Стальные гробы - Герберт Вернер

«У-557» мучительно медленно развернулась правым бортом и получила наконец возможность ускорить ход. Впереди нас шла подлодка противника, с которой и были пущены торпеды. Она выглядела едва различимым пятном на бескрайней поверхности моря. Мы достигли этого места в течение нескольких секунд. Паульсен, взобравшийся на мостик через несколько мгновений после того, как нас миновала смерть, прокричал уверенным голосом:

– Приготовиться к бою, очистить мостик!

Наша команда с азартом готовилась к дуэли с вражеской субмариной. Взвизгнула сирена тревоги, и «У-557» погрузилась вслед за противником в темную глубину моря. Капитан приказал заполнить водой все торпедные аппараты и сам расположился в помещении центрального поста, чтобы контролировать поступление акустических данных и счетчик. Это был уже другой вид боя. Наша лодка двигалась почти бесшумно. Акустические приборы установили движение субмарины противника в западном направлении, но, как только мы обнаружили ее прямо перед собой, шум ее винтов постепенно затих. Противник стремился оторваться от нас. Мы преследовали его, но без результата. Субмарина противника имела большую скорость.

В сознание Паульсена закралось подозрение.

– Бьюсь об заклад, противник собирается всплывать. Главмех, приготовиться к всплытию. Подготовьте дизеля к немедленному переходу на повышенную скорость хода.

Я последовал за капитаном в рубку.

В переговорной трубе прозвучал голос акустика:

– Противник продувает балласт. Паульсен мгновенно откликнулся:

– Всплытие – продуть балласт при одновременной работе дизелей на полных оборотах!

Мгновения спустя лодка освободилась из водяного плена, и мы ринулись на мостик с биноклями наготове. Субмарина находилась от наших торпедных аппаратов не более чем в восьми километрах. Под команду «Увеличить скорость втрое!» мы начали ее преследовать. Дымящие дизели субмарины свидетельствовали о том, что она на полном ходу стремится избежать нашей контратаки. Противник стал выполнять зигзагообразные движения. Беспорядочные зигзаги субмарины позволили нам рассмотреть ее надстройку и определить тип по международному морскому каталогу. Паульсен и Керн считали, что это была британская «Темза».

Мы поняли, что субмарина превосходит нашу лодку в размерах и скорости. Поскольку преследовать ее было бесполезно, мы изменили курс и проводили противника, глядя на него в бинокли, пока он не скрылся за горизонтом в направлении Бостона. Хотелось знать, как отреагировал капитан субмарины на провал его попыток потопить нас тремя торпедами. Он умело вышел на угол атаки и произвел великолепный веерный залп. Две торпеды из трех должны были поразить нашу лодку, если бы глубина их хода была определена правильно. Какова бы ни была причина неудачи этой торпедной атаки, она сохранила жизни 51 члену экипажа нашей лодки.

Во время захода солнца, когда мы прошли 25 миль, капитан приказал экипажу «У-557» отпраздновать под водой свое спасение. Мы назвали это празднованием дня рождения. Той же ночью после всплытия передали в штаб следующую радиограмму: «Были атакованы британской подлодкой в квадрате СС-36. Провели контратаку. Противник уклонился от боя. „У-557“.

Мы оставались в заданном районе еще пять дней. Внезапная атака на лодку заставила нас следить как за перископами субмарин противника, так и клубами дыма его надводных судов. Не было обнаружено ни того ни другого. Второй раз за короткий период времени нам было приказано следовать в определенный квадрат атаковать конвой, которого там не наблюдалось. В головы некоторых из нас закрадывалась мысль об утечке информации из нашей системы безопасности.

Подчиняясь приказам штаба, мы направились в сетку квадрата БС-35. Здесь вместе с двумя другими лодками следовало создать передовой рубеж патрулирования между 48-й и 53~й параллелями, проходя около 450 миль к востоку от Ньюфаундленда. Через два дня мы прибыли в заданный квадрат. К этому времени прошло уже шесть недель с тех пор, как мы покинули порт базирования. Мы стали полноценными подводниками. Однако наш продовольственный паек, скалькулированный на два месяца, значительно сократился, несмотря на то что мы получили от «Бельхена» некоторое количество консервных банок. Немало продуктов провалилось на дно лодки или испортилось. Паульсен разрешил проблему быстро: он приказал Сайболду уменьшить дневной рацион. В результате мы затягивали пояса почти каждый день.

Утром 20 июня мы получили радиограмму капитана Муцельбурга, лодка которого тоже охотилась в Северной Атлантике: «Обнаружил в зоне патрулирования линейный корабль США „Техас“. Прошу разрешения атаковать. „У-203“.

Появление «Техаса» было вызовом со стороны американцев, которые знали, что любое иностранное судно, заходящее в зону нашей морской блокады, рискует быть потопленным. Как решит Дениц? Мы все были за атаку и уничтожение «Техаса». «У-203», не получив до полудня ответа на свою радиограмму, вновь запросила разрешение на атаку. В сумерках мы наконец перехватили и дешифровали важную радиограмму штабной подлодки, содержавшую ответ на запросы Муцельбурга: «Согласно приказу фюрера, следует избегать любых инцидентов с кораблями США в предстоящие недели. До дальнейших указаний воздерживаться от атак на линкоры, крейсеры и авианосцы до тех пор, пока они не идентифицированы с полной определенностью как неприятельские. Боевые корабли, идущие ночью с погашенными огнями, не обязательно неприятельские».

Этот приказ не только запрещал атаковать противника «У-203». Он касался также всех наших подлодок в море и значительно ограничивал их боевые возможности, особенно атаки на охраняемые конвои. Потом мы узнаем, что практически невозможно было ночью отличить британский эсминец от американского корабля сопровождения.

22 июня трансляция по радио сообщения верховного командования вермахта потрясла экипаж лодки, как серия разрывов глубинных бомб.

Наши армии начали наступление на СССР, продвигаясь на широком фронте от Балтики до Черного моря. Событие чрезвычайно взволновало экипаж лодки. Вторжение на территорию России, значительно превосходившее по своему размаху акцию Наполеона, отвечало коренным, долго вынашиваемым чаяниям немцев. Нам был преподан урок о невозможности сосуществования Германии и СССР. Коммунизм, а не Великобритания и ее западные союзники был смертельным врагом Германии. Каждый немец знал, что пакт о ненападении, который мы подписали со Сталиным в августе 1939 года, был всего лишь временной мерой, искусной тактикой отсрочки войны. Теперь, когда наши армии маршировали на Восток, следовало ожидать быстрого падения России и усиления «тысячелетнего рейха».