Пролетая над орочьими степями (СИ) - Бронислава Вонсович

   - Ты же утверждал, что брак - совсем необязательно следует за расколдовыванием, - заметил Роберто. - Так что давай, показывай свои таланты. Может, и научусь чему, в самом деле.

   - Ну ладно, - решился Джанни, - но если что, то жениться я не смогу - у меня уже обязательства есть перед другой.

   Он взял с руки Роберто Витторию и мужественно чмокнул ее точно в черный треугольный носик. Филлар недовольно фыркнул и чихнул, и это были все последствия поцелуя прекрасного дракона. К сожалению, и этот поцелуй, на который возлагались такие надежды, оказался совсем не волшебным.

   - Как ты там мне говорил? - задумчиво протянул Роберто. - Ты, наверно, не испытывал нужные эмоции?

   - Все я испытывал, - запротестовал Джанни, - просто этот метод здесь не срабатывает. Можно, конечно, пригласить еще других знакомых магов и не-магов для чистоты эксперимента...

   Виттория возмущенно пискнула. Хватит с нее подобных экспериментов. Она вообще чувствовала себя крайне неловко. Сначала целовалась с одним, потом, практически тут же - с другим. Приличные девушки так не поступают, даже если они филлары. А уж поцелуй хвоста вогнал бы ее в краску, если бы только она могла краснеть в своем нынешнем состоянии.

   - Но что-то мне подсказывает, - продолжил Джанни, - что и у них ничего не выйдет. Юлька же сразу сказала, что так просто не получится. Эльф это гадский точно что-то знает, слишком уж уверенным он выглядел. Да как его говорить заставить, я не представляю? К тому же, видишь истинный облик Виттории только ты, причем, я совсем не уверен, что это у тебя не самовнушение.

   Роберто в этом был совершенно уверен. Ведь раньше он девушку никогда не видел, а тем не менее мог рассказать в мельчайших подробностях о ее внешности. Как он мог такое себе внушить без посторонней помощи?

Глава 13

   Желающих заработать на пустом месте оказалось неожиданно много. Инор Павоне почти каждый час принимал посетителя мужского или женского пола, которые сообщали, что видели там-то и там-то девушку, похожую на пропавшую Витторию. Причем некоторые требовали денег еще до того, как делились информацией, справедливо подозревая, что после им никто уже не заплатит. Паренте негодовал, что его принимают за идиота, но внешне он очень внимательно выслушивал, записывал и важно сообщал, что они проверят сведения, доставленные уважаемыми инорами, и если сведения эти помогут найти его падчерицу, то вознаграждение не заставит себя долго ждать. Уважаемые иноры начинали возмущаться и говорить, что нехорошо обманывать людей, обещая им вознаграждение и не выплачивая. Вот и сейчас очередной инор, имени которого Павоне не помнил, да и не считал нужным запоминать, сидел в кабинете напротив убитого горем отчима и нагло требовал деньги.

   - Увы, - грустно отвечал ему Павоне, - слишком много оказалось желающих заработать на чужом горе. Пока еще ни одно сообщение не подтвердилось. Хотя было их очень и очень много.

   И он укоризненно смотрел на собеседника, подразумевая, что тот тоже желает обмануть, нажиться на чужом несчастье. Но ответом был поток негодования, еще больше уверивший Павоне в том, сколько вокруг развелось жуликов. Честному человеку прожить совершенно невозможно без того, чтобы его кто-нибудь да не обманул.

   - Извините, инор, при всем моем уважении, - твердо отвечал он. - Вижу я вас впервые, и оснований доверять вам у меня никаких нет. Я являюсь отчимом пропавшей девушки и уверен, что Опекунский Совет не одобрит, если я буду тратить ее деньги на непроверенную информацию.

   Управляющий, который обычно присутствовал при всех этих разговорах в надежде узнать о судьбе Виттории первым, лишь грустно вздохнул. С каждым посетителем он все более убеждался, что поиски не завершатся так быстро, как он надеялся. С другой стороны, маги, нанятые для поиска девушки, все как один уверяли, что она жива. И это радовало бы, если бы они могли сказать о ней что-то еще. Но нынешнее пребывание Виттории так и оставалось тайной. В самом деле, не считать же за правду единственное заявление о том, что Виттория - в Ровене? За такое время девушка могла добраться туда лишь телепортом, денег на который у нее не было. Да и не подтверждали другие маги этого.

   - Сколько же непорядочных людей развелось, инор Павоне, - с возмущением сказал Корсини, когда и этот визитер ушел, не забыв перед уходом высказать свое возмущение тем, что деньги ему так и не выплатили.

