Смотрящий - Вячеслав Васильев

Зуммер всё гудел и гудел, а я лежал в холодном поту, не понимая, жив ли я, или уже отправился на встречу с Хозяевами Зоны. Постепенно пришло осознание, что всё-таки жив, и бой, уже в который раз прокрутившийся у меня перед глазами, имел место быть уже шесть лет назад… А сейчас я лежу на кровати в своём домике недалеко от Зоны. А звук зуммера действительно исходит из моего ПДА, но не пристёгнутого к левой руке, а лежащего на тумбочке рядом с кроватью. А «распинается» ПДА потому, что вчера вечером я сам установил в нём будильник на полпятого утра.

Я, пошарив рукой по тумбочке, налапал ПДА, и поднёс его к глазам, чтобы отключить будильник. Ну почему конструкторы сего хитроумного навороченного прибора не могли прилепить к нему какую-нибудь ба-а-альшую кнопку, как на настоящем будильнике. Чтобы хлопнул по ней — и всё затихло. А так, надо вглядываться в кнопочки, целиться в нужную… Всё. Отключил. В наступившей тишине я полежал ещё немного, бездумно пялясь в потолок. Потолка, конечно, не было видно. В середине февраля в пол-пятого утра ещё темно. Но даже если бы и было светло, потолка бы я, скорее всего, не увидел. В этом состоянии полунирваны, когда ты уже как бы не спишь, но ещё и не бодрствуешь, взгляд не фиксирует окружающие предметы. Однако долго разлёживаться я не стал. Пора на работу.

«На работу» — это значит, надо идти в Зону. И идти именно сейчас. В больших городах сейчас, так же, как я, просыпаются от сигнала будильника люди, и начинают собираться на свою работу. В это время их пока ещё немного, но вот через час-два начнётся массовый подъём, умывание, чистка зубов, одевание… И всё это с поглядыванием на часы, чтобы не дай Бог не опоздать. Им там, в больших городах, легко. Они знают, что, если опоздают, строгое начальство их накажет. А у меня вот нет начальства. Вроде бы — просыпайся, когда хочешь, делай, что хочешь… Но нет. Надо подчиняться строгим правилам, самим же и установленным. Здесь за невыполнение правил, в частности за опоздание, грозит не выговор от начальства или (о ужас!) — увольнение. Здесь такие вещи частенько караются смертью. И далеко не всегда лёгкой.

Так что, повалявшись пару минут, я встал, включил свет, налил из ведра воды в электрочайник, и, поставив её кипятиться, подошёл к умывальнику. Умывальник был старинный, системы «Мойдодыр». По количеству слоев шелушащейся краски можно было с лёгкостью определить его возраст, подобно тому, как возраст дерева определяется по числу колец на срезе. Остался сей девайс от прежних хозяев дома. Впрочем, весь дом был старинный. В исходном варианте он был обычной украинской мазанкой. Деревянные стены, оштукатуренные глиной, две комнаты, расположенные по принципу избы-пятистенки (то есть дом делится пополам внутренней стеной, причём сначала входишь в одну комнату, а потом уж из неё — в другую). Веранда. «Сзади» дома — то есть со стороны, противоположной от веранды — прилеплен маленький сарайчик. Крыша четырёхскатная, покрыта так называемым «тернитом» (старый листовой шифер «квадратиками». Название пошло от того, что на каждом квадратике было выбито слово «ETERNIT». Хрен его знает, что это такое — то ли название фирмы-изготовителя, то ли название материала). Потом снаружи дом обшили рубероидом, а изнутри обклеили обоями. Судя по состоянию и того, и другого, происходило это где-то в семидесятых годах прошлого века. Потолок обоями не обклеивали — может, не хватило материала, может, решили, что и так сойдёт. Он так и остался просто побелённым, с выступающими деревянными балками (тут их называют «матицы»). На одной балке был вырезан крест, а под ним дата «1913». То ли дом построили в тринадцатом году, то ли эта балка досталась ему «по наследству» от другого, более старого дома. Первый вариант казался мне более вероятным.

Электропроводка тоже ещё времён «лампочки Ильича». Наружная, на керамических изоляторах. Обычную дровяную печь снесли ещё при Советской Власти, когда в дом провели газ. По такому случаю в доме было устроено паровое отопление. Однако потом, в счастливые годы «незалэжности», денег на оплату газа у стариков — бывших хозяев дома не хватило, и подводящая газовая труба была обрезана. Котёл переделали на дрова, которые пилили и возили на санках из ближайшей посадки. Я, после того, как купил домик, воду из отопления слил (всё равно замёрзнет, пока я по Зоне шастаю), а помещение обогревал инфракрасным обогревателем. Тем более, что мне особого тепла не надо, да и обогревалась только одна комната — та, в которой я жил. Во вторую я свалил весь ненужный хлам и не заходил туда. Ну что ещё сказать о доме? Туалет во дворе, забор перед домом вот-вот рухнет, за домом — заросший бурьяном огород в пятнадцать соток, за огородом — кусты, за кустами — поле. По кустам можно добраться до ближайшего леса. Вот, собственно, в основном именно за огород с бурьяном и кустами я этот домишко и прикупил. И за то, что стоит он на отшибе. Подальше от любопытных глаз.

