День Муравья - Бернар Вербер

Ответ Джонатана Уэллса прозвучал резко, как выстрел:

– У муравьев всего одна самка и больше, чем на пятнадцать самцов.

Над этим предпочли посмеяться.

Они не очень хорошо представляли, что происходит наверху, в муравейнике, знали только то, что королева Бело-кью-кьюни мертва, а та, что пришла ей на смену, не хочет даже слышать о них. Она дошла до того, что перекрыла им доставку пищи.

Они остались без диалога и без пищи, эксперимент быстро превратился в ад. Восемнадцать голодающих людей, заточенных в подземелье, – это ситуация, которой управлять нелегко.

Это комиссар Ален Билшейм первым обнаружил пустой «ящик для даров» однажды утром. Они переключились на собственные запасы – в основном это были грибы, они научились выращивать их здесь, под землей. Хорошо еще, что не было недостатка в свежей воде (благодаря подземному источнику) и в воздухе (благодаря воздушным колодцам).

Но воздух, вода и грибы – что это за пост!

В итоге полицейский не выдержал. Он требовал мяса, красного мяса. Он настаивал, чтобы тянули жребий и выбрали того, чья плоть послужит свежим мясом для других. И он не шутил!

Августа Уэллс до сих пор помнит эту жуткую сцену, как будто она произошла вчера.

– Я хочу есть! – вопил полицейский.

– Но больше нет никакой еды.

– Есть! Мы! Мы съедобны. Несколько человек, выбранных по жребию, должны принести себя в жертву, чтобы другие выжили.

Джонатан Уэллс поднялся.

– Мы не животные. Только животные едят друг друга. Мы же люди, люди!

– Никто не делает из тебя каннибала, Джонатан. Мы будем уважать твое мнение. Но если ты отказываешься есть человека, ты сам можешь, по крайней мере, послужить едой.

Полицейский сделал знак одному из своих коллег. Они вместе схватили Джонатана и попытались его оглушить. С помощью кулаков тому удалось вырваться. В драку вмешался Николя Уэллс.

Потасовка набирала мощь. Противники и сторонники каннибализма разделились на лагери. Вскоре дрались все и пролилась кровь. Отдельные удары имели цель убить жертву. Любители человеческого мяса вооружились осколками бутылок, ножами, поленьями, чтобы достичь своей цели. Даже Августа, Люси и маленький Николя разозлились: они царапались, бились и ногами, и кулаками. В какой-то момент даже бабушка укусила кого-то за руку, когда та оказалась в пределах досягаемости, но ее вставная челюсть тут же сломалась.

Замурованные на многометровой глубине под землей, они дрались с остервенением загнанных зверей. Заприте восемнадцать кошек в ящике размером в один квадратный метр на месяц и, может быть, тогда вы увидите жестокость той драки, в которой участвовала группа утопистов, решившая продвинуть человечество вперед.

Без полиции и свидетелей их ничего не сдерживало.

Был один погибший. Пожарный пал, он стал жертвой ножевого ранения. Присутствующие мгновенно отрезвели, прекратили драку и взирали на содеянное. Никому и в голову не пришло съесть покойного.

Умы усмирились. Профессор Даниэль Розенфельд положил конец спору:

– Как низко мы пали! В нас по-прежнему жив первобытный человек и не надо копать глубоко, чтобы слетел налет вежливости и наружу полезли низменные инстинкты. Пять тысяч лет цивилизации – этого мало. – Он вздохнул. – Муравьи смеялись бы над нами, если бы увидели, как мы теперь убиваем друг друга за еду!

– Но… – попытался возразить полицейский.

– Замолчи, личинка! – загремел профессор. – Ни одно общественное насекомое, даже таракан, не посмеет вести себя так, как мы. Мы принимаем себя за жемчужину творения, да это просто смешно. Группа лиц, которая должна предвосхищать человека будущего, ведет себя, как стая крыс. Посмотрите на себя, вы видите, что стало с вашим человеческим обликом.

Все молчали. Взгляды снова остановились на бездыханном теле пожарного. Ни одного слова больше не было произнесено, но все принялись рыть могилу в углу церкви. Его закопали, прочитав короткую молитву. Жестокость остановило только ее крайнее проявление. Они забыли о потребностях желудка, зализали свои раны.

