От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война - Андрей Норкин

За время работы в этой программе я провел несколько десятков интервью. Некоторые из них получались лучше, некоторые – хуже, хотя, конечно, сейчас я вижу, что большинство этих бесед выглядело сыровато. Мне сегодняшнему не хватает собственной реакции на ответы собеседников. Беседы как таковой не получалось, все сводилось к чередованию: «вопрос – ответ», «вопрос – ответ». Тем не менее настоящая катастрофа произошла лишь однажды, когда нашим «героем дня» был Анатолий Чубайс, возглавлявший РАО «ЕЭС России».

Эта программа была выездной, мы снимали ее в студии НТВ в гостинице «Россия», которая обычно использовалась для небольших интервью ньюсмейкеров, не успевающих добраться из центра Москвы до Останкино. Анатолий Борисович долго не давал согласия на разговор, ссылаясь на занятость, но, когда наконец-то все сложности утряслись, выяснилось, что настроение беседовать у Чубайса отсутствовало напрочь. Он был очевидно недоволен тем, что его отрывают от дел ради пятнадцатиминутной программы, поэтому отвечал на все мои вопросы односложно – «да», «нет», – никак не развивал собственные мысли и явно торопился закончить все побыстрее. И ему это удалось! Я «поплыл», запаниковал, потому что понял, что отвечать на уточняющие вопросы Чубайс не хочет, а вопросы конкретные закончились уже к середине эфира. И мне действительно пришлось уйти существенно раньше запланированного времени. Насколько я помню, «уложились» мы минут в девять! И это при хронометраже в пятнадцать минут! Конечно, я подставил этим нашу Программную дирекцию, которая уже давно отвыкла от ситуаций, когда что-то в эфире вдруг заканчивается раньше, чем нужно. Обычно все выходило наоборот, и для подобных случаев существовали проработанные сценарии. Так что «Герой дня» с Анатолием Чубайсом мне запомнился надолго, и сейчас, разбирая с моими студентами тему подготовки интервью, я всегда рассказываю им о своем эфирном позоре.

Иногда неожиданные трудности в прямом эфире возникали уже по вине нашего руководства. В одном из выпусков программы моим собеседником был Альфред Кох, уже назначенный генеральным директором холдинга «Газпром-Медиа». Это происходило в самый разгар нашей «оборонительной кампании», поэтому к встрече с «главным душителем» НТВ я, естественно, готовился как к смертельной схватке. Где-то в середине разговора я с тихим ужасом услышал в своем наушнике знакомое покашливание, за которым последовало: «Э-э-э… Андрюша? Это – Женя… М-м-м… Э-э-э… Ты меня слышишь?» Генеральный директор НТВ Евгений Киселев пришел в аппаратную «Героя дня», чтобы дать мне какие-то необходимые указания. Проблема заключалась в том, что я не мог в прямом эфире ответить ему: «Да, Евгений Алексеевич, я вас слышу!» А он продолжал настаивать… Я попытался объясниться с помощью знаков, осторожно кивая, но так, чтобы Кох вдруг не подумал, будто я одобряю его точку зрения. Видимо, у меня это получилось не лучшим образом, потому что Кох явно догадался, что мне кто-то что-то подсказывает, о чем он тут же с убийственной иронией и заявил. К счастью, сразу после этого Евгению Алексеевичу дали понять, чтобы он не пытался дальше выстраивать диалог со мной, а просто озвучил свою просьбу.

Однажды на прямой эфир едва не опоздал Каха Бендукидзе. Как известно, генеральный директор холдинга «Объединенные машиностроительные заводы» всегда был человеком, мягко говоря, крупным. Но – ответственным! Он заранее предупредил о своем возможном опоздании и, постоянно созваниваясь с редакцией, сообщал о подробностях своего продвижения к телецентру. Мы решили рискнуть и выйти в назначенное время. После окончания новостей в эфир пошел расширенный рекламный блок, в течение которого к прибытию нашего гостя был подготовлен лифт, отключен турникет охраны на восьмом этаже и распахнуты все двери. Бендукидзе ворвался в студию за несколько секунд до начала программы, и эфир был спасен… После того как наш гость покинул Останкино, в редакционной комнатке «Спилберг» вынес свой приговор: «Что я могу сказать по сути сегодняшней программы? Хреново Каха Автандилович бегает…»

