Великие мифы народов мира - Патрик Колум

Персефона играла с нимфами – дочерьми океана в волшебных долинах Энны. Они собирали цветы, которых было очень много весной, – ирисы и крокусы, лилии, гиацинты и душистые розы. Девушки собирали цветы и складывали их в свои корзины. Неожиданно они увидели водоем, в котором плавали белые лебеди.

Рядом с глубокой трещиной в земле рос чудесный цветок. Цветом он был как крокус, но источал аромат сотни цветов. И Персефона, заметив диковинку, решила, что, если она сорвет этот цветок, у нее появится нечто более ценное, чем у ее подружек.

Она не знала, что страшный Гадес, властелин подземного мира, заставил цветок вырасти в таком месте, чтобы его аромат увлек Персефону прямо к пропасти.

Когда Персефона склонилась, чтобы сорвать чудесный цветок, мрачный Гадес вырвался из пропасти на железной колеснице, схватил девушку и увлек за собой. Только одна из нимф попыталась спасти Персефону, и тогда у нее в руках остался пояс похищенной девы.

Юная Персефона закричала, сначала потому, что рассыпались ее цветы, а потом от страха, когда поняла, что ее увозят. Она позвала мать, и ее крик преодолел горы и отразился от поверхности моря. Перепуганные дочери океана поспешили спрятаться в глубинах моря.

В своей огромной железной колеснице, которую везли черные кони, Гадес увозил Персефону через глубокую трещину в подземный мир, где царствовал. Колесница перемахнула через реку Стикс и остановилась у трона Гадеса. На свой темный трон посадил он Персефону, дрожащую дочь богини Деметры.

Деметра больше не наделяла плодородием земные поля; там, где раньше колосилось зерно, росли сорняки; люди поняли, что скоро у них не останется хлеба и придется голодать.

Богиня странствовала по свету, думая только о дочери, которую у нее похитили. Однажды она присела отдохнуть у колодца на обочине дороги, продолжая думать о Персефоне, которую не могла обнять.

Она увидела идущих по дороге четырех девушек. Их молодость и грация напомнили ей о потерянной любимой дочери. Девушки легко шагали вдоль дороги, неся в руках кувшины, – они направлялись к «колодцу дев», у которого сидела неподвижная, словно изваяние, Деметра.

Увидев богиню, девушки подумали, что перед ними древняя старуха, сердце которой болит от горя. Решив, что она наверняка не благородная дама да и выглядит несчастной, девушки, наполнив кувшины чистой водой, заговорили с ней.

– Почему ты сидишь так далеко от города, матушка? – спросила одна из девушек. – Почему не идешь к людям? Похоже, у тебя нет крова. Мы рады сообщить тебе, что в нашем городе много домов, где тебя примут с радостью.

Изболевшееся сердце Деметры потянулось к девушкам – они выглядели такими юными, невинными и простыми, да и были, судя по всему, добры и искренни.

– Куда я могу пойти, дети мои? Мой народ далеко отсюда, и во всем свете не найдется ни одного близкого мне человека.

Одна из девушек сказала:

– У нас многие будут рады, если ты согласишься нянчить одного из детей. Но почему это я говорю о других людях, а не о нашем отце Келее? В его доме ты найдешь самый теплый прием. Недавно у Метанейры, нашей матери, родился ребенок, и она будет очень рада, если такая мудрая женщина, как ты, согласится нянчить маленького Демофонта.

Деметра слушала девушек и видела, что их свежесть и чистота делают их похожими на Персефону. Она подумала, что ей станет легче в доме, где живут эти очаровательные создания, и она не отказалась, когда девушки предложили спросить у матери, нужна ли ей няня для грудного ребенка.

Девушки побежали к дому – их волосы струились за ними, как цветы лотоса. Это были милые и добрые девушки – Каллидика, Клейсидика, Демо и Каллифоя. Они отправились к матери и рассказали о странной женщине, которую звали Досо. Она станет мудрой и доброй няней для Демофонта, сказали они. Их мать, Метанейра, встала с дивана, на котором сидела, чтобы приветствовать незнакомку. Однако, увидев Деметру, переступившую порог, она почувствовала благоговейный страх – пришелица показалась ей волшебницей.

Метанейра хотела усадить ее рядом с собой на диван, но богиня выбрала самый низкий стул, а приветствуя свою будущую хозяйку, сказала:

– Пусть боги даруют вам только хорошее, госпожа.

– Печаль заставила тебя уйти из родного дома, – сказала Метанейра, – но теперь, когда ты вошла в этот дом, у тебя будет все, что пожелаешь. Только согласись воспитывать моего Демофонта, дитя наших надежд и молитв.

