетерпеливо сказал Андрей. – Все вопросы потом. Страсть не люблю, когда весь кайф ломают.

И он увлек нас на середину поляны, где уже стоял накрытый длинный стол, освещенный гирляндами электрических фонариков, вокруг которых роились тучи ночных насекомых. Там уже сидели почти все участники сегодняшнего шоу. Андрей посадил нас по правую руку. Таким образом, рядом со мной оказался симпатичный, хоть и абсолютно лысый старикан, который оказался клоуном.