Становление - Владимир Поселягин

– Вы что, их руками ловили? – удивился я. – Бреднем не проще пройти?

– Чем? – уставились на меня «рыбаки».

– Вон у спальника нижний чехол снимите, он хорошо пропускает воду. Верхний только воздух, а нижний и воду. Используйте его как бредень. Двое держат; третий, ударяя палкой по воде, гонит им навстречу рыбу. Всё просто. Позже подробнее объясню, как там и что делать.

После этого девчата тактично вышли. От меня всё же разило, и бабушка, нимало не стесняясь, обмыла меня, после чего погнала Лидию к озеру за свежей водой. Мою лежанку переместили в сторону, к краю. Устроившись там, силы у меня было не так и много, хотя я и пытался сам перебраться, но всё же пришлось заручиться помощью бабушки. Так вот устроившись на свеженарванной траве, я осмотрелся и, вздохнув, накрыл своё обнажённое тело одеялом – с виду я действительно походил на дистрофика, и велел:

– Давай, бабуля, пока есть время, в подробностях опиши всё, что происходило за эти полтора года с момента, когда в систему вошли чужие корабли. Знаю, что до вечера не успеешь, но чую, у нас впереди ещё мно-о-ого времени.

Со временем я не ошибся, на подробный рассказ у бабушки ушло три дня. Да и остальные внесли свою лепту, в подробностях рассказывая, что и как происходило. Я-то не помнил, вот и старались, как могли, вспоминая всё, что тогда происходило.

Эти три дня я анализировал произошедшее за эти полтора потерянных для меня года, заодно организовывая быт лагеря и семьи. С едой действительно был швах. Моя подсказка насчёт бредня принесла свои плоды: не с первого раза, но бабушка и сестрички научились ловить рыбу. Озеро было небольшим, метров двести на пятьдесят, вытянутым, но прокормиться нам хватало. Тем более в траве я заметил нужные ароматные травки, так что ушица шла на ура. Однако на одной ухе, да ещё из мелкой рыбы, долго не проживёшь, поэтому мне следовало восстановиться как можно быстрее. С того момента, как меня положили в капсулу, о чём я, естественно, из-за стёртой памяти не помнил, физическое развитие тела остановилось, и я оставался тринадцатилетним пареньком, вернее мне было тринадцать с половиной. Ладно хоть, теперь я снова стал расти. Бульон и рыба, то есть все остатки, шли мне на восстановление. Три дня, а каков результат: я уже мог сам вставать и, опираясь на руку бабушки или Лидии, ходил у навеса, с интересом осматриваясь. Наконец сам сходил в туалет, родичи его в кустарнике устроили. Ямку выкопали, и готово. А сегодня, когда я туда пошёл, то повстречался со змеёй, а так как в этот раз меня никто не сопровождал, я опирался о вырезанный Лидией костыль, то схватка наша для остальных прошла незамеченной. Поэтому, сделав свои дела, я подхватил тушку убитой змеи и гордо, с трофеем в руке вернулся в лагерь. Ну не совсем вернулся, двухкилограммовая змея для меня оказалась тяжеловата. Так что бросил её на тропинке у входа в кустарник и велел Лидии принести, а там уж бабушка разделала и стала готовить на костре вроде шашлыка. Травки ароматной у нас было много, соль пока имелась, так что одурманивающий запах жарящегося на открытом костре мяса стал бить по обонянию, и я отошёл в сторону, осматриваясь.

Присев на высохший и вылизанный природой ствол дерева, я снова со вздохом осмотрелся. Лагерь был оборудован в удобном месте. Впереди, насколько хватало глаз, была степь. Не Мёртвая, как её прозвали, – живности, и довольно опасной, тут хватало, а вот людей не было, вымерли, поэтому Саванна и получила такое наименование. А вообще на Зории много было таких территорий. Мёртвых.

Так вот, подлецы-нордцы, найду – урою, выбрали место для лагеря с умом. Длинный, поросший кустарником овраг уходил метров на двести в сторону, там дальше он преобразовывался в каньон с озером на дне. В начале оврага стояло высокое дерево, именно под ним и был навес. Более того, на нижней ветке была привязана верёвка с узлами, чтобы малышня могла подняться на дерево в случае опасности или появления крупного зверя. У бабушки шансов нет, если только убраться в центр озера, не поднимется она на дерево, да и добежать до озера ещё надо.

Озеро питал родник, ручеёк тёк откуда-то из центра кустарника, до него было не добраться, кустарник был плотен и имел острые шипы, да и живности хватало, вроде этих змей. Это озеро и овраг с кустарником были единственными средствами спасения на многие километры вокруг, и действительно, если мы покинем озеро без запасов, то погибнем. Вот так вот.

