Любовь как в сказке (сборник) - Ирина Молчанова

Глубоко зевнув, Марина положила блокнотик на тумбочку и закрыла глаза. По привычке начав про себя считать, она заснула на счет «три».

Но было и еще кое-что, чего Марина никак не могла знать и описать в своем дневнике. Для Паши случайная вечерняя тренировка оказалась невероятно важной, может быть, даже переломной в жизни. Он никогда не был хорошим спортсменом и втайне мучился от этого. Не то чтобы ему не хватало силы мышц — дома он качал гантели и подтягивался, — нет, у него, как у многих умных людей, просто не было доверия к своему телу. А без этого невозможны быстрая реакция и автоматизм. И вот сегодня случилось чудо. Он первый раз в жизни доверился своему организму, его рефлексам и координации — и тот не подвел его. Для Паши это было новое, никогда ранее не испытанное ощущение. У него получилось! Так же, как у отчаянных дворовых малолеток, чьей бесшабашности и отвязности он всегда тайно завидовал.

Глава 13

Призраки из прошлого

Держать в тайне подготовку группы поддержки оказалось совсем нетрудно. Выпросив у вожатых ватманов, красок и реек, девчонки и Боря Симон закрылись в свободной в это время комнате заседаний — так называли небольшой, редко используемый кабинет на первом этаже административного корпуса. Занятые подбором костюмов для актеров и утряской расписания соревнований, вожатые не заметили утреннего отсутствия девочек пятого отряда. Но кое-кому было в это утро не по себе — капитан футбольной команды, да и все остальные спортсмены недовольно хмурились, оглядывая пустые трибуны и дорожки стадиона. Игрокам явно чего-то не хватало — может быть, восторженных девчачьих глаз? Или же сказывались последствия вчерашней ссоры? Во всяком случае, игра, как и накануне, не ладилась — Петя мазал, Паша, еле поднявшийся утром после вечерней тренировки, берег себя, да и остальные играли кое-как, вполсилы. Футболисты злились и от этого играли еще хуже.

А у болельщиков в комнате заседаний, наоборот, жизнь кипела. Дебаты по поводу кричалок и девизов довели спорщиков до хрипоты, но к соглашению они так и не пришли. В итоге решили ограничиться самым простым — плакатами с надписью типа «Пятый — значит первый!» и транспарантами «Пятак — чемпион», «Пятак — это класс!» (с легкой руки Сереги команда действительно стала называться «Пятаком»).

И лишь когда главная художница Оля-Ромашка закончила выводить гуашью огромные разноцветные буквы, до Нади-Липы вдруг дошло, что название «Пятак» отлично рифмуется с названием «Спартак».

— А это значит… — начала она.

— Значит, мы можем использовать спартаковские кричалки! — радостно перебил ее толстый Боря Симон. — А у меня их — чемодан! Я же с детства за «спартачей» болею.

Тут же все принялись вспоминать кричалки и сочинять свои: «Ваня Кил — ну ты убил!», «Акула, бей, не жалей!», «Зуй, пасуй!», и прочие строчки родились почти мгновенно. Под руководством Борьки, как самого опытного фаната, тут же состоялась репетиция скандирования кричалок.

— Отлично орете, девочки! — одобрил руководитель. — И плакатами размахиваете вполне профессионально! Уже можно запускать вас на матч «Спартак» — ЦСКА. Вот только для полноты картины нам чего-то не хватает. Чего-нибудь шумного, ядреного, чтобы дух захватывало. Есть какие-нибудь предложения?

— Можно банками из-под пепси греметь, — предложила Оксана. — Или из-под пива. Джин с тоником тоже подойдет. Главное, чтобы пустая. Набить туда камешков или монеток… Вот так, например, — она сделала последний большой глоток из своей банки, достала из кармана пару монеток и, бросив их внутрь, начала громыхать.

— Класс! Аж уши заложило. — Боря потряс головой. — Годится. Птичка, ты назначаешься ответственной за банки. Еще?

— А можно полиэтиленовые пакеты взрывать! — придумала Надя. — Наполнить воздухом, вот так, и — бабах! — Надя сопровождала свои слова показом.

Хлопок от разорвавшейся бомбы получился таким громким, что Боря едва не упал с табуретки.

— Круто! — одобрил он. — Ты, Надька, займешься пакетами. Побольше набери, чтобы на каждый хороший удар хватило. Ромашка, а что у тебя?

— Ну, можно свистеть, например, — пожала плечами Оля.

— А ты умеешь? — с сомнением поднял брови Боря.

Оля пожала плечами и, вытянув губы трубочкой, тихонько свистнула.

— Да, не фонтан. Ну, ладно, можешь свистеть, только потренируйся как следует, чтобы погромче вышло!

Оля, заткнув уши, начала тренироваться, и тут вдруг за окном раздались громкие звуки какого-то странного музыкального инструмента.

— Кто это там? — нахмурилась Надя — не хватало еще, чтобы соперники прознали о приготовлениях пятого!

— Да это мелкие! — выглянув в окно, сообщила Оксана. — Из первого, по-моему. Две девчонки и парень. Парень на расческе играет. По-моему, его зовут Севка Мымриков, он в нашей школе учится, во втором. А девчонки достали зеркальца и красятся.

— Малолетки? Красятся? — с сомнением покачала головой Надя и тоже выглянула в окно. — Да, точно! Ну и молодежь пошла!

— На расческах, говоришь, играет? — вскинулся Боря. — Так это же и нам подойдет!

Вот так с легкой руки малышни в импровизированный ансамбль были включены и все имеющиеся в наличии расчески.

Но самый большой вклад в дело организации звуковой поддержки внесла Марина. Пока Борька с девчонками репетировали различные способы «шума», она ходила по комнате, внимательно разглядывая на стене выцветшие фотографии и пыльные грамоты, а потом остановилась перед стоящим в углу старым шкафом. Когда она попыталась открыть его, покосившаяся дверца громко и натужно скрипнула.

— Марин, отлично! — похвалил новый звук Борька. — Но не возьмешь же ты с собой на поле этот шкаф?

— Шкаф не возьму, а вот кое-что изнутри — да! — ответила Маринка, извлекая из пыльных недр старый мятый горн, красный барабан с пробитым боком и пару кленовых палочек. Она приложила горн к губам, послышался надтреснутый, резкий звук. А потом весело застучала по барабану. — А? То, что надо!

— Что это? Откуда? — кинулись к ней остальные. — Как ты догадалась про шкаф?

— Очень просто! Это же бывшая пионерская комната, — пояснила Марина. — Мне мама рассказывала, что они все в детстве пионерами были, ну, вроде теперешних бойскаутов. Раньше и наш лагерь назывался «пионерский». У пионеров были всякие атрибуты — феньки разные, фишки. Галстуки там, знамена, горны, барабаны… Это, наверное, от тех самых пионеров осталось.

— А! Я в кино такое видела, — кивнула Липа. — Неужели все это правда? С такими прибамбасами им здорово было за своих болеть! Хочу в пионеры!