Охота на миллиардера (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна

"Ты куда пропала?" — падает на телефон сообщение от Виктора.

Виктор! Я и забыла о нем. Рада ли я, что он объявился? Не знаю. Пришлось соврать о том, что мой телефон был в ремонте. Теперь немного странно, что я спала с его боссом, а он пытается завести со мной отношения.

Виктор встречает меня перед выходом из здания библиотеки, на переднем сидении меня ждет милый букетик и стаканчик мороженого. Черт, другая бы умерла от счастья.

— Где ты пропадала? Телефон недоступен, на работе не бываешь, в квартире дверь никто не открывает.

Меня немного раздражает его навязчивость. Все это слегка напоминает допрос, не привыкла я отчитываться. Годиков мне уже много для этого. В самом деле, ну мало ли какие у меня были дела? В машине Виктор пристегивает и тянется к моим губам. Целует, старается. Дура ты, Вера Образцова, перед тобой шикарный, сильный мужчина. Далеко не бедный. Желает завести отношения.

Пытаюсь расслабиться, пускаю его язык в свой рот, но огонь не вспыхивает. Страсть обязательно появится, просто нужно еще чуть-чуть больше времени. Он обнимает меня, улыбается и везет в ресторан. Разве это не чудесно? Вот оно свидание и даже в вазочке на столе, в центре, стоят мои цветы. Мороженое уносят в холодильник, взамен приносят меню.

— Ты говорила, что любишь семгу, — снова улыбается Виктор.

Вот он, прямо передо мной: красивый, сильный, в татуировках, глаза черные, аж горят, глядя на меня.

Виктору кто-то звонит, он уходит из-за стола, а я ругаю себя за холодность. Виктор мне нравится, он уважает меня. Даже про семгу помнит. Я привыкну, будет все хорошо, он ведь замечательный. Да и кому нужна животная страсть, когда есть нормальные отношения?

— Ты была в Испании?

— Как-то не пришлось, — смеюсь.

— Ну и правильно, — подмигивает. — Жулье, да ворье.

Виктор очень симпатичный, а когда разговаривает со мной, его переполняют радостные эмоции, заражающие своей энергией. Мне нравится, как он улыбается. Я стараюсь говорить с ним как можно теплее, чем с кем-либо за последние месяцы и даже годы, возможно, чувствуя вину за то, что умалчиваю, что переспала с его боссом.

— Почему ты выбрал именно этот ресторан? — осматриваюсь. — Здесь очень красиво.

Ресторан итальянской кухни и, судя по ценнику, очень дорогой. Здесь звучит живая музыка. Да и сама сервировка довольно приличная, мне даже немного неуютно, что на мне обычный офисный костюм, а не вечернее платье.

— Так почему ты выбрал именно этот ресторан? — повторяю свой вопрос.

— Здесь всегда рады, что-то вроде нашего места. Это ресторан Полянского.

Услышав фамилию человека, который упрямо не вылезает из моих мыслей, давлюсь салатом. Отодвинув стул, Виктор идет ко мне, похлопав по спине, интересуется, все ли со мной хорошо.

Он долго смеется, когда я успокаиваюсь. А потом, завидев кого-то в дверях, садится ровнее, машинально раскладывая столовые приборы на столе аккуратнее. Через секунду кто-то протягивает ему ладонь для рукопожатия.

Со мной этот кто-то не здоровается. Комок застревает в горле. Мне и не нужно поднимать глаз, я и так знаю, чьи это руки. Я бы узнала их из тысячи. Не каждый день со мной случается буйное сексуальное помешательство.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мимо нас проходит Полянский, его сопровождает Дарья, его рука по-хозяйски лежит на ее талии. Он отодвигает для нее стул, в нашу сторону не смотрит. На ней шикарное коктейльное платье, сегодня она особенно хороша. Они садятся друг напротив друга, в нескольких столиках от нас.

Отворачиваюсь, улыбаюсь Виктору. И так неприятного в жизни хватает, не стоит усложнять себе жизнь.

Но успокоиться я не могу, меня словно магнитом тянет взглянуть в их сторону. Особенно, когда Дарья заливается громким смехом. Вздрагиваю, глядя на сладкую парочку. Оказывается, злобный олигарх умеет шутить.

