Желтая роза в её волосах - Андрей Бондаренко

«Всё совсем и неплохо!», – решил он и заснул сном праведника, вполне довольный жизнью и собой.

Утро выдалось солнечным и тёплым, дождевые тучи за ночь ушли в сторону моря. Серый весь день старательно рыбачил, прыгая по прибрежным камням, и упорно блуждал среди многочисленных рукавов Паляваама, перемещаясь – предварительно «раскатав» болотные сапоги – от одного крохотного островка к другому.

К вечеру он поймал пять неплохих хариусов – примерно по килограмму каждый. Из двух рыбин Сергей сварил полноценную уху, а оставшихся хариусов сложил в ледник – под домиком обнаружился вкопанный в вечную мерзлоту железный ящик, на одну треть заполненный голубоватым льдом.

Стемнело, Серый зажёг толстый свечной огарок, обнаруженный в избе. Беззаботно сидел возле раскалённой печи – голый по пояс – и с аппетитом хлебал уху.

Неожиданно в дверь постучали – громко, нагло и уверенно.

– Глухомань, тоже мне, называется. Никакого тебе покоя…, – ворчливо пробормотал он себе под нос и ответил в полный голос: – Не заперто, входите!

Распахнулась дверь, и в избу вошли два несуетливых мужика: одеты по-походному, за плечами размещались внушительные рюкзаки, лица – коричневые от загара, качественно продублённые чукотскими ветрами. Серьёзные пассажиры, одним словом…

– Здорово, хозяин! – отметились мужики. – Рыба-то есть? Угощай путников! А у нас спирт имеется с собой. Вот, и сладится пикник…

Хорошо ещё, что опытный Пашка Обезьян инструктировал Сергея относительно таких неоднозначных ситуаций: – «Если с людьми серьёзными контактировать где-либо придётся – ну, к примеру, в тундре, тайге, или в камере тюремной – то всегда солидность изображай, не суетись, с вопросами не лезь и туману напускай всячески, мол, ты тоже будешь не из простых чалдонов…».

Вежливо поздоровавшись, Серый достал из ледника рыбу и принялся, молча, готовить свежую ушицу. Мужики исподволь присматривались к нему, но с расспросами пока не лезли. Очевидно, в их головах складывалась следующая логическая цепочка: – «Парнишка совсем ещё молодой, но брит на лысо, руки все битые-перебитые, на голом торсе наблюдаются многочисленные синяки и ссадины (а вы на «Жарком» полтора месяца повкалывайте по-чёрному!), молчит угрюмо, но без видимого страха…. Нет, непрост парнишка. Ох, непрост!».

Сергей и пришлые мужики отведали ухи, выпили спирта, слегка разведённого речной водой. И тут, вроде, всё прошло нормально – Серый не поперхнулся ни разу.

– А, что же ты, хозяин радушный, не поинтересуешься у нас, мол: – «Кто такие? Откуда припёрлись?» – спросил один из гостей, слегка осоловевший от выпитого.

– Так это, господа проходящие, дело совсем не моё, – скромно, как и учили, ответил Серый. – Да и молод я ещё – вопросы такие задавать. Но, если настаиваете, то спрошу…. А, кто вы, уважаемые? Где мазу держите? По какой нужде покинули очаги родные? Может, помощь нужна какая?

Мужики, понимающе переглянувшись, синхронно улыбнулись и поблагодарили:

– За помощь предложенную – спасибо. Но, как говорится, справимся сами. Не вопрос…. Кто мы такие? Да, так. Гуляем здесь, никуда особенно не торопясь, присматриваемся к местным красотам…. Сам-то, из каких будешь?

– Получается, что и я – типа на променад оздоровительный вышел. Тесно стало в хоромах дядиных. Решил, вот, свежим воздухом подышать. Так, самую малость…

Второй тип заинтересовался единственной татуировкой «хозяина» – это Пашка Обезьян наколол Серому на левом плече профиль Че Гевары.

Сергей рассказал мужикам про Че – про то, как штурмовал полицейские казармы, как выпускал из тюрем заключённых. Про то, как за ним сатрапы по всему Миру охотились, и про смерть его героическую…. Мужики слушали очень внимательно, время от времени восхищённо цокая языками и задавая уточняющие вопросы. Довольные друг другом, они допили спирт и легли спать.

Когда утром Серый проснулся, то мужиков уже и след простыл. Ушли куда-то по-тихому, тундра-то, она – бескрайняя…

– Что тут поделаешь, опять надо ловить рыбу, – с философской грустинкой вздохнул Серый. – Не пустым же, в конце концов, возвращаться домой. Засмеют пацаны…

К обеду он наловил ещё с десяток хариусов, но уже помельче – грамм по семьсот-восемьсот. Опять наварил ухи, а рыбу, не задействованную в этом процессе, рачительно сложил в ледник.

