Греховная погибель (ЛП) - Дженнингс Сайрита

— Спасибо, — отвечаю я с полуулыбкой, твёрдо решив больше не плакать и вздыхаю. — Теперь налей мне ещё. Сегодня выходной.

После двух гамбургеров, кучи картошки фри, горы макарон с сыром и бутылки виски, мы лежим на спине, бок о бок, уставившись в потолок. Я заставила Нико рассказать всё о себе, начиная с того, как его единственную настоящую любовь подослали изменить его, чтобы однажды он мог спасти Габриэллу, и заканчивая извращённым дерьмом, которое Нико натворил, чтобы произвести впечатление на Люцифера и получить его благосклонность.

— Он рассказывал тебе… о Легионе? — выдавливаю я. — Он знал, что произойдёт, если его выпустят на волю во второй раз.

— Ему и не нужно было.

— Думаешь, он контролирует себя? Ну, он не похож на кровожадного зверя, который хочет уничтожить человечество. Для меня же ничего не изменилось. Но иногда… я не знаю, будто его нет. Как будто он мёртв внутри. Я знаю, что он другой, но не знаю, насколько другой.

— Он тебя любит?

Я поворачиваюсь к нему и удивлённо хмурюсь.

— Что?

— Думаешь, Легион любит тебя?

Я отворачиваюсь и смотрю в потолок, хотя бы для того, чтобы скрыть румянец.

— Не знаю. Непонятно, способен ли он на это. Но когда я с ним, и он крепко прижимает меня к себе, будто боится, что я ускользну, меня переполняет ошеломляющее чувство покоя и безопасности, я думаю про себя: «должно быть, это и есть любовь».

— О-о-о-о-о, это чертовски красиво, Эди, — задумчиво тянет Нико с улыбкой в голосе. Я протягиваю руку, щиплю его за бок и чуть не ломаю ноготь о твёрдую мышцу. Он смеётся, когда я отдёргиваю руку. — Но если серьёзно… если он любит тебя, то вернётся. Даже когда, кажется, что ты его потеряла. Он найдёт дорогу обратно к тебе.

Я придвигаюсь ближе и кладу голову ему на плечо.

— Старики такие мудрые.

— Старик? Я младенец по сравнению с динозавром, с которым ты трахалась.

Я не могу с этим поспорить, поэтому просто смеюсь, и хохочу до тех пор, пока из глаз не выступают слёзы. И на этот раз я не обращаю на них внимания. Я засыпаю и не вижу снов. А когда просыпаюсь, в голове стучит, и в комнате темно. Дерьмо. Лучше бы я не спала весь день. Я обещала сестре, что ещё загляну, и ненавижу не доводить дело до конца, кроме того, я хотела бы больше узнать о пересадке кожи.

Вытащив свою задницу из постели, прополоскав рот и приняв столь необходимый душ, я отправляюсь на поиски своего первого приоритета — воды. Мне неприятно говорить, но, возможно, этот мудак, Крисиз, был прав. Мне нужно много пить. Залпом выпив кувшин воды на кухни, я вхожу в помещение, которое приняла за бальный зал, и обнаруживаю Лилит и Андраса за стойкой бара с полудюжиной журналов, ноутбуком и парой айпадов перед ними. Андрас что-то строчит в блокноте, а Лилит держит в руках два образца ткани.

— Эй, — произносит Андрас, не отрываясь от блокнота. — Иди сюда, нам нужно твоё мнение.

Я оглядываюсь. Здесь больше никого нет. Лилит и Андрас одновременно поворачиваются ко мне, словно у них общий разум.

— Да-да, ты. Иди и скажи, какой лучше подойдёт для вечеринки, — кричит Лилит. — Мы не можем выбрать.

Я осторожно подхожу к ним. До сегодняшнего дня я даже не была уверена, существую ли вообще для них.

— К-хм, конечно, — говорю я. Лилит держит образцы. — Мне они оба кажутся золотыми.

— Чего? — усмехается она. — Видно же, что это медовые соты, а это анжуйская груша. — Она подносит их к моему лицу, чтобы я могла лучше рассмотреть.

— Оу… ну… этот? — говорю я, указывая на тот, где блеска больше.

— Я его и предлагала! — восклицает она.

— Это не Вегас, — ворчит Андрас. — Золото не обязательно должно быть безвкусным.

— Он и не безвкусный, — парирует Лилит. — Я предпочитаю старый голливудский с примесью готики.

Я просматриваю книги и образцы, разложенные на барной стойке.

— И это всё для вечеринки?

— Да! — Лилит с энтузиазмом кивает, откладывает ткань и начинает онлайн-поиск бокалов.

