Наследник для нелюбимого альфы (СИ) - Раевская Ада

Вернувшись к ведьмочке, я решил, что самое время её поцеловать. Она как раз удобно сидит на высокой тумбе.

Её губы оказались мягкими, сладкими, но поцелуй получился с привкусом алкоголя. Его запах от неё я чувствовал и прежде, но, если меня нюх не подводил, она сделала всего несколько глотков слабоалкогольного коктейля, и я сейчас не становлюсь насильником, пользуясь состоянием девушки.

Мира подалась вперёд, положив мне руки на плечи, а я наоборот отстранился от неё, но по очень уважительной причине: я хотел её раздеть. И она мне в этом помогла, буквально выскальзывает из своей одежды, которой будто бы нарочно было так мало.

Где-то мелькнула мысль, что с таким одеянием она могла и кого-нибудь другого себе сегодня найти, но я тут же переключился на её тело, открывшееся моему взору, потому что волку такой вариант не понравился. Впрочем, собственнические замашки от него терпеть не впервой, зверю почему-то хотелось остепениться и иметь рядом с собой одну-единственную самку. Но я на то и альфа, чтобы послать мохнатого куда подальше.

Девчонка осталась передо мной в одних крохотных трусиках, а её грудь, ничем не прикрытая, манила налившимися сосками. Я не сдержался и прильнул к ним губами, мягко лаская. Мне не хотелось нарушать молчание, спрашивая, как ей больше нравится, но и не хотелось сделать ей больно, поэтому я держал себя в руках. И доставлять ей удовольствие было просто непередаваемо. Наверное, мне так нравилось, потому что она мгновенно откликалась на ласку, была просто безумно чувственна.

Лаская губами и левой рукой её груди, я правой расстёгивал свою ширинку, чтобы избавится и от брюк. Трусы сегодня как раз не предусмотрены…

Одновременно с тем, как я скинул брюки, я оторвался от сосков Миры и, одной рукой приподняв её за талию, второй сдёрнул с неё последнюю преграду.

Всё, теперь обнажены мы оба.

Глаза Миры отчего-то были похожи на блюдца, когда она рассматривала мой член, но мне некогда было раздумывать: я, уже привыкнув носить её на руках, направился к ванной и вместе с ней шагнул туда, опускаясь в воду, всё так же держа её. Попкой Мира примостилась прямо на мой каменный стояк и громко выдохнула, и вздох её был на грани стона. Я же, не знаю, как сдержался, чтобы не ворваться в неё прямо сейчас.

Волосы Миры, светлые и волнистые, были собраны заколкой на затылке, и я позволил себе эту заколку снять. Золотистые волны рассыпались по её плечам, заставляя меня задохнуться её нежным ароматом.

Слишком много Миры, той, которая всего минут пятнадцать-двадцать назад меня бесила. Куда это делось?

Я едва-едва отдышался, как она решила повернуться в моих руках, причиняя мне своими движениями крышесносный кайф, а, когда оказалась со мной лицом к лицу, поцеловала, положив свои руки на мои щёки. Она целовала нежно, и, пусть мне хотелось добавить страсти, я позволял ей это делать так. Нежность ей нравится, похоже.

Разорвав наш поцелуй, я наугад взял с полки свой гель, тут же его открыв. Мира дрожала будто бы от холода, и мне хотелось её согреть. Мои ладони горячие и как раз подойдут для этих целей… И, надеюсь, “греть” я её буду долго. До самого утра, желательно.

От моих прикосновений к своей груди Мира жмурилась, как ласковая кошечка, не мурлыкала, разве что… Но её тихие стоны были прекрасной альтернативой мурчанию.

Она положила мне руки на плечи, тем временем как я распределял гель по её телу. Мира казалась маленькой, хрупкой, но “детскости” в этом почти не было. Она скорее была похожа на ожившую статуэтку.

Эх, нихрена себе, меня плющит…

Меня несло, я почти не контролировал свои желания, при этом я не срывался на дикость, как мог подумать… Даже волку уже не очень-то хотелось быть жестким с этой самкой. Мира пробуждала во мне такие порочные и несвойственно-мягкие мысли, что у меня не было сил сопротивляться им. Они незаметно захватили меня в свою власть.