На противоположном речном берегу надсадно загудел двигатель вездехода. Вскоре и люди появились. Двое, не раздумывая, приступили к форсированию водной преграды, и – по грудь в воде – перешли через главное русло.

Оказалось, что это полевой отряд изыскателей-геодезистов подошёл к Палявааму. Их ещё в марте месяце забросили в тундру: бродить по ней, родимой, с теодолитами и нивелирами, вести съёмку и расставлять на сопках геодезические знаки. Время от времени, им на вертолёте доставляли жратву и солярку для вездехода. За пять долгих месяцев геодезисты совсем одичали и были несказанно рады любому человеческому лицу.

После жарких приветствий-объятий, новые гости предсказуемо поинтересовались-предложили:

– Рыба-то, хозяин, есть? А у нас спирт имеется с собой. Давай-ка, накатим за знакомство…

Сергей и геодезисты запекли хариусов на углях, предварительно завернув выпотрошенных рыбин в алюминиевую фольгу, выпили спирта, слегка разведённого речной водой, и обменялись рассказами о приключениях-происшествиях последних недель-месяцев. Между делом, Серый спросил о вчерашних мужиках.

– Это, наверное, «Ванькины дети» были. Так в здешних краях называют «диких» золотодобытчиков, – ответил один из изыскателей. – Серьёзные ребята. Такие и пришить могут. Потому как не любят они лишних свидетелей. Так что, студент, повезло тебе…

К вечеру новые знакомцы, покачиваясь из стороны в сторону, медленно убрели – через реку – к своему вездеходу. Серый же принялся готовиться к очередному ночлегу, понимая, что и завтра ему не суждено попасть домой, так как придётся снова ловить рыбу…

Парагвайский сом

Переночевал Денис относительно спокойно – под разлапистым кустом, смутно напоминавшим банан. Разбил крепкий походный лагерь, установил палатку, разжёг костерок.

Пока совсем не стемнело, решил немного порыбачить. Мол, когда ещё доведётся половить рыбки в самой настоящей тропической реке?

Он достал из рюкзачного кармана классическую донку, насадил на крючок № 12 большую и шуструю цветную лягушку – ту, что первой подвернулась под руку. Помня о наставлениях Креста – относительно местных ядовитых тварей – Денис предварительно надел на ладони толстые брезентовые рукавицы.

Закрепив наживку на крючке, он старательно раскрутил снасть над головой, забросил её в воды Уны метров на тридцать пять, а свой конец лески крепко привязал к неизвестному приземистому кусту, нависавшему над берегом уже дремлющей реки.

Примерно через полчаса куст отчаянно задёргался, словно бы собираясь вырваться из земли на свободу и убежать в неведомую даль.

Понимая, что клюнуло что-то по-настоящему серьёзное, Денис торопливо натянул на ладони всё те же плотные брезентовые рукавицы: любой мало-мальски опытный рыбак прекрасно знает, что рыболовная леска, на конце которой «сидит» крупная рыбина, может порезать руки ничуть не хуже, чем острая бритва…

Минут через восемь – после отчаянной и бескомпромиссной борьбы – он вытащил на пологий речной берег тридцатикилограммового сома. Натурального сома, только с очень длинными и толстыми многоярусными усами и крупными жёлто-оранжевыми пятнами на боках.

Или же эти пятна просто так выглядели – в черноте тропической ночи и в отблесках яркого походного костра?

Как бы там ни было, но пойманная рыба и на вкус оказалась сомом. Обычным сомом, запечённым в обычных углях обычного, уже остывающего тропического костра…

На озере, наш ответ Хемингуэю

Все знали, что в Глубоком озере рыбы нет.

Вернее, когда-то, ещё до Войны, это озеро очень даже рыбным считалось. Тогда весь Карельский перешеек финнам принадлежал.

А в далёком 1944-ом году, вслед за доблестными советскими войсками, на берега Глубокого прибыли первые переселенцы из Кировской области. Голодные и злые – вместо хлеба Власти им презентовали два ящика гранат.

Пришлось озеру познакомиться с взрывчаткой. Одна граната всю деревню целую неделю кормила.

Потом, уже в пятидесятые годы, вдоль озера строили шоссе общесоюзного значения. У дорожных строителей взрывчатки тоже было в достатке. Не преминули старательные дорожники усугубить ситуацию, на совесть постарались.

Да и мужички из окрестных садоводств на свидание к озеру частенько заглядывали, сетки-путанки с собой прихватив. Надо думать, для полноты ощущений от встречи с природой.

Короче говоря, в наше время в Глубоком водятся только колючие ерши и змееподобные ратаны.

Каждую весну на озере происходит маленькое чудо – по последнему льду неожиданно начинают ловиться вполне приличные подлещики, крупная плотва, окуни и щурята. Но только по самому последнему льду, когда уже и выходить-то на него небезопасно.