Корысть на пьедестале - Владимир Колычев

– По Задорску покататься хочу, покажешь, где у вас тут что?

– Ночные клубы интересуют?

– Ну, было бы неплохо! – В его сладко-приторном восторге Василиса уловила кислую досаду и разочарование. Да уж, не клубный у нее вид, не покажешься с ней в приличном обществе.

– Улица Зеленоградская, дом восемнадцать, – равнодушным тоном произнесла она. – Я покажу.

– Ну, до ночи еще есть время, – сказал он, глянув на свои дорогущие часы.

Василиса промолчала. Не было у нее желания заводить знакомство с этим типом.

– Ты сама из Демидки? – Впрочем, Василий мог и без нее поддерживать разговор. – Живешь там?

Она кивнула и показала рукой:

– Здесь направо.

Машина въехала в город, справа один за другим потянулись многоэтажные новостройки, над которыми возвышались башенные великаны с длинными носами-стрелами.

– В Москве цены вверх рванули, – глянув на дома, заметил Василий. – А здесь еще ничего, держатся… И городок вроде бы неплохой… Вредные производства есть?

– Машиностроительный завод.

– И что там?

Василиса зевнула в кулачок. Если бы она знала, какие машины строит завод, она все равно бы не стала говорить. Для этого существует справочное бюро – в Интернете, например, кому интересно, пусть дерзает.

Задорск она знала плохо: дом – работа, работа – дом, вот в основном и весь ее маршрут. Ну, магазины, само собой – продуктовые, хозяйственные. Одним словом, скромные у нее познания о городе, и не было желания расширять кругозор.

Родом Василиса из Волгограда, выросла там, на ноги встала, крылья расправить пыталась, но подрезали на самом взлете. А жила она в тесноте, хотя и не в обиде. Мать после развода снова вышла замуж, родила еще двоих детей, так и жили они – впятером в однокомнатной квартире. А года три назад умер отец, оставив ей домик в Демидке. Не хотела она сюда ехать, но так уж сложились обстоятельства. Да и волгоградскую квартиру надо было разгрузить.

С родным городом ее связывал университет, где она училась на заочном, этим летом отпуск возьмет, экзамены поедет сдавать, в том числе и государственные. Наконец-то закончатся ее учения на букву «м»… Если, конечно, не завалится…

– Какая-то ты невеселая, – с осуждением в голосе проговорил Василий.

– Это у вас выходной, а у меня работа.

– А клуб?

– Здесь налево… Правее… Приехали!

Машина заехала в парковочный карман с парадной стороны клуба, который размещался в отдельном, специально построенном под него здании.

Светло на улице, а гигантские буквы, закрепленные на крыше, уже ярко светились огнями. «ЗаМКАД». Высокие витринные окна озеркалены, перила на широком гранитном крыльце сияют хромом, медная рында у парадных дверей начищена до блеска. Никто не знал, зачем владелец клуба вывесил этот корабельный колокол. Павел Матвеевич во флоте не служил, моря-океаны не бороздил, ностальгия по этому поводу мучить его не должна. И тем не менее… Мало того, вышибале на входе предписывалось отбивать склянки с началом работы. Гена злился, матерился себе под нос, но в колокол звонил через каждый час. А свою злость он срывал на мальчиках и девочках, которые выстраивались в очередь перед клубом. Если не понравился ему кто-то, пиши пропало, лучше сразу бегством спасаться…

– Улица Зеленоградская, дом восемнадцать. Ночной клуб «ЗаМКАД», я здесь работаю, – открывая дверь, сказала Василиса.

– Э-э… Ты куда? – потянулся за ней Василий, пытаясь остановить.

– Спасибо! Пока!

Она выпорхнула из машины, быстрым легким шагом поднялась по ступенькам. Рабочий день уже начался, но клуб еще не открылся, и охранник находился в холле. Он узнал Василису, открыл ей дверь, улыбнулся, выставил вперед ладошку – под дружеский хлопок.

Она даже не обернулась, чтобы посмотреть, уехал Василий или нет. Ей нет до этого никакого дела: Россия – свободная страна, и каждый гражданин имеет право стоять под клубом сутки напролет и даже умереть у крыльца в бесплодном ожидании…

Отличная акустика в клубе, и аппаратура серьезная – музыка громкая, объемная, но не оглушительная. И в дальних уголках зала можно спокойно говорить, не напрягая слух и голосовые связки. Обстановка солидная, и клиентура серьезная, но, главное, сервис на высоком профессиональном уровне. Официантки все как на подбор – смазливые, накрашенные, в блестящих париках, в мини-юбках, на высоких каблуках, а как улыбаются… Более того, Валентин Юрьевич Кузьмин и пожаловал в этот клуб ради официанток, а если точнее, его интересовала одна из них. Правда, собираясь в «ЗаМКАД», он мог только догадываться, кем работает здесь Василиса. А когда увидел ее, не узнал: слишком разительный контраст был между той девчонкой, которую он подвозил, и этой особой в короткой юбке. Небо и земля.

Та девчонка его всего лишь зацепила – своей простотой, непосредственностью, ясными голубыми глазами. Василиса не производила впечатления деревенской дурочки, он видел, как она взглянула на его часы. Взгляд не просто оценивающий, но знающий. Она поняла, с кем имеет дело, но даже не пыталась напрашиваться на знакомство, а ведь он мужчина в самом расцвете сил и, главное, при деньгах. Любая другая пиявкой присосалась бы к нему, а эта – «Спасибо! Пока!» А он после развода свободен как птица, и выходной взять не проблема. Но, главное, Миша Брюсов не отказал ему в компании.

Заинтриговала его Василиса, а в клубе и вовсе сразила наповал. Оказывается, она не просто смазливая девочка, а самая настоящая красавица, и ее голубые глаза под накладными ресницами сияли волшебным, завораживающим светом. А какие у нее ножки, и бюст у нее призывно колышется в разрезе кофточки…

Валентин велел позвать администратора и, когда тот подошел, раздражая своей фальшивой улыбкой, попросил заменить официантку на Василису. Свою просьбу он подкрепил сотенной купюрой. Администратор взял деньги не сразу, какие-то мгновения он раздумывал, выискивая подвох, только затем купюра исчезла в его рукаве. И тут же последовало пре-дупреждение, если вдруг Василиса откажется обслуживать столик, то неволить ее никто не станет.

Василиса подошла к их столику легкой, грациозной, можно даже сказать, призывной походкой, волнующе улыбнулась, обволакивая Валентина взглядом:

– Извините, Василий, но я не буду обслуживать ваш столик!

На этом их общение и закончилось. Она ушла, и тут же появился администратор. Вздохнул, развел руками и тоже ушел.

– Вот стерва! – разозлился Кузьмин.

Клиент всегда и во всем прав, и нельзя ни при каких обстоятельствах нарушать этот принцип. Во всяком случае, так хотелось думать… А если бы он захотел выкупить у заведения час любви с Василисой, разве бы ему пошли навстречу? Такой род услуг практикуется только в дешевых заведениях, а здесь чувствовался уровень.