Без причин (СИ) - Герман Алексия

Злата тихо засмеялась и снова посмотрела на него, но уже без тревоги во взгляде.

— Думаешь, что всё-таки нужно к психологу? — спокойно спросила Злата, и врач положительно кивнул.

— Знаю.

Некоторое время они просто смотрели друг на друга, а потом девушка вдруг решила немного понаглеть и сделать щенячьи глазки. Павел Аркадьевич мгновенно просёк, что у него сейчас что-то попросят, но в тоже время осознал отсутствие шансов отказать.

— Я погулять хочу, можно? — и тон такой просящий с характерной хитрецой.

Врач покачал головой.

— Можно, — всё-таки согласился Павел Аркадьевич, не отпуская её руку, — у меня смена заканчивается через несколько часов. Потом можем пройтись по территории больницы или можешь прогуляться с медсестрой, я могу договориться.

— Хочу с тобой, — перебила его Злата. Видеть кого-то ещё не было ни малейшего желания.

— Ладно, договорились, тогда попозже зайду. — Врач мягко отпустил её руку и встал со стула, собираясь уйти. — Отдыхай.

— Паш…

— Что?

— Спасибо.

Мужчина замер на месте, подумал, резко качнулся на пятках и в момент снова направился к Злате. Буквально секунда понадобилась, чтобы наклониться к ней и чувственно поцеловать капризные губы.

— Свалилась на мою голову!

Довольная ухмылка Златы, кажется, осветила всю палату. В очередной раз Павлу Аркадьевичу подумалось, что она — редкая лиса. Но, с другой стороны, пусть лучше улыбается, чем впадает в состояние депрессии.

— Иначе бы ты слишком счастливо жил. — Заверила девушка, вглядываясь в его глаза. — Расскажешь, что придумал?

— А с чего ты решила, что я буду что-то придумывать? — уточнил мужчина ироничным тоном. Да всё-таки с выводами о наивности этой девочки Павел Аркадьевич погорячился.

— Я успела тебя узнать, — не стала раскрывать всех карт Злата, решая сохранить интригу. — Расскажешь на прогулке?

И снова этот просящий кота из "Шрека" и снова какая-то нелогичная возможность с ней не согласиться.

— Расскажу.

— А я буду ждать…

17. Прогулки и признания

Гулять с Павлом Аркадьевичем оказалось неожиданно приятно. Мелкими шагами изо дня в день они бродили по аккуратным дорожкам, наслаждались теплым воздухом, украдкой смотрели друг на друга и отчаянно пытались поговорить о том, что на самом деле было важно. Выходило это, правда, криво, потому что никому из не хотелось признаваться в настоящих причинах собственных поступков.

— Мои родители не оставят тебя в покое, — выдохнув и собравшись духом, объявила Злата после довольно долгого молчания. — Я их хорошо знаю, они злятся.

— Если бы они собирались сделать что-то серьёзное, уже сделали бы, так что не накручивай, — отмахнулся мужчина, неторопливо идя вперёд. Конечно, он то и дело сам думал о возможных последствиях, но пугать ими Злату не стал бы даже под страхом смертной казни. — Тебе лишь бы дать себя понакручивать.

Злата закатали глаза. С одной стороны, самоуверенность лечащего врача доводила до чёртиков, с другой — понимание того, что он ни в чём её не винит по-детски окрыляло.

— А тебе лишь бы поворчать, — добавила девушка, подстраиваясь под мужской широкий шаг. Удивительно, но при всей сложности характера Павла Аркадьевича, именно с ним ей легко было обсуждать даже самые тяжёлые вещи. — Я просто переживаю. Хотя мой психолог тоже сказала, что я по жизни страдаю ерундой.

— Она не так сказала, не ври, — заметил врач, усмехаясь. Девушка насупилась, мужчина же, заметив это, иронично добавил. — Этика.

Злата демонстративно-удивлённо приподняла брови, скрестила руки на груди и едко усмехнулась. Невольно ей вспомнились первые встречи с врачом. И вот где-где, а там врачебной этикой явно не пахло. Ну, вот ни на грамм.

— У тебя значит тоже есть врачебная этика? — елейно-мило уточнила девушка, в глазах которой черти уже вовсю начинали водить хоровод.