Я был уверен, что подонки, которые назвали нас своей семьёй, приняли и предали, наблюдают за нами с орбиты, хотя бабушка сообщала, что они готовы были вот-вот покинуть систему Зории, можно сказать на чемоданах сидели. Так вот, я на принцип пойду, но вытащу своих из этой беды. Озеро высыхало под жаркими лучами солнца, а родник был очень мал и не в состоянии поддерживать озеро на прежнем уровне. Рыбу мы съедим, и как нам питаться? Нет, нужно выбираться, и сроку я себе дал месяц. Именно за такое время я собирался прийти более-менее в норму. Ясно дело, полностью не восстановлюсь, но хоть сам смогу идти, десять километров за день пройду, уже хорошо.

По рассказам бабушки и сестричек, те несколько месяцев, что были у меня стёрты, перед тем как нордцы меня предали, я действительно был задумчив и хмур. Анализ показал, что я вполне мог подозревать о чём-то, раз попросил бабушку подтереть мне при возможности память, а Лидию – быть поспокойнее в случае беды. А раз так, то значит, какой-то сюрприз или ещё что я оставил, я слишком хорошо себя знал. Проблема была в отсутствии памяти за последние месяцы, большая проблема. Вполне возможно, я сделал где-нибудь схрон со всем необходимым. Только вот где он находится? Да и существует ли он в действительности, и стоит ли его искать? По-любому я должен был оставить подсказки. Намёк на это был, четырёхлетняя Мила, которая ещё и разговаривать толком не научилась, постоянно повторяла одно слово: Герион. Это слово вызывало у меня какое-то знакомое чувство, где-то я его уже слышал, нужно только вспомнить. Причём этому слову её научил я, то есть тот я, которого я не помнил. Как-то так.

Про тех парней и девчат, которых я нанимал помимо нордцев, можно сказать так: им поставили ультиматум – или они остаются на корабле и работают, слишком ценные знания им были вложены в голову, или их уничтожают, другого не дано. Выбор их был очевиден. Никому не разрешили остаться со мной, хотя, со слов Лидии, желающие были, правда потом передумали, когда узнали, что их ликвидируют после того, как они покинут мой бывший «Дом».

Что я могу сказать? Да, для меня было всё это неожиданностью. Живёшь, развиваешься, всё у тебя получается, а тут раз, просыпаешься на травяной подстилке голый, да ещё и в Саванне. Как тут ещё реагировать? К счастью, я был прагматиком, причём имеющим трезвую голову, мне понадобился всего час на самокопание, чтобы принять всё как данность, так что работал в основном на выживание, и уж поверьте, мы выживем.

Тут бабушка крикнула, что змеиное блюдо готово. С кряхтением встав, я неторопливо направился к костру, там был оборудован на плетённых бабушкой из травы циновках обеденный стол. Девчат я всё равно не обгоню, да и они, голодные, уже и так крутились у костра, так что своё место я занял последним. Блюдо действительно было очень вкусным, я даже оторвался от тяжёлых раздумий. Пока у меня мысли были только одни: не как отомстить нордцам, кинувшим меня на корабль и фактически на жизнь, на спокойную, благополучную жизнь, и фабрику по производству нейросетей, а как выбраться всем вместе с просторов Саванны. Тем более, как я понял, лето тут ещё не наступило, самое жаркое время впереди, а и так уже жарило под сорок в тени. Так что я страдал не только от слабости, но и от жары.

Страдал, но аппетит от этого не терял, тем более мне были нужны калории, поэтому наворачивал мясо, как все, не отставая.

– Мало было, – посмотрев на пустой лопух, где ранее лежало мясо, вздохнула Мила.

– Ничего страшного, я ещё наловлю, так что каждый день змеятина будет. Главное, чтобы они мне по пути попадались, – улыбнулся я младшей сестрёнке, вытирая руки о штаны.

Кстати об одежде, у всех она была, у меня рубаха и брюки, шляпу плела бабушка, а вот обуви не было ни у кого, все были босы. Это было не так уж и страшно, мы с детства приучены бегать босиком, так что в принципе норма, выживем.

Встав, я опёрся о костыль и стал прогуливаться. Делать зарядку бабушка мне запретила, поэтому я просто ходил. Максимальное расстояние, которое я мог пока пройти за раз, это метров пятьдесят. Да и то учащалось сердцебиение и выступал пот на лбу. Но я всё равно после каждого приёма пищи гулял, давая ей осесть, заодно тонировал мышцы. Болеть начали, между прочим. Гуляю, честно говоря, второй день, сегодня так вообще без помощи, с костылём только, но решил, что такие разминки у меня будут каждый день. Через неделю, глядишь, и тренироваться начну комплексом упражнений из базы «Разведчик».