Из Индии с любовью - Юлия Алейникова

– Ну как же? Вы же сами сказали, что нас всех объявили погибшими.

– Совершенно верно. Но неужели вы думаете, что милиция будет искать всех родственников погибших, чтобы сообщить им эту новость? Тем более, что погибли вы незнамо где! Вот если бы трупы ваши проходили у них по какому-нибудь делу, может, родственников и попытались бы найти, а так – зачем им это?

– Все равно, ерунда какая-то, – не успокаивался Василий. – И потом! Если мы все погибли и Юлькины родственники не в курсе происходящего, то кто наследники-то?

О-о! Мы с детьми переглянулись.

Я вопросительно-испуганно взглянула на Торопова. Он, тяжело вздохнув, посмотрел на своего друга.

– Понимаешь, какое дело… Аня и Павел живы.

– Да ну? – подскочил от счастья муж. – Слава богу! Ты точно знаешь? Ты с ними разговаривал? Как они? Что случилось, их кто-то подобрал, да? – сыпал вопросами обезумевший от счастья отец.

– Да, они точно живы, но я с ними не разговаривал. Аня с матерью в Индии, а Павел – не знаю, где.

– Ну, слава богу! А то я думал, с ума сойду, если с ними что-нибудь случится. Хорошо, что я Алке не позвонил раньше времени, а то бы у нее инфаркт наверняка был!

Алла – первая жена Василия и по совместительству – мать Павла и Ани.

– Елки-палки! – Он принялся радостно бегать от окна к двери, то и дело наступая нам на ноги. – Как гора с плеч! Слушай, мне срочно надо к ним слетать, убедиться, что все в порядке.

Торопов молча наблюдал за потерявшим рассудок приятелем, не зная, как сообщить ему то, что все остальные уже поняли без слов. Наконец, отбегав свое, Василий остановился.

– Погоди, так ты что, хочешь сказать, что это они на наследство подали?! Ужас какой! Они что, до сих пор считают нас погибшими? Почему ты им не сообщил?

Николай Степанович просительно посмотрел на меня.

– Вася, они предоставили бумагу, что мы погибли у берегов Африки, – осторожно, издалека начала я.

– Что за ерунда, это какой-то нонсенс, наверное, их довезли до берегов Африки и там по ошибке написали не то. – То ли срабатывала защитная реакция организма, тормозя мозговую деятельность, то ли Василий просто не хотел взглянуть фактам в глаза, но он упорно не признавал очевидного.

Ни у кого из нас не поворачивался язык сказать ему в открытую, что его дети хотели его убить ради наследства. Повисла тяжелая, почти ощутимая пауза, все смотрели в пол, боясь встретиться с Ползуновым взглядом.

– Да что с вами? Вы что, не рады, что они живы? – стал раздражаться муж.

– Мы рады. Честное слово, – сказала я за всех, по-прежнему не глядя на него.

– Тогда… что все это значит?! – прокричал он раздельно каждое слово.

– Василий, мне тяжело тебе это говорить, – собрался наконец с духом Торопов, – но, похоже, они всю эту историю с яхтой продумали заранее. Кроме, конечно, вашего спасения. Это в их планы не входило.

– Кто придумал, в чьи планы? – не сдавался Вася.

Торопов опять посмотрел на меня, безмолвно моля о помощи. Но я только молча покачала головой. Сам объясняй! Мне еще полночи моральную поддержку Васе оказывать.

– Василий, я не знаю всех твоих активов, но твои наследники, по-моему, неплохо подготовились к этой операции. Я хочу, чтобы ты написал полный список твоего имущества, вкладов и инвестиций, чтобы я мог выяснить, насколько все серьезно. Похоже, за этим стоит какой-то крупный игрок, который умело воспользовался твоей семейной ситуацией. А следовательно, хорошо о ней осведомлен. На фирме о твоей мнимой смерти еще никто не слышал. Неглупый ход, согласись? Раньше чем через полгода в права наследования не вступить, и преждевременно объявлять твоим партнерам и высшему руководству о таких переменах – это означает только дать им возможность как следует подготовиться. А через полгода выяснится, что фирма – банкрот, много денег должна разным фирмам, случайно принадлежавшим твоим бывшим компаньонам.

– Какие фирмы?! Какие компаньоны?! Ты что, хочешь сказать, что мой сын вместе с какими-то… попытался меня убить ради денег?! – перестал наконец уходить от очевидного мой муж.

– Мне трудно сейчас говорить о том, что точно там произошло, но я думаю, что покупка яхты подтолкнула их к действиям. На прямое убийство они были не готовы пойти, а так – вроде бы они и ни при чем. Совесть их чиста. Во всяком случае, она не очень их мучает.

Вероника открыла рот, чтобы сказать что-то едкое, но я остановила ее взглядом.

– Нет уж, я скажу, – упрямо тряхнула головой дочь. – Знаете, Николай Степанович, у нас пару недель назад была презабавная история с «Мерседесом», – и она рассказала Торопову, как мы чуть не погибли на шоссе.

