Дар миротворца (СИ) - Павел Александров

– Что ж вы, братцы, нечисти продались!

– Идите-ка назад к своему Падшему!

– Освежись, дружище!

Какой-то весёлый южанин выплеснул в лицо змееглавцу ведро воды, припасённое, чтобы самому освежиться во время боя. Пример подхватили остальные, превращая бой в какую-то воинскую потеху.

Но тут навалились новые змееносцы, на которых сзади напирали толпы однорогих даймонов – арпаков. Игра быстро закончилась. Низкорослый, но прыткий змееглавец перемахнул через колья и ударил копьём в голову старого добродушного сотника. Тот охнул и осел, кровь мгновенно залила его лицо. Яростного прыгуна опрокинули лицом в землю, кто-то начал вязать ему руки, но тут через вал перебрался второй змееглавец, третий, блеснули на солнце короткие мечи южан, завязалась рукопашная.

«Почему? Почему? Какая сила могла заставить их выступить против своих?!»

Королеве оставалось только молча наблюдать и сдерживать приступы отчаяния. Хадамарт уже начинал побеждать, не потеряв до сих пор ни одного своего даймона.

Опасения, что повторится печальная история короля Ликорея, не подтвердились. Всё случилось гораздо хуже! В тогдашней битве князья-предатели просто повернули свои войска назад, оставив своего короля без прикрытия. Этеокл же бросил своих бойцов на свою королеву!

«Тише, тише!.. Ты сейчас в лучшем положении, чем тогда Ликорей! У тебя есть опыт. Печальный опыт истории твоего мужа. Он всё равно мог бы победить в том бою или хотя бы выжить. Но причиной окончательного поражения стало его отчаяние. Не повторяй его ошибки».

И вдруг за её спиной раздался голос, который она никак не ожидала услышать.

– Первозданный свет Предвечных Небес да сойдёт на обманутых, и да рассеется злой морок! Да познают обманутые, что они обмануты!

Голос принадлежал Зрящей Мойране. В длинном бирюзовом платье до земли и белоснежной льняной рубашке, как и пятеро её сестёр по храму, она стояла на остром выпирающем камне, простирая руки к небесам. Шесть Зрящих, шесть небесных даров, шесть сердец, соединились в мольбе, а вокруг них спешно собирались армейские музыканты с барабанами, бубнами и кимвалами.

– От духа свободы встревожился враг! – звонко затянула давнюю боевую песнь воинов храма тонкая, как тростинка Сиринга.

– Рассеялись в сердце серость и мрак! – подхватила песню высокая светловолосая Альфира.

– Покой преисполнил наши сердца! – продолжила смуглая черноволосая Олисия.

– Открылась блаженным тайна Творца! – прокричала маленькая полненькая Рода.

– Пойте, пойте с нами, храбрые воины, музыканты – играйте, играйте изо всех сил!!! – прокричала самая громкая из всех – рыжая, как лиса Мелия.

От грянувшей боевой песни королева ощутила небывалое воодушевление, мгновенно оттащившее её от края пропасти отчаяния. Она виновато вспомнила, что опечаленная смертью Тальги совершенно позабыла о силе Семёрки Зрящих и не подала прошение в Храм Милосердия, чтобы ей подыскали новую Зрящую на место павшей. Теперь Зрящих было не семь, как положено, а шесть, как в ковене колдуний. Но это не столь важно. Важно то, что эти девушки и женщины – посвятили свою жизнь без остатка Спасителю и королеве. В Храме Милосердия служат сотни послушниц, но в свиту королевы избираются лишь самые-самые. Настоятельницы и королевские эмиссары долго испытывают даже самых одарённых: мудры ли девушки, осознают ли они личный дар, распрощались ли со своим «я». Ведь в королевской свите их главная обязанность – дарить духовный покой владычице, поддерживать её мораль, не позволить очерстветь и ожесточиться, а также – утешать и ободрять её. Двух из этой шестёрки, тех, что были постарше – Роду и Альфиру – королева знала давно. Именно они были в её свите, когда она, ещё в молодые годы выходила с одним копьем против чёрного дракона Фамбода.

Старшую над собой Зрящие всегда выбирали себе сами. Для Сильвиры оставалось загадкой, почему после смерти Тальги они единодушно избрали Мойрану. Дворцовые священники и сам архиепископ Велир смотрели на неё косо: слишком молода, слишком красива, слишком своенравна. Такую пусти к власти, потом хлопот не оберёшься. Тальгу дворцовые священники во главе с Велиром тоже не жаловали, но согласны были её терпеть, признавая в ней дар к чудотворству. Мойрану же они терпеть не желали, и прошение об её удалении из дворца легло на стол королевы сразу после того, как Зрящие избрали её своей главой.

Но сейчас Сильвира была готова провозгласить Мойрану хоть своей наследницей!

– От духа свободы встревожился враг! – затянули задние ряды южан.

– Рассеялись в сердце серость и мрак! – подхватили другие.

Напор змееглавцев неожиданно ослаб. Те, что уже ворвались на вал, продолжали самозабвенно бить копьями, но остальные, которых раскат музыки и песни застал перед валом, ошеломлённо застыли. Лица их закрывали шлемы, но королева ощутила их изумление.

– Покой преисполнил наши сердца! – гремела уже половина войска королевы Сильвиры.

Рослый предводитель «степных орлов» бросил щит и медленно, словно страшился картины, что вот-вот откроется его взору, снял с головы шлем. Королева его узнала. Это был один из соратников Этеокла – Филон, суровый военачальник Когорты Смелых из войска «степных орлов».

– Открылась блаженным тайна Творца! – разливалась над долиной песня.

Змееглавцы словно пробуждались от помрачения. Кто-то сокрушённо упал на колени, другой дико, надрывно закричал, но большинство лишь недоумённо глядели вокруг, не понимая, где они и что здесь происходит. Напиравшие сзади даймоны потеснили их дальше – на вал. Иные послушно ринулись на копья южан, но многие, словно прозрев, развернули свои копья назад. Сразу в нескольких местах началась схватка «степных орлов» с даймонами. Кто-то из вожаков затрубил отбой.

Первая атака отбита. Королева дала знак приготовиться к общей лобовой атаке легионов: Хадамарт больше не станет медлить.

Но она снова ошиблась. Следующую атаку враг нанёс вовсе не в лоб. Только сейчас Сильвира обратила внимание на правый фланг, где неистовство жителей Нереи схлестнулось со стойкостью её корпуса латников.

***

Трехтысячная туча нерейцев двигалась вдоль Драконовых скал, устремившись острым клином в одну точку правого фланга, которым сейчас командовал бородатый глава королевских латников Белиос. Его закованные в броню воины, вооруженные тяжёлыми копьями и булавами стояли в первом ряду, сразу за оборонным валом. Надвигающиеся варвары по сравнению с ними выглядели полуголыми, но их ярость и злость казались куда более опасным оружием, чем их копья, топоры и палицы.