Павел Аркадьевич сухо кивнул, невольно засматриваясь в тёмные омуты этой маленькой ведьмы. Он знал, что поддаётся на шутливую провокацию, но ничего не мог с собой поделать. С этой девчонкой ему почему-то хотелось быть строгим и суровым доктором.

— У меня всё есть, этика в том числе, — тон мужчины был пропитан иронией настолько, что её не приметил бы только глухой. — И, кстати, не только врачебная.

— Странно, при нашем знакомстве я не заметила ни той, ни другой, — девушка пожала плечами, прищурила глаза, явно пытаясь воссоздать иллюзию припоминания, и снова усмехнулась краешком красивых губ. — Видимо, они крепко спали? Не выспались после дежурства?

— Видимо, кто-то в них несильно нуждался, — ответил врач. — Бывают ли знаешь такие пациентки — маленькие врушки.

Злата в который раз за день наигранно закатила глаза. Павел Аркадьевич тоже умел вовремя припоминать её прегрешения. Увы, их тоже было немало. И теперь вот они как два дурака постоянно что-то шутливо вспоминали друг другу.

— Я кардиолог, а не психолог. — Резонно заметил мужчина в продолжении своих слов. — Твоему сердцу мой тон до лампочки, а её важен для психики.

— Вообще-то если мне чей-то тон и важен, то твой, — тихо ответила Злата, склоняя голову набок. Её интонация была шутливой, но в её голосе мужчина уловил лёгкую дрожь. Впрочем, и красноту, пробежавшуюся по бледным щекам, не заметить было бы трудно. — Что? Чего ты на меня так смотришь?

— Знаешь, только ты так можешь признаваться в симпатии, — Павел Аркадьевич расслабленно улыбнулся, а Злата в очередной раз подумала, что в своём накинутом на плечи халате он выглядит просто потрясающе. — Завуалированно.

— Ты вот вообще никак не признаёшься, я же молчу, — хмыкнула девушка. Её вид был вроде бы расслабленным, но мужчина понял, что на этот раз, в женской шутке лишь доля шутки.

— Я терплю твою мать, которая четыре дня подряд выносит мне мозги. Это даже больше, чем симпатия.

Минуту они сдерживались, сохраняли серьёзность, смотрели друг на друга, а потом всё-таки рассмеялись, и неожиданно на душе у обоих внезапно стало как-то совсем хорошо.

— Совсем достала? — всё же спросила Злата, когда смех между ними стих.

— Терпимо. Не заморачивайся, — врач снова отшутился, не желая, рассказывать весь масштаб проблемы. Волновать девушку лишний раз не хотелось, тем более она только недавно начала приходить в себя.

Устав наматывать круги возле больницы, они сели на лавочку и как-то, не сговариваясь, решили поговорить. Обсудить нужно было много, только вот времени было категорически мало. Завтра намечался сложный и по-своему решающий день.

Злата смотрела вперёд и думала, как правильно сформулировать свои мысли и чувства. Идея Павла Аркадьевича казалась ей хорошей, хоть и авантюрной, но… При этом она безумно за него боялась. Девушка прекрасно знала, какими бывают родители, если что-то идёт не так.

В такие моменты преград для них просто не существует.

— Думаешь, у нас всё получится? — неожиданно даже для самой себя спросила Злата. — Приём этот и всё остальное?

Павел Аркадьевич уверенно кивнул. Все эти дни он и сам старался бороться со страхами и сомнениями. Мужчина знал, нюансов было много, сложностей — тоже, однако он просто не имел права показывать свои переживания Злате, которой сейчас намного сложнее, чем ему.

— Всё получится, — больше для себя, чем для неё повторил Павел Аркадьевич. — Милена уже подготовила почву для твоего эффектного появления в свете и, судя по реакции твоей матери и её частым визитам, сделала это идеально. Завтра вечером она при всех сделает тебе предложение поработать в фонде, ты согласишься, и это уже выведет тебя из основного удара. Дальше будем смотреть по обстоятельствам. В преддверии выборов твой отец рисковать отказом не будет. Так что, паникёрша, не устраивай лишнюю панику. Поблистаешь завтра на приёме, и дело с концом, главное в обмороки там не падай, а то спасать тебя мне уже надоело.