Гипотеза любви - Хейзелвуд Эли

Это было даже приятно.

– Вы не американка? – спросил он.

– Канадка. Слушайте, если вам случится поговорить с кем-нибудь из приемной комиссии, не могли бы вы не упоминать о моем инциденте с линзами? А то я покажусь им не таким уж блестящим соискателем.

– Вы так думаете? – спросил он со скрытой насмешкой.

Оливия пронзила бы его взглядом, если бы могла. Хотя, вероятно, она и так неплохо справилась, потому что он рассмеялся – точнее, чуть усмехнулся, но она расслышала. И это ей даже понравилось.

Парень отпустил ее руку, и она поняла, что все это время сжимала его ладонь. Упс.

– Планируете поступать? – спросил он.

Оливия пожала плечами.

– Не факт, что меня возьмут.

Но она действительно поладила с преподавательницей, которая проводила собеседование, доктором Аслан. Оливия запиналась и мямлила гораздо меньше обычного. Кроме того, ее средний балл и оценки на вступительных экзаменах были почти идеальны. Иногда отсутствие личной жизни играло на руку.

– Планируете ли вы поступать, если пройдете отбор?

Отказываться было бы глупо. В конце концов, это же Стэнфорд – одна из лучших аспирантур по биологии. Или, по крайней мере, так твердила себе Оливия в попытках скрыть ужасающую правду.

Ведь на самом деле она так и не решила, хочется ли ей в аспирантуру.

– Я… может быть. Честно говоря, трудно разобрать, что в этой ситуации блестящий карьерный выбор, а что – трагическая ошибка.

– Похоже, вы склоняетесь к ошибке. – Казалось, он улыбался.

– Нет. Ну… Я просто…

– Вы просто?..

Она закусила губу.

– Что, если я не потяну? – выпалила она.

Почему, о боже, почему она открыла самые глубинные тайные страхи своего маленького сердца этому случайному парню в туалете? Да и какой вообще в этом был смысл? Всякий раз, когда она высказывала свои сомнения друзьям и знакомым, те автоматически начинали подбадривать ее одинаковыми банальными и бессмысленными фразами: «Все будет хорошо. Ты сможешь. Мы в тебя верим». Этот парень наверняка сделает то же самое.

Вот сейчас он скажет…

Вот-вот. С секунды на секунду…

– Зачем вам это нужно?

Э-э-э-э…

– Нужно… что?

– Получить степень. Какова причина?

Оливия откашлялась.

– У меня всегда был пытливый ум, аспирантура для него – идеальная среда. Она даст мне важные навыки широкого применения…

Парень фыркнул.

– Что? – спросила она, нахмурившись.

– Не надо пересказывать методичку по подготовке к поступлению. Зачем вам докторская степень?

– Это правда, – неуверенно возразила она. – Я хочу отточить свои исследовательские способности…

– Потому что не знаете, чем еще заняться?

– Нет.

– Потому что не получилось устроиться в фирму?

– Нет… Я даже не пыталась.

– Хм.

Он шагнул вперед. Большая размытая фигура встала возле нее, чтобы вылить что-то в раковину. Оливия почувствовала запах эвгенола, стирального порошка и чистой мужской кожи. Неожиданно приятное сочетание.

– Мне нужно больше свободы, чем в корпоративном мире.

– У вас не будет особой свободы в академии. – Его голос звучал ближе, как будто он еще не отошел. – Придется финансировать свою работу за счет исследовательских грантов, за которые идет нелепая борьба. На любой офисной работе вам будут платить больше, к тому же тогда слово «выходные» не будет для вас пустым звуком.

Оливия нахмурилась.

– Вы уговариваете меня отказаться? Это что, какая-то кампания против тех, у кого линзы с истекшим сроком годности?

– Не-а. – Она услышала, что ее собеседник улыбается. – Позволю себе предположить, что это была просто ошибка.