Кстати, по деньгам эта развалюха обошлась мне примерно как четырёхкомнатная квартира в центре Киева. Народ ломится на заработки в Зону толпами, «жилищный вопрос» стоит очень остро. «Счастливый обладатель» даже такой халупы, как у меня, считается чуть ли не Ротшильдом, у которого денег куры не клюют, и он может сорить ими направо и налево. Большинство сталкеров снимают комнаты у барыг, которые своевременно повыкупали жильё у местных жителей. И это тоже стоит немалых денег. Для самых необеспеченных существуют специальные общаги, построенные методом разделения фанерными перегородками бывших колхозных коровников и свинарников. Так что я, по сравнению со многими, устроился с шиком. Правда, после моего прошлого жилища, — почти такой же хатки, но с проведённым своими силами ремонтом — этот мой дом смотрелся не так, чтобы очень. Но «прошлый» дом вместе со всем посёлком после очередного расширения Зоны оказался за Периметром. Та же участь в любой момент могла постигнуть и это жилище. Потому я и не стал тратить силы и средства на приведение халупы в божеский вид. Главное, что дом есть, и что он — отдельный. Благодаря этому я сейчас мог спокойно, никого не тревожа, собираться в дорогу. И меня, кстати, тоже никто не доставал, что немаловажно. А главное — никто не видел, что я ухожу в Зону.

Пока я умывался, чайник забулькал, побурлил немного, и отключился. Значит, пришло время пить кофе. Растворимый, конечно. Многие «гурманы» будут кривиться, но лично я вообще-то к кофе абсолютно равнодушен. Предпочитаю чай. А кофе с утра — исключительно, чтобы привести организм в рабочее состояние. Завтракать я не стал. Хоть убей, утром еда в рот не лезет — так что с известной пословицей. «завтрак съешь сам…», я не дружу. У меня всё получается наоборот. Быстренько выхлебав кофе, я начал одеваться. Закончился этот процесс натягиванием маскхалата. Затем я достал из тумбочки тактическую кобуру со «Стечкиным» и пристегнул её к правому бедру. Рюкзак был собран ещё вчера, так что мне оставалось только закинуть его за спину. Автомат стоял у изголовья кровати. Это было чудо современной российской оружейной мысли производства Ковровского завода — АЕК-973. Давно прошли те времена, когда я ходил по Зоне с «АКМСом». Но этот «калькулятор» появился у меня сравнительно недавно. Я ещё не совсем к нему приноровился, но пока в общем и целом автомат произвёл на меня благоприятное впечатление. (Ещё бы — за те деньги, в которые он мне обошёлся…) Повесив автомат на плечо, я внимательно осмотрел комнату, проверяя, не забыл ли чего. Вроде — нет… Ну и ладушки. Я развернулся и вышел на улицу, предварительно обесточив помещение путём выкручивания «пробки» из электросчётчика.

На улице было темно — ночь выдалась безлунная и беззвездная, как по заказу. На сборы у меня ушло не более двадцати минут. Значит, когда я вышел из дому, было около пяти утра. Тщательно смазанные дверные петли не издали не звука, внеся тем самым свой посильный вклад в обеспечение скрытности моего выдвижения. Заперев дверь на висячий замок, я спустился с крыльца на двор. Попрыгал. Вроде тихо… Удовлетворившись проверкой, я, пригибаясь, двинулся по тропке, едва видневшейся между бурьянами, заполонившими мой огород. Тропка была протоптана в направлении зарослей кустов, по которым можно было добраться до ближайшего леса. Бурьяны вымахали почти в человеческий рост, так что пригибаться особо не пришлось. От посёлка, в котором я живу, до Зоны — шестнадцать километров по прямой. Но если учесть, что по прямой дороге я идти не собираюсь, да её, собственно говоря, и нет — то топать мне придётся километров двадцать. И это только до Периметра.

Многие считают, что жить на таком расстоянии от Зоны не имеет смысла. Переться туда, обратно, два раза преодолевать Периметр… Причём рискуя нарваться на засаду в районе периметра как со стороны Зоны, так и снаружи. И обосновывались в самой Зоне, вообще не приближаясь к периметру, а хабар меняли на оружие и снарягу прямо у спекулянтов внутри Зоны.