— Вы же понимаете, что это вечеринка лишь… ловушка для орды архангелов-убийц?

— Мы в курсе. — Лилит поднимает взгляд от ноутбука и натягивает улыбку, которая не касается её ясных голубых глаз. — Возможно, это наш последний шанс сделать что-то подобное. Знаю, что это глупо, и лучше бы заняться примерно миллиардом других вещей, но если наше время на этой планете ограничено, думаю, мы должны максимально использовать каждую секунду.

Торжественное выражение лица и печаль в голосе… Лилит не верит, что они выживут. Я не нахожу слов, поэтому просто киваю. Я даже не подумала о том, как они, должно быть, напуганы, а это уже что-то значит, учитывая, что они вряд ли чего-то могут бояться.

И хотя у нас с Лилит были разногласия, не могу отрицать, что когда-то она была моим другом. Даже если она меня обманывала. Мне она была небезразлична. И если быть честной с самой собой, не хочу видеть её мёртвой.

— Кроме того, — оживляется она, снова поворачиваясь к ноутбуку, — подожди, пока не увидишь своё платье! Будешь выглядеть так сногсшибательно, что ни один человек или зверь в радиусе пятидесяти миль не сможет отвести от тебя глаз.

— Она права, — добавляет Андрас. — Платье просто потрясающее. А учитывая кровь нефилима в тебе, — он вдыхает воздух так, словно чувствует запах эссенции, бегущей по моим венам, — ты будешь совершенно неотразима.

Я вздрагиваю, не в состоянии представить кучу сверхъестественных существ, смотрящую на меня, как на обед. Я даже не думала об этом, а сейчас немного волнуюсь. Может, именно поэтому Сем7ёрка сейчас занята. По крайней мере, я надеюсь, что поэтому.

— Звучит круто, — замечаю я, не зная, как ответить. — Вы, ребята, отлично справляетесь.

Они бормочут слова благодарности, слишком поглощённые планированием вечеринки, чтобы поднять глаза, поэтому я крадусь прочь и направляюсь в медицинское крыло. Конечно, сестра крепко спит, а Кейн лежит в кресле рядом с ней. Значит, то сверхсекретное дело Сем7ёрки уже закончилось.

Обычно я требую, чтобы меня держали в курсе, но теперь не уверена, могу ли. Они чувствовали себя обязанными мне, поскольку меня прокляли и подселили в тело ангела. Но сейчас-то всё не так. И что же мне остаётся? Технически, я больше не их проблема.

Чувствуя себя никчёмной после дня безделья, я решаю, что следует пойти в спортзал. Там темно и пусто, так что всё пространство в моём полном распоряжении. Я тяну руку включить свет, чтобы не споткнуться, но потом задумываюсь, есть ли у меня ночное зрение? Я даже не уверена, что такое возможно, но попробовать не помешает.

Глубокий вдох. Закрыть глаза. Когда я снова открываю их, пытаюсь сосредоточиться на проникновении в темноту, нацеливаясь на размытые тени перед собой.

Ничего.

Я пробую снова и смотрю в темноту. Возникает ощущение, что я уже несколько часов не моргаю — глаза напряжены и горят. Что-то движется, как будто трепещет тьма, но это происходит так быстро, что я не уверена в том, что видела.

Смирившись с поражением, я протираю ноющие глаза и включаю свет. Понятия не имею, что делаю, но никак не могу рассчитывать на помощь Крисиза, особенно после того, что произошло ранее. Так что с этого момента, я сама по себе в обучении того, что связано с нефелимами.

Воспользовавшись уединением, я бросаю наушники и включаю плейлист для тренировок, прежде чем встать на беговую дорожку. И каким-то образом быстрая кардиоразминка превращается в три с половиной мили спринта на самом высоком склоне. Я настолько была поглощена ссорой с Крисизом, неуверенностью в отношениях с Легионом и предстоящей вечеринкой, что даже не осознавал этого, пока не посмотрела на монитор. Из меня фиговая спортсменка, и я чертовски уверена, что не убегала ни от кого и ни от чего. И, честно говоря, приятно сознавать, что тело способно на большее, чем я могла мечтать. Так долго я полагалась на тайную способность подчинять волю людей в качестве защитного механизма. Но теперь… теперь могу быть силой, с которой придётся считаться как умственно, так и физически. Я поднимаю штангу и очень рада, что здесь никого нет. Я понятия не имею, что делаю, и уверена, что выгляжу сейчас, как дура. Тем не менее, несмотря на то, что мышцы кричат о пощаде, кажется, что всё не так тяжело.