Изображение военных действий 1812 года - Михаил Барклай-де-Толли

В то время как Наполеон направлял движения своих корпусов из Вильны, наши корпуса Багговута, Тучкова и Шувалова счастливо совершили предписанное им отступление к Свенцянам, где находился тогда император Александр и куда прибыл также Барклай де Толли.

Граф Витгенштейн успел предупредить Удино в Вилькомире и, после довольно жаркого арьергардного дела, прошел в Солок; Дохтуров также избежал встречи с Даву и Нансути, прошел в Козяны и вступил в связь с войсками, расположенными у Свенцян. Таким образом, одно из главнейших намерений Наполеона – не допустить до взаимного соединения корпуса Барклаевой армии – не имело успеха.

Превосходство сил Наполеона, занявшего с громадой войск центральное положение между 1-й и 2-й нашими армиями; неизвестность его истинного направления и опасение, при дальнейшем пребывании у Свенцян, быть обойденным, – побудили Барклая де Толли предложить императору Александру изменения против первоначального операционного плана. Вместо того чтобы 1-й армии удерживать неприятеля, а 2-й и Платову действовать в его фланг и тыл, решено было употребить все усилия к соединению обеих армий.

С этой целью князю Багратиону и Платову посланы были из Свенцян повеления идти, через Вилейку, на соединение с Барклаем, долженствовавшим, между тем, не допускать французов до предупреждения его на Двине. Для выполнения этого, 1-я армия была обращена из Свенцян не влево, на Минскую дорогу, для соединения со 2-й армией, а пошла, в упомянутый выше, укрепленный лагерь под Дриссою. Движение ее началось 20 июня; корпуса: Багговута, Тучкова, Шувалова и кавалерийские Уварова и Корфа направились на Водзы; левее их шел Витгенштейн, из Солока, а правее Дохтуров, из Козян.

Только авангард графа Шувалова, под начальством известного своими военными заслугами Дорохова, находившийся в Оранах и не извещенный, по ошибке в корпусном штабе, об общем отступлении войск 1-й армии, едва не был отрезан. После самых усиленных и трудных переходов, он успел присоединиться к Платову, около Воложина.

В числе мер, предпринятых с нашей стороны для удержания успехов Наполеонова вторжения, были печатные воззвания, из главной квартиры 1-й армии, подкидывавшиеся на передовые посты неприятельских войск и имевшие целью поколебать их в доверии и преданности к своему предводителю, но эта мера не имела никакого успеха.

Из неприятелей ближе всех был к 1-й армии Мюрат, выступивший из Вильны. Сначала он довольно сильно напирал на наши корпуса, отступавшие к Свенцянам, и 23 июня имел с ними довольно жаркое дело на берегах Двины. Оно окончилось тем, что наши, отразив все атаки французской конницы, переправились через реку и зажгли за собой мосты. После этого, довольствуясь добровольным отступлением 1-й армии, по направлению, более и более отделявшему ее от Багратиона, Наполеон велел Мюрату не слишком сильно напирать на наши войска, и они, 27 июня, беспрепятственно прибыли в Дриссинский лагерь.

Корпус Тучкова 1-го занял место в центре, Багговута – на правом, а графа Остермана-Толстого, заступившего место заболевшего графа Шувалова, – на левом крыле. За ними поместились резервные кавалерийские корпуса, а позади их стала гвардия. В таком расположении все эти войска находились на левом берегу Двины, имея реку в тылу. Остальные два корпуса 1-й армии были расставлены на правом берегу, вне лагеря: корпус Витгенштейна – на правом крыле, против местечка Леонполя, а корпус Дохтурова – на левом берегу, у города Дриссы.

В случае сильного наступления французов на графа Витгенштейна, ему велено было также перейти на левую сторону Двины, по мосту при Друе, и потом сжечь его. Здесь заметим, мимоходом, что с 21 июня, вместо заболевшего генерал-лейтенанта Лаврова, начальником главного штаба 1-й армии был генерал-лейтенант маркиз Паулуччи, находившийся в 1808 году с Барклаем в Куопио.

Войска наши вступили в укрепленный лагерь при Дриссе в день Полтавской победы. В этом лагере предполагалось дать сражение Наполеону, и по этому случаю состоялся следующий высочайший приказ: «Русские воины! наконец вы достигли той цели, к которой стремились. Когда неприятель дерзнул вступить в пределы нашей империи, вы были на границе, для наблюдения оной. До совершенного соединения армии нашей, временным и нужным отступлением удерживаемо было кипящее ваше мужество остановить дерзкий шаг неприятеля.

Ныне все корпуса Первой нашей армии соединились на месте предназначенном. Теперь предстоит новый случай оказать известную вашу храбрость и приобрести награду за понесенные труды. Нынешний день, ознаменованный Полтавской победою, да послужит вам примером! память победоносных предков ваших да возбудит вас к славнейшим подвигам! Они мощной рукой разили врагов своих; вы, следуя по стезям их, стремитесь к уничтожению неприятельских покушений на Веру, честь, Отечество и семейства ваши. Правду нашу видит Бог и ниспошлет на вас Свое благословение».

Мы уже упоминали, что устроение при Дриссе укрепленного лагеря последовало по проекту и под руководством генерала Фуля. Лагерь этот находился в выгибе, или колене, образуемом Двиною, на левом ее берегу, по северную сторону Дриссы, и был прикрыт спереди, на пространстве с лишком четырех верст, редутами: десятью в первой, шестью во второй и одним в третьей линии. Каждый редут был прикрыт спереди, в 80-ти саженях, ложементом, длиной в 100 сажен.

Перед левым крылом лагеря находился лес, но часть его вырубили, чтобы не дозволить неприятелю воспользоваться им, и из срубленных дерев сделали, позади леса, засеку, в две с половиной версты длиною. Третий и четвертый редуты, начиная от левого фланга, были соединены между собой люнетом, длиной в 160 сажен. Между редутами первой и второй линий было расстояние от 200 до 300 сажен, между редутами второй и редутом третьей – 400 сажень.

Все они были обнесены палисадами, а редуты второй линии, еще и волчьими ямами. Сообщение лагеря с правым, в тылу его находившимся, берегом Двины обеспечивалось четырьмя мостами, прикрытыми укреплениями. «В начале пребывания наших войск в Дриссе, – приводим опять слова из сочинения Михайловского-Данилевского, – неприятель вовсе не тревожил их и даже не подходил близко к укрепленному лагерю.

Главный арьергард наш был спокойно расположен в одном марше от Двины, в виду Мюрата, стоявшего с корпусами Удино, Нея, Монбрена, Нансути и тремя дивизиями Даву, в Замоше, наблюдая разъездами пространство между Друей и Дисною. Он имел повеление не завязывать дела и отступать, если последует на него нападение.

На передовых цепях все было смирно; в лагере войска получали изобильное продовольствие, ежедневно винную и мясную порции, а лошади – овес. Вечером зори отходили парадно, с музыкою. Солдаты выстроили себе хорошие балаганы. Дни были ясные, ночи прохладные. Наполеон в Вильне готовился к дальнейшему походу; Александр в Дриссе занимался средствами к обороне государства.