Под тенью мира. Книга первая - Алекс Зетт

Я покачала головой, едва дыша. Так вот оно как, под небом…

Я подошла чуть ближе к спуску, ведущему между каменных возвышенностей вниз, к разбитой дороге, где пыльные куски асфальта плавились под беспощадным солнцем, всё больше врастая в землю.

Здесь под холмом когда-то было небольшое поселение. Я посмотрела на почерневшие деревья, которые словно кривые уродливые фигуры торчали из земли, затем прошлась вперёд и остановилась на каменном выступе холма.

Между разрушенными домами большого города я увидела возвышающуюся к самым небесам башню. Даже отсюда были видны огромные неровные дыры в её полуразрушенных стенах. За этой башней я увидела очертания высокого здания с куполообразной крышей. С такого расстояния складывалось ощущение, будто бы оно было нарисовано. Да мне и поверить было сложно в то, что оно может быть настоящим.

Я разглядывала маленькое поселение. Улочки этого мёртвого городка, были широкими и грязными, заваленные мусором.

В конце улочек располагалась высокая красная конструкция. Её верхушка была украшена свёрнутой в сторону маленькой красной ракетой. Я не сразу поняла, что эта конструкция была изображением взлетающей ввысь ракеты с аэродрома. Прямо под этой конструкцией на неровных плитах я разглядела ржавеющий остов довоенного автомобиля. Кажется, это была местная АЗС.

Наконец, ко мне начало возвращаться осознание действительности.

- Вот это да! - только и смогла сказать я, тихо выдохнув.

Как только восхищённое волнение сошло на “нет”, я заметила, как внутри меня снова начал клубиться липкий холодный страх. Я загрузила карту местности на Пип-Бое, который быстро идентифицировал ближайшую территорию вокруг меня.

Местность была подписана: “Столичная пустошь”.

Я нахмурилась и передвинула сенсорный экран на локацию, где находилась.

Место, где я нахожусь - “Убежище 101”. Внизу под холмом - городок “Спрингвейл”.

Я подняла взгляд, всё ещё щурясь с непривычки, затем обернулась и посмотрела на хлипкую деревянную дверь позади меня. Ну? И что мне теперь делать?

Внезапно вспомнив про голодиск, я тут же достала его из кармана и загрузила в Пип-Бой, чтобы прослушать.

Я сжала дрожащие пальцы в кулак, услышав голос отца. Моё сердце со щемящим чувством больно ударилось в ребра. Я едва сдерживала слёзы.

“Погоди, Джонас. Сначала я должен записать это…

*вздох*

Кайли, я долго думал, стоит ли тебе говорить…и решил, что не могу. Это слишком рискованно. Все планы могут обрушиться, а я не могу этого допустить. Мне жаль…Мне жаль, что я оставляю тебя одну и ухожу из Убежища. Прошу тебя, не ищи меня. Я не буду говорить, куда я направляюсь и зачем…Может быть, пройдёт время и мы снова встретимся, но сейчас…

Сейчас я хочу, чтобы ты жила в Убежище. Господь свидетель, жизнь в Убежище не идеальна, но тут ты, по крайней мере, в безопасности.

*шуршание и треск*

Вероятно, ты сейчас мучаешься от того, что я ушёл, но прошу…Не терзай себя. Я не знаю, как отреагировал Смотритель на всё это, но пусть он лучше винит только меня…Поэтому, прошу тебя, солнышко, не пытайся идти за мной.

*голос Джонаса*

..Мм, нам пора, Джеймс.

*тяжёлый вздох и снова голос отца*

Да, Да…Иду… Кайли, помни, что ты уже взрослая. Я правда хочу, чтобы ты сама решала, каким будет твой путь…Помни, что я люблю тебя…”

Запись оборвалась. И моё сердце вместе с ней.

- Как же так, папа? Не могу поверить… - только и смогла прошептать я, закрывая лицо руками.

Я почувствовала, как страх внутри начинает густеть. Меня заколотило от одной мысли о том, с чем возможно я сейчас могу столкнуться на своем пути. Я совсем не знала, как мне бороться за мою жизнь, как и не знала, куда идти и что делать.

Те навыки, что я приобрела в Убежище - были смехотворными. Моя неуверенность в себе ещё больше всё это усугубляла. Я попыталась взять себя в руки и судорожно вдохнула тёплый воздух. Я перевела взгляд на Пип-Бой, уже четыре часа дня. А как хорошо начался день. Я и не думала, что отдохнув после обеда, мне придется сломя голову уносить ноги из Убежища. И что папы не будет рядом…

Кто бы мог подумать?