– Я ношу их постоянно, и они почти никогда…

– В длинной череде ошибок, очевидно. – Он вздохнул. – Вот что я вам скажу. Я понятия не имею, потянете вы или нет, но не это должно вас волновать. Академия – это куча вложений с мизерным выхлопом. И важно, достаточно ли веские у вас причины для того, чтобы стремиться в академические круги. Итак, почему же аспирантура, Оливия?

Она задумалась, и еще подумала, а потом – еще. И осторожно начала:

– У меня есть вопрос. Конкретный вопрос для исследования. Я кое-что хочу выяснить. – Вот. Готово. Это и был ответ. – Что-то, что, я боюсь, никто не откроет, кроме меня.

– Вопрос?

Оливия почувствовала движение воздуха и поняла, что теперь Парень стоит, прислонившись к раковине.

– Да. – Во рту у нее пересохло. – Кое-что важное для меня. И… я не доверю это никому больше. Потому что никто до сих пор этим не занимался. Потому что… – Потому что случилось нечто ужасное. Потому что я хочу сделать все от меня зависящее, чтобы такого больше не происходило.

Тяжело было думать об этом в присутствии незнакомца, в темноте под закрытыми веками. Поэтому она открыла глаза: все оставалось слегка размытым, но жжение почти прошло. Парень смотрел на нее. Может, немного нечеткий по краям, но такой близкий, он терпеливо ждал, пока она продолжит.

– Это важно для меня, – повторила она. – Исследование, которое я хочу провести.

Оливии было двадцать три, и она была одна в целом мире. Она не хотела выходных или достойной зарплаты. Она хотела повернуть время вспять. Она не хотела быть такой одинокой. Но поскольку это было невозможно, она решила, что хочет исправить то, что можно исправить.

Он кивнул, но ничего не сказал, потом выпрямился и сделал несколько шагов по направлению к двери. Очевидно, он собирался уйти.

– Это достаточно веская причина, чтобы пойти в аспирантуру? – крикнула она ему вслед, ненавидя себя за то, что так страстно жаждет одобрения. Вполне возможно, что у нее был какой-то экзистенциальный кризис.

Парень помедлил и оглянулся.

– Это лучшая причина. – Она решила, что он улыбается. Или что-то вроде того. – Удачи на собеседовании, Оливия.

– Спасибо.

Он уже почти вышел.

– Может, увидимся в следующем году, – пробормотала она, слегка покраснев. – Если я пройду. Если вы еще не выпуститесь.

– Может быть, – услышала она в ответ.

С этими словами Парень ушел. А Оливия так и не узнала его имени. Но через несколько недель, когда биологический факультет Стэнфорда предложил ей место, она приняла предложение. Не колеблясь.

Глава 1

Гипотеза: когда мне предоставляется выбор между А (несколько неудобной ситуацией) и В (полный бардак с разрушительными последствиями), я в конечном счете непременно выберу В.

Два года и одиннадцать месяцев спустя

В защиту Оливии следует заметить, что мужчина, кажется, не слишком возражал против поцелуя. Ему, правда, потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя – учитывая внезапность, его можно было понять. Это была неловкая, неудобная, несколько болезненная минута, в течение которой Оливия прижималась губами к его губам. Чтобы ее рот оказался на уровне его лица, ей приходилось изо всех сил тянуться вверх, стоя на носочках. Ну вот почему он такой высокий? Поцелуй, должно быть, выглядел так, будто она неуклюже пыталась его боднуть, и она начала беспокоиться, что ее план не сработает. Ее подруга Ань, которую Оливия увидела несколько минут назад, с первого взгляда поймет, что у них с Поцелованным Чуваком никакое не свидание.

А потом это мучительно медленное мгновение прошло, и поцелуй стал… другим. Мужчина резко вдохнул и чуть склонил голову, отчего Оливия перестала чувствовать себя помесью белки и обезьяны, которая лезет на пальму, а его руки – большие и приятно теплые в холодном кондиционированном коридоре – сомкнулись на ее талии. Они скользнули вверх на несколько сантиметров, обхватили грудную клетку Оливии и прижали ее к себе. Не слишком тесно, но крепко.