Вот из таких, казалось бы, незначительных и несерьезных эпизодов моей карьеры интервьюера на НТВ складывалась очень яркая и запоминающаяся мозаика. Наши гости были абсолютно разными людьми, со своими особенностями в поведении, в манере общения, в степени откровенности. Когда зимой 2000 года жители Приморья в очередной раз начали замерзать (при тогдашнем губернаторе Евгении Наздратенко это было их традиционным занятием), «Герой дня» приехал в Министерство по чрезвычайным ситуациям. В разговоре со мной глава ведомства Сергей Шойгу, комментируя сложившуюся на Дальнем Востоке ситуацию, очень тщательно подбирал слова. Казалось, он боялся не совладать с эмоциями. Когда мы сделали небольшую паузу, Сергей Кужугетович вдруг сказал: «Была бы моя воля, я бы всех этих…» И дальше он крайне доходчиво объяснил мне, кого именно из приморских чиновников имеет в виду и что бы он с ними сделал. Думаю, к последовавшей через пару недель отставке губернатор Приморья должен был отнестись как к спасению собственной жизни… Этот эмоциональный выпад Шойгу запомнился мне, потому что мой собеседник предстал обычным человеком, не чиновником, обремененным жесткими правилами поведения, а гражданином, близко к сердцу принимающим чужие проблемы.

«Герои дня». Последние приготовления перед интервью Джеки Чана

Конечно, совершенно очаровал меня Джеки Чан! Его появление в программе было заслугой Ирины Муромцевой, присоединившейся к нашей команде в качестве продюсера. Насколько я помню, это было первое интервью Джеки Чана российскому СМИ на территории России. Он прилетел в Москву всего на одни сутки, на презентацию своего нового фильма «Великолепный». Разговаривали мы в ужасном помещении, именовавшемся ВИП-зоной аэропорта Шереметьево. Сейчас даже трудно представить, насколько кошмарно выглядели интерьеры главной воздушной гавани страны всего несколько лет назад! Пыльные, расшитые какими-то золотыми позументами диваны и кресла, тяжеленные портьеры… Актер выглядел очень уставшим после многочасового перелета, никакой возможности передохнуть у него не было, но в кадре, по-моему, это совершенно незаметно! Из разговора с Джеки Чаном я вынес для себя своеобразный урок – или даже правило, которого стараюсь придерживаться. Я очень редко отказываю в просьбе об интервью. Потому что отвечать на вопросы журналистов – такая же работа, как и задавать эти вопросы. Относиться к чужой работе с уважением меня приучили еще мои родители. Ну а Джеки Чан внес необходимую ясность в формулу «Интервью – непростая работа».

На самом деле интервью – сложнейшее направление в журналистике. При всей кажущейся легкости – сели и поболтали – качественное интервью требует огромного подготовительного процесса, тщательно проработанного сценария и профессионального умения вести прямой эфир. Ведь в задачу интервьюера входит не только создание доверительной атмосферы, позволяющей его собеседнику расслабиться, говорить откровенно и искренне. Интервью – это не интимная беседа тет-а-тет, это разговор, за которым следят миллионы телезрителей. Следовательно, нельзя забывать и о них, об их интересе к вашему гостю, к тому, что и как он говорит. Драматургия имеет огромное значение, особенно если мы говорим о прямом эфире, когда внести какие-то правки просто невозможно.

К сожалению, сейчас формат интервью на российском телевидении переживает не лучшие времена. Программы, которые выходят в эфир на постоянной основе, можно пересчитать по пальцам одной руки. Причем, что интересно, большинство из них – это программы «Первого канала». «Познер», «На ночь глядя» Бориса Бермана и Ильдара Жандарева и «Наедине со всеми» Юлии Меньшовой… Вот, пожалуй, и все. Да, эти передачи относятся к совершенно разным направлениям, к разным жанрам, но по своему профессиональному уровню они намного опережают все остальные. Собственно, «остальные» интервью в теле- и радиоэфирах сводятся к двум вариантам: тусовочно-молодежному перебрасыванию словами в незамысловатой, я бы даже сказал, панибратской манере и нарочитому, на грани столкновения, оппонированию собеседнику, столь любимому, например, радиостанцией «Эхо Москвы».

Я никогда не соглашался с Алексеем Венедиктовым, утверждавшим, что журналист всегда должен быть оппонентом для своего гостя. Кстати, сам Венедиктов в интервью, которые он проводит, далеко не всегда предстает непримиримым противником гостей, а вот другие журналисты «Эха» особенно не стесняются. Мне кажется ложной установка «раздавить» своего визави, загнать его в угол, вести разговор с одной-единственной целью – поймать человека на каком-то несоответствии, неточности. Я понимаю задачу интервьюера по-другому: разговорить собеседника, задать ему все необходимые вопросы, в том числе и неприятные, но сделать это честно, не пряча фигу в кармане, без провокации. Зритель и слушатель в таком случае сам сделает выводы и о персоне гостя, и о его убеждениях, и о его поступках.