Страж штормов - Дженни Вурц

— Мы привели его! — крикнул Морден, перекрывая гам толпы.

— Успокойся. — Анскиере бросил на него зловещий, как штормовое небо, взгляд. — Я пойду сам, если вообще пойду.

Морден смутился.

— Так иди.

Рыбак отступил в сторону.

Анскиере прошел мимо него, и хотя серый плащ волшебника выделялся в море коричневых и рыжих одеяний, словно пенный гребень волны, никто не замечал Стража штормов, пока он не встал перед возвышением. Волшебник опустил на землю свою суму, и толпа подалась назад, оставив его одного перед помостом.

— Если вы искали Анскиере, я здесь. — Холодные светлые глаза в упор взглянули на чиновников.

Собравшиеся на возвышении зашушукались, потом смолкли, и толстяк в красном камзоле, важно надув поросячьи щеки, наклонился вперед.

— Я констебль королевского суда. — Он сделал многозначительную паузу. — Ты, Аншири, — тягучий западный акцент исковеркал имя волшебника, — обвиняешься в убийстве более четырех тысяч человек, погибших недавно на острове Тьерл Эннет.

Раздались изумленные возгласы, но быстро смолкли. Констебль со вздохом опустил подборо док на сплетенные пухлые пальцы, унизанные перстнями.

— Ну? Что ты на это скажешь?

Анскиере поднял руки, способные взъярить море и небо. Толпа смотрела на него, как зачарованная, но ни дуновение ветра, ни всплеск волны не ответили на жест волшебника. Серая ткань скользнула вниз, открыв тонкие запястья с просвечивающими венами.

Слова Анскиере прозвучали тихо, как стук первых капель дождя:

— Я признаю свою вину, ваше превосходительство.

Все оторопели, не веря своим ушам. Неужели Страж штормов, хранивший от гибели рыбаков острова, так спокойно сдастся?

Анскиере не шевелился, стоя с протянутыми вперед руками.

На убийцу он не был похож, все на Имрилл-Канде любили его, доверяли ему. А теперь он разом стал для рыбаков чужим, и на них было больно смотреть.

— Взять его.

По команде констебля солдаты окружили обвиняемого, опустили ему на плечи руки в латных рукавицах. На помост взошли трое волшебников в черных мантиях, один из них сковал запястья пленника магическими оковами, двое других сплели сеть заклинаний, связавшую власть Анскиере над ветром, волнами и погодой. Теперь, когда пленник был лишен колдовской силы, люди почувствовали себя увереннее. Толпа подалась к трибуне, солдатам пришлось окружить арестованного, отпихивая тянущихся к нему людей.

Анскиере что-то тихо сказал, и тогда один из солдат ударил его. По откинувшемуся назад капюшону рассыпались серебристые волосы, а когда волшебник поднял голову, по его подбородку текла кровь.

— Смерть убийце! — крикнул кто-то.

Остальные одобрительно взревели. Анскиере повели через площадь, со всех сторон на него сыпались удары и пинки. Сгрудившись вокруг волшебника, солдаты короля провели его по рыбацкой пристани, потом по мосткам на палубу своего корабля, и скоро беловолосая голова исчезла из виду.

Толпа шумела и бесновалась, вздымая пыль.

В сетчатой тени от мокрой рыбачьей сети Эмиен склонился над лежащей на земле маленькой девочкой, по лицу которой текли слезы.

— Ну пожалуйста, Таэн.

Девочка мотнула головой, отбрасывая черные волосы с мокрых щек.

— Почему они его забрали? Почему?

— Он убийца. Вставай, Таэн. Слезами горю не поможешь. — Юноша потянул сестру за руку. — Нечего тебе здесь лежать, того и гляди, получишь ногой в бок или кто-нибудь на тебя наступит.

Таэн покачала головой.

— Страж штормов спасает людей. Он спас меня! — Она ухватилась влажными пальцами за руку брата и с трудом поднялась. Ее правая лодыжка была искалечена, и девочка сильно хромала. — Толстяк врет!

Эмиен нахмурился. От детской наивности сестры ему становилось тошно.

— И Анскиере тоже врет? Он сам признался в убийстве. Сколько макрели было вчера в трюме «Даксена»? Можешь сосчитать? Столько же людей погибло во время урагана, Таэн.

Девочка упрямо сжала губы и промолчала.

Юноша вздохнул и, подняв сестру на руки, стал пробираться через заполонившую площадь толпу.

Таэн все равно не признает волшебника злодеем, сколько ее ни убеждай. Когда сорвавшийся с грузовой лебедки ящик раздавил ей ногу, именно Анскиере привез с материка целителя, уняв шторм, сильнее которого в здешних краях никто не помнил. С тех пор девочка души не чаяла в волшебнике. Пока она выздоравливала, Страж штормов часто приходил к ним домой и сидел у ее постели, а Таэн держала его за руку. Эмиен вспомнил, как дядя неловко благодарил волшебника за все, что тот сделал для девочки, как через весь остров они носили Анскиере дрова и рыбу, которых не хватало им самим. На этом настояла мать, хотя Страж штормов ничего не просил.

Внезапный пинок в колено вырвал Эмиена из воспоминаний; юноша охнул и согнулся.

— Таэн!

Не обратив внимания на оклик, сестра вырвалась из его рук и метнулась в толпу. Эмиен выругался. Таэн, даром что калека, могла быть проворной, как кролик. Он кинулся было вдогонку, но увяз в толпе. Торговка рыбой обругала его на чем свет стоит, и, покраснев даже сквозь загар, Эмиен сел на бочонок, чтобы потереть ушибленную ногу. Мерзкая девчонка сама явится домой, когда настанет время ужина.

Но к вечеру Таэн так и не вернулась, и Эмиен вспомнил про корабль, который днем ушел с рыбацкой пристани и встал на якорь за мысом.

— Я найду ее, — пообещал он, не в силах больше смотреть на слезы матери.

Захватив из кладовки галеты, юноша вышел под дождь в Крысиный переулок.

Над гаванью висел месяц, похожий на изогнутую рыбацкую иглу для штопки парусов. Эмиен отвязал шлюп «Даксен», принадлежащий его двоюродному брату. Юношу мутило от страха, в его глазах стояли слезы.

— Я убью тебя, Таэн, — с горечью прошептал он и вытравил фал.

Рыжие паруса нехотя поползли вверх, и Эмиену на мгновение захотелось убить не сестру, а Стража штормов, за то что тот вкрался в доверие к невинному ребенку.

Черный «Ворон» стоял на якоре, подрагивая на легких волнах, которые перекатывались через барьер коралловых рифов. В тесной кормовой каюте качались масляные фонари, бросая блики света на курчавого толстого констебля: скинув свой алый наряд, он сидел за штурманским столом в светлом шелковом халате. От констебля изрядно попахивало спиртным.

— Ты разочаровал нашего сержанта, — вздохнул чиновник. — Он-то рассчитывал, что местные станут тебя отбивать. Клянусь священными огнями, ему ужасно хотелось проломить парочку голов. Хитер ты, Аншири, коли признал себя виновным. — Констебль со стуком поставил бокал на ящик с мор скими картами и погладил живот. — Да, сержант зверски тобой недоволен!

Волшебник шевельнулся в темноте у переборки, звякнув зачарованными оковами.