– Любопытно, – протянул он. – Ладно, разберемся. Теперь скажите, где ваши российские паспорта?

– Дома, в сейфе, – ответил за всех Василий, посеревший от горя.

– В Петербурге?

– Ну да.

– А ключи от квартиры? Сколько имеется комплектов и где они находятся?

– Всего пять комплектов, – ответила я. – У каждого из нас по комплекту, запасные хранятся у моей сестры Натальи. На всякий случай.

– Начнем с вас, Юлия Павловна. Где ваши?

– Мои в сумке.

– В какой?

– В красной, от TJ collection.

– А где сейчас эта сумка?

– В шкафу, на вилле.

– В этом шкафу еще много сумок?

– Не знаю, штук пятнадцать, может, больше.

– То есть, так просто их не найти?

– Нет. Надо точно знать, где они лежат.

– Да уж, чтобы у тебя что-то найти, надо группу археологов вызывать, – съязвил Василий.

Я проигнорировала это замечание, задав ему один простой вопрос:

– А твои где?

– Что – мои? – прикинулся он дурачком.

– Да, Василий, где твои ключи? – строго спросил Торопов.

– Ну, где им быть? – завилял прижатый к стене олигарх.

– Вот именно, где? – приторно-сладким голосом спросила я.

– В кармане, – неохотно ответил он.

– В каком? – не отставал от него приятель.

– В кармане штанов.

– Каких? И где эти штаны?

– Да не помню я. В которых я из Питера уезжал, – сердито заерзал на месте Василий.

– Юлия Павловна, вы в курсе, где его ключи? – выбрал более простой и эффективный путь бывший фээсбэшник.

– Да, – скрывая торжество, ответила я. – В спальне, на вилле. На комоде справа есть специальная коробка, куда прислуга кладет вещи, вынутые из его карманов перед стиркой.

– Кроме ключей, там много чего лежит?

– Да. Коробка набита до краев всяким хламом. Потому что он никогда ее не разбирает.

– Значит, найти их неосведомленному человеку сложно?

– Думаю, практически невозможно.

– Отлично! Денис, Вероника, где ваши комплекты?

– Мои всегда лежат в прихожей, на тумбочке. Дома, – охотно объяснил Денис. – Когда мы уезжали, я их не взял. Чтобы не потерять. Думаю, там они и лежат.

– А ваши, Вероника?

– Мои? Ах да! Они остались в сумочке, дома, на вешалке. Я ходила с ней накануне отъезда. А когда мы уезжали, мама всех без конца подгоняла, и я не успела их переложить в ту сумку, с которой уезжала, – со вздохом облегчения закончила дочь.

– Понятно. Остается выяснить, где находится последний комплект.

– А тут и выяснять нечего. У Наташки в сейфе, на работе.

– Ваша сестра – аккуратный человек?

– Да она просто фанатик порядка!

– Точно! – подтвердил муж. – У них в доме, как в военной казарме. Каждая рисинка на своем, строго отведенном для нее месте.

– Она носки и шнурки гладит утюгом и в ящики строго по ранжиру складывает, – включился в излюбленную «семейную тему» Денис.

– Да у нее продукты в холодильнике в алфавитном порядке разложены, с маркировкой даты покупки и цен! – внесла свою лепту и Вероника.

– Любопытный объект, – поделился с нами своими впечатлениями Николай Степанович. – Значит, за вверенные ей ключи можно не опасаться?

– Абсолютно, – подтвердила я.

– Вы можете позвонить сестре и попросить ее передать ключи мне? Вы продиктуете ей мой номер паспорта, и она их выдаст только после его проверки.

– Запросто! Главное, чтобы вы свой паспорт не потеряли. А то по справке о его утрате она вам ключи не выдаст, – пошутила я.

– Похоже, ваша сестра и впрямь неординарная личность. Ну что ж! Завтра я вылетаю в Питер и пробую достать ваши общегражданские паспорта. Думаю, это значительно упростит вам процедуру восстановления документов. А заодно посмотрим, насколько хорошо осведомлены наши противники о состоянии твоих дел, Василий. Вы же, пока меня не будет, дальше пансиона – ни ногой! Кстати, вас кто-нибудь видел после возвращения?

– Да никто нас не видел. Разве что таксист, который вез нас из автовокзала, да еще пеньковский лягушатник, он нам дверь не открыл, – ответил Василий.

– Стоп! Какой еще лягушатник? Что за дверь? – перебил его Торопов.

– Ну, когда мы домой не попали, пошли к соседям, помнишь, я тебе рассказывал, семья из Сибири рядом живет? Так вот, их тоже, как назло, дома не оказалось, в Россию улетели, а этот гад, ну, слуга их или сторож, фиг его знает, даже дверь нам не открыл, да еще и хозяевам звонить отказался, – пожаловался обиженный супруг.