Тропою смерти. Книга 2. Часть 1. Сломанная Печать (СИ) - Константин Храбрых

   После чего девушка скрылась во мраке камеры, в которой была заключена. Лишь легкое позвякивание ее цепи волнами разносилось по тишине подземной тюрьмы, словно тихая мелодия, усыплявшая томящихся в ней людей.

   Два ночных охотника за нарушителями священного покоя столицы Анхорн незримыми тенями следовали по пятам за странным человеком, в еще более странных одеждах появившегося у подножия статуи Анубиса, расположенной возле главного храма владыки загробного мира.

   Проходя вдоль вспыхивающих призрачным светом при его приближении систров в руках статуй (в каждом систре был вставлен кристалл, реагирующий на силу духа), фигура останавливалась, с интересом осматриваясь по сторонам.

   Охотники недоумевали. Идущий по пустынной улице сектора бога Анубиса человек не испытывал ни страха, ни почтения к строениям или иным артефактам прошлых династий. Единственное что вело его по широкой дороге, предназначенной для шествия провожающих в последний путь умерших предков - было обычным любопытством.

   Но стоило человеку ступить на запретный для смертных участок, выложенный черной стеклянистой плиткой, право посещения, которого имели только старшие жрецы бога Анубиса, как за спину нарушителя порядка перенеслись две закутанные в черные одежды фигуры с боевыми жезлами. Яркая вспышка света, и нарушитель только начавший оборачиваться вскрикнул и, потеряв сознание, упал к ногам охотников.

   - Чужак явно не отсюда, никогда не видел такой одежды.

   - Согласен. Кстати обрати внимание на его кожу лица, она словно никогда не видела света Ра!

   Голоса обоих охотников были странными для человеческих, в каждом звуке произносимых слов слышались щелкающие звуки.

   - Все равно он нарушил священный закон, он вступил, куда могут ступать только "Ах" (Ах - загробное воплощение человека, переводится как "блаженный просветленный")! Необходимо доставить его к жрецам, они решат его судьбу!

   Второй охотник чье лицо точно так же скрывала плотная ткань, покачал головой и произнес:

   - Нам нет входа в чертоги Анубиса! Мы не сможем передать его жрецам, тем более до третьего цикла ночи, когда Ра начнет свой путь в колеснице богов по небосклону осталось менее сорока тактов!

   - Тогда казнить нарушителя!

   - Нет, мы сдадим его в сектор бога Мина! Он ближайший к сектору Анубиса, и расположен в десяти тактах бега. Успеем перед появлением колесницы Ра вернуться в пирамиду Гелиополя!

   Второй охотник кивнул и, подхватив тело оглушенного нарушителя, они буквально растворились в блуждающих тенях огненной чаши подле ног одной из статуй Анубиса.

   Арена Мра'Кх-ва. Несмотря на защитный купол, над ареной защищающий людей от безжалостного света Ра, песчаное покрытие арены напоминало раскаленную добела пустыню, настолько казался белым выгоревший песок. Причина этому была загадкой. Становился актуальным старый анекдот про прыгающую черепашку на раскаленном от авто подогрева песке террариума.

   Арез мрачно посмотрел по сторонам. Осточертевший до боли купол и трибуны со жреческими ложами, и ложами высокородных семей местных "обеспеченных", прибывших только ради крови рабов-гладиаторов вызывала только злость.

   Злость и ненависть!

   И еще желание! Ни с чем несравнимое желание чтобы все эти трясущие потрохами и длиной рода якобы произошедшего от бога или наместника бога (уточнять которого бесполезно, в каждом секторе-номе почиталось свое божество) оказались перед ним без десятков вооруженных телохранителей с простым мечом в руках...

   Мечты!

   Но самая главная мечта - стереть с лица земель Гелиополя ненавистного всем гладиаторам Великого Фараона, чья ложа располагалась на стороне восхода колесницы бога Ра.

   "Проклятье Курт! Где носит твою задницу?"

   Изнутри арена больше всего напоминала пчелиный улей дымчато-голубого оттенка стекла. Ложи располагались сегментарное, а точнее выкладывалось восьмигранными ячейками. У дизайнера был весьма странный вкус.

   Пройдя сквозь створки распахнутых ворот арены, Арез направился к каменному возвышению, выложенному из плотно подогнанных друг к другу каменных плит. Несмотря на шероховатую поверхность камня, от крови он становится очень и очень скользким. Там меня уже ждало трое.

   Два темнокожих раба и воин с татуировкой раскрытого глаза.

   "Личная стража фараона?"

   Воин был молод, даже моложе меня. Не более семнадцати циклов! Наголо бритая макушка его головы была непокрытой, честно говоря, его латы мне очень и очень не нравились. Глухой доспех, и только отсутствие шлема давало надежду, ибо тогда бы бой был бы всем неинтересен.

   - Как же низко пал род фараона, посылая на смерть неоперившихся юнцов.

   - Молчать! Как ты посмел открывать рот в присутствии златоплечника наместника бога Ра?

   - Хотя, судя по твоему языку, который явно был пересажен от шакала, ты еще и трус! Вышел в полном доспехе против трех рабов. Нравы среди личной стражи, похоже, упали ниже-некуда!

   Арез принял странное положение, низко присев и отведя в стороны свои серпообразные мечи, приготовился к атаке. Темнокожее лицо юнца побагровело от прилившей к щекам крови, и прислонив к плечу двулезвийный боевой шест стражи он несколькими движениями сорвал с себя стальные рукава, покрытые тонким слоем золотой краски, и отцепив стальной ворот, расстегнул пластинчатый нагрудник, выполненный в виде крупных металлических пластин, расположенных внахлест, одна поверх другой. Тонкая льняная "флаль" - одежда, со стороны напоминающая футболку с длинными широкими рукавами, под жалобный треск разрываемой ткани обвисла в руках разгневанного юнца.

   Рабы, стоявшие слегка в отдалении от нас с воином, в котором буквально клокотал гнев, выглядели чрезмерно удивленными. Такое поведение несвойственно личной страже, даже учитывая столь юный возраст турнирного задиры. Что ж - это твоя первая крупная она же последняя ошибка. Оставшись без нагрудника, ты отдал себя на заклание.

   - А теперь ты - отродье шакала и пустынной змеи окропишь эти плиты своей кровью во славу Великого фарао...

   - Помедленнее, я не успеваю запоминать! Лучше повтори свое имя, чтобы было, что написать на урне с твоим прахом! - "Гнев плохой помощник в бою на смерть, мой мальчик, поддавшись ему и гордыне, ты уже частично проиграл этот бой". - Или ты решил меня убить словами, так как сражаться как мужчина ты неспособен?

   Издевательский голос Ареза стал последней каплей терпения юнца и, перехватив посередине свой боевой посох с закрепленными на нем клинками с криком ярости помчался в атаку.