Я тяжело вздохнула. Да уж, тяжело мне будет куда-то идти, когда я еле на ногах держусь после погони.

Шорох ветра, гоняющего пыль по каменистому пригорку, заставил меня вздрогнуть от страха.

Я посмотрела по сторонам. Дрожащими руками я вытащила из-за пояса десятимиллиметровый пистолет и, крепко держа его в руках, начала спускаться с холма по неровной дорожке. Сейчас я напоминала себе маленького несчастного кролика, гуляющего у лисьей норы.

Я спустилась к разбитой асфальтовой дороге, где огромная лужа отвратительной на вид воды была разлита возле искорёженной металлической ограды для автомобилистов. В темно-коричневой мутноватой жиже плавали старые пакеты, испорченный детский мяч и разорванная покрышка.

Там, дальше за холмом я увидела огромный полуразрушенный мост. Обшарпанные, полуразрушенные столбы, покрытые сеткой трещин, возвышались над землей. Со столбов оборванными, крошащимися ломтями свисали сохранившиеся части дороги.

Я медленно побрела в Спрингвейл, в ужасе оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху.

Канавки, заполненные грязной водой, словно рваные, гниющие раны, тянулись возле дороги. Всякий мусор, оборванные листовки, почерневшие листы газет и обложки книг валялись на дороге между довоенными автомобилями из проржавевшего исцарапанного металла. Я случайно пихнула носком своего высокого черного ботинка пустую бутылку из-под Ядер-колы.

Та со звоном прокатилась по разбитому асфальту, где до сих пор были заметны следы дорожной разметки. Маленький автомобиль в форме ракеты валялся возле гнутой ограды. Разбитое стекло в машине открывало вид на почерневший от копоти салон с разорванным креслом. Рядом, у скалы валялся широкий автомобиль, куда больший, чем предыдущий. Грязная красная краска была поедена ржавчиной, глубокие вмятины на дверях и капоте чернели неровными формами.

Через несколько минут разбитая дорога привела меня в Спрингвейл. Порывы ветра гоняли клубы травы и пыли от одного пустого дома до другого. Куски крыши и доски, некогда бывшие стенами, открывали вид на то, что раньше было комнатами. Сейчас там была лишь земля и старые вещи: продавленные кожаные чемоданы, разбитые шкафы с выбитыми дверцами, остатки кроватей, старая одежда. Дома располагались напротив друг друга. Рядом с покосившимися маленькими заборчиками на каждом участке, можно было увидеть искорёженные ржавые почтовые ящики, неприветливо торчащие из земли.

Подавляя дикий страх, я перебралась через канаву и решила пройтись по прогнившим доскам пустых домов, где кучи мусора под коврами пыли, всё глубже врастали в землю.

Усталость взяла своё, заглушив страх и волнение. Я села на прогнившую ступеньку лестницы, никуда не ведущей, так как в доме, где я находилась, от второго этажа остались лишь несколько развороченных досок. Плечи болели, поэтому я с огромным удовольствием сняла рюкзак. Я достала бутылку уже наполовину выпитой воды - жажда мучила неимоверно. Я смотрела на рыжеющий предзакатный свет, разлитый вокруг. Дикий, грубый ветер хлестал по лицу пыльными жаркими порывами, губы высохли и потрескались, а пот тек с лица в три ручья. Я сделала несколько глотов пресной воды и убрала воду в рюкзак. Дрожащими руками я открыла большой кожаный чемодан, что лежал рядом со мной, и нашла там рваный, местами проеденный молью, свитер с горлом. Покусав губы, я отряхнула его и засунула в сумку.

Когда я снова вышла на дорогу, то едва рухнула на землю, пытаясь спрятаться где-нибудь. Совсем недалеко от меня в воздухе что-то парило, с лёгким жужжанием. Я выхватила пистолет, при этом, чуть не уронив его на землю, и взяла на мушку эту штуковину. Рядом со мной были навалены коробки, и я тут же нырнула за них. Аккуратно выглянув, я разглядела в воздухе шарообразного робота, из которого по округе с перебоями разливалась довоенная американская музыка. Робот, утыканный антеннами и мигающий зелёной лампочкой, вполне мирно нырнул ко мне, крутанулся и направился в обратную сторону. За эти секунды я многое пережила. Мне пришлось с большим усилием унять свой ужас и взять себя в руки, чтобы не рвануть куда-нибудь. Шумно выдохнув, я выбралась на дорогу, и всё ещё посматривая на летающего робота, прошла дальше.