Вода немного остыла, но кожа девушки оставалась розовой, распаренной. Она нежилась в горячеватой воде, я не ошибся, выбирая температуру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ладони я опустил на её ягодицы и поцеловал её в шею. Она почти вскрикнула, всаживая свои ноготки в мои плечи. Я бы мог этого и не заметить, но мне маньячно хотелось ловить каждое её движение. Схожу с ума. Но да и хер с ним. Сегодня можно, сдержанным и холодным буду завтра. Наверное.

Руками я раздвинул её ножки, пальцами сразу устремясь к промежности. Мира текла так, что у меня в ушах стучало оттого, как её хотелось.

Но что-то меня насторожило. То, что я упускал всё то время, что ею наслаждался. И сейчас расплавленный мозг неохотно подкидывал мне варианты.

И в одну секунду меня будто бы осенило.

Девственница. Она, блин, девственница.

От этого осознания я замер на месте, не зная, что делать дальше. Остановиться? Миру всё устраивает, это я точно знаю, потому как на нюх не жалуюсь, но… Что должно твориться в голове у девушки, чтобы свой первый раз провести с незнакомым мужиком, которого она видит впервые в жизни?

Но, тем не менее, она меня хотела. У меня аж крышу сносило от густого запаха её вожделения. И сейчас она нетерпеливо ёрзала, потираясь промежностью о мои пальцы.

Наверное, я должен был прекратить и, прежде чем всё-таки продолжить, раз сто переспросить, уверена ли она, хочет ли она… Но я, будучи эгоистичным мудаком, просто прижал её к себе и продолжил ласкать пальцами. И её тихие стоны придавали уверенности: она абсолютно точно совершеннолетняя, мне даже в паспорт заглядывать не надо, потому что запах её говорил, что ей лет двадцать. Наверное, таким экстремальным способом она решила избавиться от девственности, потому что нормальных кандидатов не было.

То, что я всё-таки учуял, что она девочка, дало мне одно: теперь я точно буду предельно аккуратен, чтобы не сделать ей сильно больно. Пусть меня и не прельщала до этого перспектива возиться с девственницами, сейчас я уже не в состояние остановиться. Как я вообще могу подумать о том, чтобы прекратить это до тех пор, как попробую её?

Нет, всё.

Я оторвался от Миры, включив воду, которой и смывал с неё пену. Я касался как можно откровеннее, и только сейчас понял, что её неторопливость и осторожность на самом деле – смущение. Даже щёки слегка краснеют, просто это не слишком заметно.

Внизу всё ещё продолжала греметь музыка, но я понадеялся на Лизино благоразумие, которое обосновано тем, что я ей разрешал с домом делать что угодно в пределах разумного с одним условием: никто из её гостей не должен просочиться на второй этаж.

И сейчас, выходя из ванной голым с голой же Мирой на руках, я цепко оглядывал коридор, направляясь в свою комнату. Всё-таки, ванная комната – не то место, где такая девочка, как Мира, должна стать девушкой.

По дороге нам никто так и не встретился, я даже не прислушивался: люди ходят обычно, как кони, их за километр слышно. Так что, незамеченными мы оказались в спальне.

Мира даже не стала рассматривать комнату, она во все глаза смотрела на меня. Её взгляд то и дело соскальзывал с лица ниже, но тут же возвращается. В глаза она мне, впрочем, не смотрит. В основном, только на губы.

Я аккуратно опустил её на кровать, немыслимым движением перед этим откинув покрывало. Волосы Миры раскинулись по подушке, превращая её при этом в подобие ангела. Ангела, которого я сейчас сделаю порочным.

Она прикрывала глаза, когда я гладил её бёдра. Щурилась от удовольствия. Вместо стонов она выдавала хриплые вздохи, от которых у меня планка падала, но я держался. Исследовал ладонями всё её тело, ласкал медленно, тягуче. Если бы кто-то когда-то сказал мне, что на всё это у меня хватит выдержки, я бы послал его подальше. Но сейчас я даже получаю  удовольствие от этой сладкой пытки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я проник в Миру одним пальцем и отчётливо заметил, как она напряглась. Хотелось усмехнуться, но я лишь потянулся к ней и поцеловал, чтобы отвлечь. Она была достаточно влажной, чтобы проникнуть в неё по-настоящему прямо сейчас, но она должна кончить. Ей в любом случае будет больно, но пусть сначала будет всё-таки хорошо.