   - И не говори, Федерико, - с трагизмом в голосе отвечал ему Павоне. - Я бы с радостью выплатил им любую сумму из собственных средств, если бы это помогло найти Витторию. Но нет - все обманывают, в надежде, что поглощенные горем, мы сначала дадим им деньги, а потом будем проверять, когда их найти уже будет нельзя.

   Он тяжело встал, показывая всем своим видом, как нелегко дается ему семейная трагедия. Роль убитого горем всегда давалась ему исключительно хорошо. Даже вдовушка Ди Мауро выказывала ему больше сочувствия, чем жениху пропавшей Виттории. Все же Паренте не хватало опыта, слишком сильно он переигрывал, заставляя окружающих усомниться в истинности тех чувств, что он пытался показать. Все же опыт - великая вещь, жаль, что вместе с ним уходит молодость, а приходит возраст и сопутствующие ему болячки. Вот и сейчас Павоне тяжело вставал не потому, что считал это необходимой чертой убитого горем отчима, а потому, что колени совершенно не хотели сгибаться, болели и, вообще, требовали оставить их в покое и не нагружать.

   - Инор Павоне, вы сейчас куда?

   Павоне подумал, что уж слишком много берет на себя в последнее время управляющий. Этак еще пару дней - и начнет от него, своего практически нанимателя, отчета требовать. Пресечь бы такое, да выбранная роль требовала не замечать столь вольного обращения.

   - Поеду проверю, вдруг хоть этот сказал правду, - ответил он. - Надеюсь, если кто-нибудь еще с известиями о Виттории приедет, ты, Федерико, сможешь с ним поговорить. А потом я собираюсь встретиться с Франческо. Он все пытается добиться от наших доблестных стражей порядка более активных розысков невесты.

   Следователь, первое время весьма активно занимавшийся время этим делом, быстро пришел к выводу, что оно не такое уж и простое, как ему показалось на первый взгляд. Никакие методы - ни традиционные, ни магические - не помогали определить, где же находится девушка. Никто не видел, как она уходила из дому, никто не видел, как она куда-нибудь уезжала, да и вообще, никто ничего не видел. Так что следователь в настоящее время лишь делал вид для безутешных родственников, что что-то делает. Безутешных родственников, если таковыми можно считать жениха и отчима, это вполне устраивало, но они считали необходимым пару раз появиться перед лицом этого ленивого инора и напомнить о своем существовании. Неактивно напомнить. Так лишь, чтобы отложилось, что они волнуются. Сейчас Паренте больше заботила пропажа филлара. Они с Павоне уже и деньги поделили, но невеста почему-то совсем не торопилась искать утешения у жениха. И ходил он теперь в том районе, где ее след потерял маг-неудачник, в надежде, что она сама к нему выбежит. Но никаких результатов это хождение не принесло, так что Паренте прошелся еще по близлежащим питейным заведениям. Вдруг там что-то видели в ту ночь? Отнесся он к этой своей мысли с полной ответственностью, поэтому ко встрече с сообщником был уже изрядно пьян.

   - Франческо, ты что, с ума сошел? - прошипел Павоне, недовольный таким видом младшего компаньона. - Что о тебе люди подумают?

   - Чтоо поодумают? - расслабленно сказал Паренте. - Что я страдаю по невесте, которая перед самой свадьбой сбежала. Оочень некрасиво это с ее стороны.

   Он показательно всхлипнул, потом достал носовой платок и шумно высморкался в него.

   - Ну как? - деловито спросил он у Павоне. - Не думай, я не так уж пьян. Выпил немного, а в остальном лишь вид делаю, чтобы побольше доверия вызвать.

   - Плохо, - ответил тот. - Слишком переигрываешь. Сразу понятно, что ты не страдаешь по Виттории, а лишь изображаешь эти страдания. Любовь у тебя получается изображать лучше.

   - Ничего, научусь и это, - оптимистично сказал Паренте. - Здесь главное - практика.

   - Перед зеркалом, что ли, порепетируй, - поморщился Павоне. - А то пока на людях отрабатывать будешь, получишь репутацию бесчувственного человека. А оно тебе надо?

   И он снисходительно посмотрел на сообщника. Всему-то нужно эту молодежь учить, сами ни до чего дойти не могут. Паренте не смутился, лишь задумался ненадолго. Видимо, пытался представлять, как перед зеркалом нужные эмоции отрабатывать будет. По лицу его побежали отблески чувств, которые он при этом испытывал, Павоне смотрел на это без удовольствия. Напарник был молод, хорош собой, а признаки мыслительной деятельности на лице придавали ему еще и некоторую одухотворенность, за которую наверняка особы женского пола были согласны простить недостаточные страдания по ветреной невесте.