Деметре дали ребенка, и она прижала малыша к груди. Маленький Демофонт взглянул в лицо своей будущей няни и улыбнулся. И сердце Деметры навеки привязалось к малышу и всем живущим в доме.

Мальчик рос и становился все сильнее и красивее. Маленький Демофонт питался не так, как другие дети, а как боги питались в детстве. Деметра кормила его амброзией, он вдыхал бессмертное дыхание богини. А ночью, когда все в доме Келея засыпали, она, завернув Демофонта в пеленки, клала его в пылающую печь.

Однажды ночью Метанейра выглянула из комнаты, где обычно спала, и увидела своего сына лежащим в печи. Испугалась Метанейра, подбежала к очагу и выхватила ребенка из пламени.

– Демофонт, сын мой, – воскликнула она, – что с тобой сделала эта странная женщина? Да падут на меня самые страшные кары за то, что я позволила ей взять тебя в руки.

И тогда ответила Деметра:

– Вы, смертные, действительно глупы и не способны понять, что для вас хорошо, а что плохо. Ты глупа, Метанейра, потому что в своей неразумности своими руками лишила своего сына бессмертия, а ведь он мог стать бессмертным, как сами боги. Он лежал у моей груди и стал мне дорог, и я хотела наделить его величайшим даром, который могут дать божественные существа. Я хотела сделать его бессмертным и нестареющим. Но теперь это невозможно. Демофонт будет окружен почестями, но он узнает, что такое старение и смерть.

И Деметра сбросила облик старой женщины, к ней вернулась молодость и красота, а от ее одеяния стал исходить божественный аромат. Ее тело распространяло такое сияние, что темная комната осветилась. Метанейра стояла радом, дрожащая и лишившаяся дара речи, она даже не подумала, что нужно взять ребенка, который лежал на земле.

И тогда сестры услышали плач Демофонта. Одна из них вбежала в комнату и взяла ребенка на руки, другая снова разожгла огонь в очаге, третья и четвертая приготовили все необходимое для купания малыша. Всю ночь они заботились о нем, поочередно беря на руки и укачивая, но малыш не успокаивался. Няни, которые ухаживали за ним, оказались не столь опытными, как няня-богиня.

Что же касается Деметры, она покинула дом Келея и пошла вдоль по дороге. Ей было горько и одиноко. И на землях, по которым она шла, напрасно тащили быки тяжелые плуги по пашне – не приносила результата их работа. Бесплодна была земля, на полях не всходило ни травинки. Голод становился все сильнее, и весь род человеческий оказался на грани уничтожения.

Снова подошла Деметра к «колодцу дев». Она подумала о дочерях Келея, вспомнила о том, как они пришли к колодцу с бронзовыми кувшинами в руках, какими добрыми глазами смотрели на нее – незнакомую старуху. Вспомнив все это, она села на камень у колодца. Потом она подумала о Демофонте, малыше, которого она прижимала к своей груди. На землях вокруг их дома не колосились поля – везде росли только сорняки. Деметра, сидя на камне у колодца, оглянулась вокруг, и в ее сердце закралась жалость к людям, в доме которых она жила.

Она встала и вернулась в дом Келея. Она нашла его рядом с домом – он отмеривал немного зерна. Богиня подошла к нему и сказала, что искренне полюбила обитателей его дома, и поэтому она благословит его поля, и на них снова будет произрастать все, что посеяно. Келей возликовал; он созвал свой народ, и люди поклялись возвести храм богине Деметре. Она прошла по полям и благословила их, и посеянные в них зерна начали расти. И богиня некоторое время жила среди этих людей. А город назывался Элевсин.

Но только Деметра упорно держалась в стороне от олимпийских богов. Зевс отправил к ней вестницу богов златокрылую Ириду, которая звала Деметру, молила вернуться на Олимп. Деметра не вняла ее мольбам. Посылал к ней Зевс и других богов и богинь, но никто не мог унять в ее сердце тоску по Персефоне, и никто не мог убедить ее вернуться в компанию бессмертных богов.

И был вынужден великий Зевс отправить посланца в подземный мир, чтобы вернуть Персефону безутешной матери. Быстрый, как мысль, Гермес был тем посланцем. Через самые темные уголки земли прошел Гермес и предстал перед троном, на котором восседал мрачный Гадес. Персефона сидела рядом. Гермес поведал властителю подземного мира волю Зевса, сказав, что Персефона должна вернуться к матери.

Персефона, услышав волю Зевса, которой не должно противоречить, вскрикнула, и это был первый звук, сорвавшийся с ее уст после того, как она издала крик во время своего похищения – тот самый крик, который достиг сердца ее матери. И Гадес, услышав волю Зевса, которой не должно противоречить, склонил свою темную голову.