Банкет с продолжением в ЗАГСе - Маргарита Южина

– Ну и что? Она молодая, а отец у нас уже… немножко бэушный, дряхловатый. У нее вообще – отец для денег, а Арсений для любви получается.

– Ты-то откуда знаешь? – дернула бровью мать.

– Я, мам, слава богу, уже кое-что в любви соображаю, – тяжко вздохнул сынок. – Мне ведь уже четырнадцать. И потом… у меня уже месяц, как есть девушка.

Арина осторожно глянула на сына, увидела его умудренный жизненным опытом профиль и закивала:

– Да-да. У тебя уже солидный возраст, извини…

Они вошли в домик, и в нос им ударил аромат жареной курицы.

– Ой, мам, у вас классно! – Мальчишка, торопясь, скидывал сапоги. – А можно мы с Машей к вам забежим?

– Васька, что ты спрашиваешь? – взъерошила ему волосы Арина. – Мы здесь живем с Сонечкой в совершенном одиночестве!

При этих словах из кухни вышел Тепляков и радостно всплеснул руками:

– Так вот, значит, это и есть прославленный Василий?!

Васька с немым вопросом уставился на мать.

– Знакомься, этот седой дядька – мой бывший пионервожатый, – хихикнула Арина от неожиданности. – Вась, чего ты напрягся-то? Он просто зашел в гости.

– Василек! – выскочила из кухни раскрасневшаяся Сонечка. – Как здорово, а я только-только вытащила курицу из духовки! Арин, здесь духовка работает ни к черту! Столько денег угрохать за отдых и остаться без духовки – это грабеж! Васенька, бегом за стол! Нет, сначала бегом в ванную. И за стол! У меня же все стынет!

За стол уселись шумной компанией. Просто удивительно, как от троих взрослых, приличных людей может быть столько шума, потому что Васька-то как раз молчал, уплетая здоровенную куриную ногу, которую ему заботливо плюхнула в тарелку родная тетушка. Но эти взрослые вели себя совсем не солидно. Тетушка то и дело игриво взвизгивала и неловко вспрыгивала со стула каждый раз, как только Тепляков обращал на нее свое редкое внимание. Сам же Тепляков не сводил восторженных глаз со смущенной Арины и специально закидывал ее комплиментами, чтобы та краснела еще сильнее. Арина тем временем следила за тарелкой сына и подкладывала ему кусочки побольше. И все это с улыбками, шутками, заливистым Сонечкиным хохотом. Ваське даже не понятно было, отчего это взрослые так возрадовались?!

– Арин, ты представляешь! Хи-хи-хи! Я только приготовила курицу, а тут и Григорий, – весело рассказывала Сонечка. – И что ему взбрело в голову притащить с собой бутылку шампанского, ума не приложу. Хо-хо-хо!

– А потому что я страстно захотел выпить за… вас, девочки! – умилялся Тепляков. – Особенно за тебя, Арина. Я как только тебя увидел, так во мне сразу… не знаю, что там случилось, но нахлынула молодость! Да, вот так. Потому что ты, Арина, ну нисколько не изменилась. Совершенная девочка! Я хочу выпить за то, чтобы ты всегда такой оставалась! Чтобы была всегда такой же молодой, красивой…

– Ну, хватит фантазировать, Гриша! – строго прервала его Сонечка. – Лучше поговори с Ариной о работе. Васенька, скоро твоя мама станет замдиректора и купит вам маленький особнячок. А вот этот дяденька будет твоей маме платить хорошие деньги. Григорий, немедленно успокойте меня, что вы действительно берете Арину на высокооплачиваемую должность!

– Арина, я тебя беру! – прижал к груди фужер Тепляков. – Будь моей главной бухгалтершей!

– Ой, а я уж испугался, что «женой», – выдохнул Васька.

– Я тоже, – поддержала его Сонечка.

Арина была явно не настроена решать такие серьезные вопросы за обеденным столом, поэтому только отмахнулась:

– Все-все-все, вопросы после каникул. Сейчас у меня заслуженный отдых.

При этих словах Тепляков несказанно воодушевился:

– Отдых? Конечно же отдых! Ариночка, я предлагаю прямо сейчас поехать на местную турбазу. У них сказочный каток! Музыка – на всю округу! А какие песни… сплошь дискотека восьмидесятых!

– Но это как-то так неожиданно… – посмотрела Арина на сына. – Поедем?

– А чего? Я только Машу приглашу, можно? – блеснул глазами тот.

Разнообразие отдыха в «Барсе» ему с каждой минутой нравилось все больше и больше.

– Погоди, – вдруг остановила Арина Григория, который уже было направился к выходу. – Во-первых, у нас нет коньков…

– Я же говорю – каток там дивный! Там все есть, – продолжал восторгаться Тепляков.

– А во-вторых… на чем это, интересно, мы поедем? – пытливо уставилась на Григория Арина. – В машину с подвыпившим водителем я не сяду. Тем более с двумя детьми.

– Ари-и-и-ночка! – с укором глянул на нее бывший пионервожатый. – Для моих хмельных выездов у меня всегда под рукой трезвый водитель.

Грешно было отказывать человеку, который продумал все до мелочей, и Арина согласилась. Тепляков понесся переодеть себя к катанию на коньках. А Васька стал вызванивать свою подружку.

– Сонечка, а ты чего не собираешься? – подошла к сестре Арина.

– Я что, совсем тупая? – дернула губой та. – Чего я поеду охмурять Теплякова, если ты у него с языка не соскакиваешь? Все «Ариночка» да «Ариночка», будто вокруг и женщин больше не имеется. Нет уж, езжай ты, а я… Говорят, сегодня по телевизору остатки новогодних программ показывать будут. И вдруг Антон позвонит? Как-то неловко с ним будет разговаривать по телефону, захлебываясь от счастья на коньках, когда он в полном одиночестве там печалится.

Арина только вздохнула. В то, что Антоша сейчас печалится в одиночку, она не верила ни секунды, да и сестрица тоже. Но не везти же Сонечку насильно? К тому же она вчера так накушалась, столько скакала, что ей совсем не помешает тихое, спокойное уединение.

Машина подъехала к домику сестер минут через двадцать, Маша прибежала еще раньше, и вся маленькая компания быстро загрузилась в салон и весело помчалась осваивать турбазовский лед.

Каток был и в самом деле чудесный: огромный, со всех сторон освещенный разноцветными огнями, с грохочущей музыкой. И с коньками никаких проблем не вышло – выдали в прокате за пять минут.

– Мам, мы кружок прокатимся, а? – крикнул Васька, хватая подружку за руку и уносясь прочь.

Арина даже ничего не успела ответить. Да и чего отвечать? Сама она нерешительно стояла на фигурных коньках у края льда и боялась сделать первый шаг. Нет, когда-то она каталась очень неплохо, даже несколько месяцев ходила на фигурное катание, правда – летом. Но вскоре появились другие дела, и попробовать себя на льду более профессионально так и не сложилось. Позже она научилась кататься самостоятельно, ходила на каток с ребятами и даже несколько раз пыталась поразить окружающих своим природным талантом, однако… когда это было! Теперь она уже лет двадцать пять к конькам не подходила. Да их у нее и не было.