– Я ничего не имею против хорошего урока философии, но все-таки хотелось бы знать, что нам делать, чтобы выжить, – поинтересовался инспектор Жерар Гален.

Идея питаться ближним была, конечно, первобытной, но что же делать, чтобы выжить? И наконец предложил:

– А если мы все одновременно покончим с собой? Мы избавим себя от страданий и унижений, на которые нас обрекла новая королева Шли-пу-ни.

Предложение не вызвало энтузиазма. Гален разбушевался:

– Но, черт побери, почему муравьи так злобно повели себя с нами? Мы – единственные из людей, кто захотел с ними разговаривать, да еще и на их языке, и вот как они нас отблагодарили. Бросили нас подыхать!

– О, в этом нет ничего удивительного, – сказал профессор Розенфельд. – В Ливане в эпоху, когда брали заложников, похитители убивали в первую очередь тех, кто говорил по-арабски. Они боялись, что их поймут. Может быть, эта Шли-пу-ни тоже боится, что ее поймут.

– Нам обязательно нужно найти способ выбраться отсюда, не пожирая друг друга и без коллективного самоубийства! – воскликнул Джонатан.

Они замолчали и поразмыслили на полную мощь ума, которую им позволяли их алчущие животы. Потом вмешался Джейсон Брейгель:

– Мне кажется, я знаю, что делать. Вспоминая об этом, Августа Уэллс улыбается. Он и в самом деле знал.

Второй аркан:

Подземные боги

39. Подготовка

Ты знаешь, что с ними делать?

Муравей не отвечает.

Ты знаешь, что надо делать, чтобы убить хотя бы один Палец? – выспрашивает любопытный.

Понятия не имею.

Повсюду в Городе солдаты готовятся к большому крестовому походу против Пальцев. Пехотинцы натачивают мандибулы. Артиллеристы наполняют себя кислотой.

Легконогие пехотинцы, которых можно назвать кавалерией, укорачивают волоски на лапках: это уменьшит сопротивление воздуха, когда они бросятся вперед, сея смерть и разрушение.

Все говорят только о Пальцах, о крае мира и о новшествах в тактике ведения боя, которые помогут им уничтожить монстров.

Поход воспринимают как опасную, но захватывающую охоту.

Какой-то артиллерист упился жгучей 60-процентной кислотой. Яд такой концентрированный, что кончик его живота задымился.

Этим мы отделаем всех Пальцев! – утверждает он.

Промывая свои усики, старый солдат уверяет, что уже доходил до края земли, и высказывает свое мнение:

Не так страшны эти Пальцы, как о них говорят.

На самом же деле никто толком не знает, как вести себя с Пальцами. Если бы Шли-пу-ни не объявила этот поход, большинство белоканцев продолжали бы думать, что на самом деле Пальцев не существует и рассказы о них – всего лишь легенды.

Некоторые солдаты утверждают, что их поведет сам 103683-й, – исследователь, дошедший до края мира. Войска рады такому опытному предводителю.

Маленькими группками они направляются в зал с цистернами и наполняются сладкой энергией. Воины не знают, когда будет дан сигнал выступать, но все готовы, и готовы хорошо.

Около десятка солдат-мятежников незаметно смешиваются с вооруженной толпой. Они ничего не говорят, но старательно улавливают феромоны, витающие в залах. Их антенны постоянно дрожат.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Мирмекийский – прилагательное, образованное автором от греческого слова myrmex – муравей.

2

Плодущая самка – у общественных насекомых – это самка, которая откладывает яйца. Есть также бесплодные самки – они являются рабочими особями.

3

Гинекей – (от грея, гинос – женщина) – женские покои, занимавшие заднюю часть дома в Древней Греции.

4

Мандибулы – (лат. mandibula – челюсть, от mando – жую, грызу) первая пара челюстей у ракообразных, многоножек и насекомых.

5

Комменсал (позднелат. commensalis, от лат. com (cum) – совместно, сообща и mensa – стол), сотрапезник, нахлебник, один из совместно живущих (постоянно или временно) организмов другого вида, извлекающий из этого известную пользу и не причиняющий другому организму вреда.

6

Ломехуза – жучок-паразит, который вырабатывает наркотическую жидкость и, проникая в муравейник, отравляет ей муравьев, побуждая их забросить свое потомство и кормить только ломехузу.