Глава 20

Настроение мгновенно портится. Почему-то становится очень грустно. Легкомысленная девица из меня никакая. Впрочем, как и женщина способная на одноразовый секс. Полянский увлеченно беседует со своей Дарьей, улыбается и даже смеется в голос. Все это почему-то нервирует. На меня он ведь только рычит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конечно, он не стоит моих переживаний. И все равно грустно. Нужно отпустить и забыть. Ну подумаешь?! Развлеклись и ладно. Главное сохранить гордость, только почему-то рассказы Виктора сливаются в какую-то невнятную речь, а глаза, то и дело скользят по залу. Полянский меня не замечает, он с аппетитом ест, слушая свою любовницу.

Итог: ни разу не взглянув в нашу сторону, Полянский утыкается в телефон, когда его спутница отправляется в туалет припудрить носик. По залу Дарья передвигается очень плавно. Сегодня она кажется еще красивее, под легкой тканью платья хорошо заметно, что на ней нет лифчика. Красивая грудь заманчиво колышется при каждом шаге. Все мужчины, сидящие за столиками ресторана, обращают на девушку внимание. Ее волосы настолько идеальны, что блестящей волной покрывают спину.

Она не моя соперница, не вижу смысла нас сравнивать, потому что в отличие от нее, меня забыли сразу же. Выпил, и захотел перепихнуться. В прошлый раз стюардесса, теперь библиотекарша. Обидно и неприятно. Я ничего не ждала, да и Полянский мне не нравится, но я не привыкла отдаваться просто так и испытываю стыд и смятение. Мне было бы гораздо проще, если бы мы с ним никогда больше не встретились. В длинном разрезе платья его постоянной любовницы видны шикарные загорелые ноги. А глаза настолько яркие, что даже с моего места видно, как они блестят. Через таких женщин не перешагивают, а меня же похоже просто наказали за дерзкое поведение. Именно поэтому Дарья так спокойно отнеслась к тому, что он привязал меня к стулу в своем доме. Она знала, что для Полянского подобные развлечения ничего не значат. Они уходят и приходят, а она, шикарная и идеальная, остаётся.

Как же я его ненавижу. С моей стороны — это крайне непрофессионально, но я на дух не переношу Полянского, вместе с его школьным альбомом. Ему наплевать, а меня это гложет. Во мне бурлит столько эмоций, что купленный Полянским смартфон хочется разбить о стену, а не прошедший за это время синяк на руке вырезать столовым ножом. Он называл меня проституткой и легко сделал из меня шлюху, растоптал гордость, а теперь тупо не обращает внимания. Но я давно не в детском саду. И пора смириться с тем, что меня поимели и выкинули, как упаковку из-под съеденного печенья.

Ничего не ждать! Ни о чем не думать! Вот как ведут себя взрослые люди, когда решаются на одноразовый секс. Сама виновата, никто не насиловал. Да, настоял, но разве я была против?

Только как-то уж очень… как-то слишком мне паршиво. В следующую минуту у нашего стола оказывается официант с бутылкой дорогого шампанского.

— Руслан Владимирович желает приятного вечера и делает комплимент вашей паре, угощая бутылкой Просекко. Без сомнения — это самое известное итальянское игристое вино в мире, — широко улыбается официант.

— Спасибо огромное, нам очень приятно, — растекается в улыбке Виктор, благодарно кивая своему боссу.

Тот надменно салютует в ответ. А мне от этого широкого жеста становится еще хуже. То есть Полянский меня поимел и теперь со спокойной душой передает другу? Не могу разобраться в своих чувствах. Разве это не чудесно, что олигарх делает вид, что между нами ничего не было? Таким образом, он позволяет мне завести отношения с замечательным мужчиной, который настроен крайне серьезно. Дарит возможность сохранить лицо. Виктор добродушно улыбается, сидя напротив. Разве было бы лучше, если бы Полянский смеялся, рассказывая Виктору, что трахнул меня у старой, плохо оштукатуренной стены в каморке? Своим безразличием олигарх дает нам с Виктором шанс, и я должна быть благодарна ему за это. Но выражать признательность не получается, более того, вся эта ситуация бесит еще больше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})