Планы на ночь - Наталья Потёмина

Но так ли страшно одиночество, как его малюют? Может быть, именно оно и является самым гармоничным из всех возможных способов бытия? Ты сам себе и Бог, и царь, и герой. И не с кого спрашивать, и не на кого обижаться, и некого обвинять в своих неудачах или, напротив, благодарить за победы. Прям с утреца холодный душ, горячий кофе, теплое исподнее — и вперед на поиски пропитания. А в этих поисках вполне можно набрести на свое собственное счастье. Для кого-то это деньги, для кого-то — творческая реализация, для кого-то — просто любовь.

И вот здесь-то мы и спотыкаемся. Любовь! Она же одна на двоих. И мы в ней — две половинки целого. Ты — мое крыло, я — твое крыло! Ты — моя душа, я — твоя душа! Ты — моя жизнь, я — твоя жизнь. Ты — мое сердце, я — твое? А вот здесь не получается. Когда дело касается вещей нематериальных, то можно еще посучить ножками и поиграть словами. Когда речь идет о физиологии, то тут, простите, у каждого свой, индивидуальный суповой набор. И это полнейшая чушь, что в любви два человеческих сердца, как два точно подобранных паззла соединяются в одно. Они просто какое-то время трутся друг о друга краями и бьются в унисон от тесноты. Но все равно ведь! Строго поодиночке.

И проходят дни, и проходят ночи, и те секунды, минуты и часы, которые недавно казались такими безбожно короткими, превращаются в нескончаемое, непереносимое, непрерываемо мрачное время. И ты медленно выздоравливаешь, и в один не самый прекрасный день вдруг начинаешь понимать, что уже не попадаешь в тот родной, отстающий от тебя ритм, и в тщетной попытке подхлестнуть биение чужого слабеющего пульса сам теряешь последние силы.

И что мы имеем в результате? Что, так сказать, выносим «на гора»? Все то же одиночество, только еще более невыносимое, так как одиночество вдвоем страшней вдвойне.

Плодитесь и размножайтесь! И разбегайтесь подальше друг от друга, для того чтобы понять, что всему, чего ты в этой жизни достиг или, наоборот, потерял безвозвратно, ты обязан только себе. И нет тебе ни в ком помощи, и нет ни в ком надежды. Кто, если не ты?

Говоря высоким «штилем», не этот ли подзатоптанный девиз был начертан на гербе великого корсиканца? Не на этой ли единственной струне сыграл свой знаменитый концерт проклятый скрипач? Не под эту ли одинокую пулю подставил свое африканское сердце певец безжалостной русской зимы?

Так давайте не будем жмотничать, давайте пойдем дальше, и к две тысячи как можно более скорейшему году обеспечим квартирой каждого мало-мальски живого человека. Ибо одиночество — это двигатель прогресса!

Почему я стала уставать от людей? Почему физически чувствую необходимость куда-нибудь убежать, скрыться, зарыться головой в песок и никого не видеть, не слышать, не нюхать, не ощущать? Я остро чувствую нехватку моего личного, никем не нарушаемого пространства, и невозможность абсолютного обладания им бесит меня гораздо больше, чем все другие жизненные лишения. Но чтобы выжить, надо встать в общий строй и маршировать вместе со всеми навстречу лучезарному завтрашнему дню. Но я не хочу вместе со всеми! Я хочу быть хотя бы чуть-чуть, но в стороне. Чтоб голова осталась светлой и не кружилась от этой общей эйфории. Дайте мне короткую передышку. На неделю, на месяц, на год. Или лучше два. И тогда я с новыми силами, может быть, будем надеяться, и смогу…

А сейчас бы выйти на улицу, а там никого! Спуститься в метро, и там ни души. Приехать на работу — пусто! Вернуться домой и в голых стенах тихо сойти с ума. О чем ты грезишь, несчастная? Типун тебе на мозги. Живешь как старая дева с котом в обнимку и изо всех сил сама себе пытаешься доказать, что ты всю жизнь только об этом и мечтала?

А что же мне, бедненькой, остается делать? Сама себе и Бог, и царь, и, не в обиду Юльке, психоаналитик.

В Европе, говорят, пользуются большим спросом сервизы «Чай в одиночку». Один чайник, одна сахарница и одна чашка. А рядом один пистолет, одна пуля или, скажем, одна таблетка. А если все-таки не одна таблетка, то результат лучше.

Надо срочно родить себе ребенка. Может быть, мне повезет, и мы с моей девочкой будем родные не только по крови, но и по духу. А почему с девочкой? Может, это будет мальчик? А лучше, и мальчик, и девочка в одном флаконе, то есть животе. Случается же такое счастье? Двое сразу, в один день, друг за другом. Мальчик и девочка. Вова и Вава. Хорошо! Сегодня же позвоню Никите и обрадую его будущим отцовством. Должен же быть у моих детей отец?

Конечно, это бред сумасшедшей. Смотри, как говорится, выше. Таблетки разные нужны. Таблетки разные важны! Но я же не одна такая! У каждого в голове есть свои мураками. Но главное осознать свою сумасшедшинку и начать с ней бороться, то есть лечиться. Что я и делаю, периодически залезая в свое прошлое, с целью найти там ведьм, обезвредить их и начать новую светлую жизнь.

14

— Твой Сам Самыч — душка! — промурлыкала Юлька, в ответ на мое «алло».

— Да неужели?

— Точно тебе говорю.

— Чем же он тебя так поразил?

— Ну, меня, ты понимаешь, поразить трудно. Но на безрыбье и из Сам Самыча уху можно сварить.

— Ты бы с ним поаккуратней. Это все-таки клиент Саввы Морозыча.

— Ты о нем беспокоишься или обо мне?

— О вас обоих. Как бы чего не случилось.

— Маня, ты должна меня понять как женщина женщину.

— А я тебя и предупреждаю, исходя из моего всеобъемлющего понимания.

— Нет, Маня, — возразила Юлька, — сытый голодного не разумеет.

— Ах, ты в этом смысле…

— Ну, конечно же, в этом! Каком еще?

— Мало ли…

— Маня, тебе одной могу признаться, — торжественно сказала Юлька, — в меня не вступал член человека не помню сколько столетий. И хотя техника мастурбации доведена мной до совершенства и приносит свои виртуально безвкусные плоды, жизнь нескончаемо долго и упорно не хочет казаться мне малиной.

— Красиво. Сама придумала?

— Нет! Книжек начиталась.

— Так ты еще и книжки читаешь? — восхитилась я.

— А ты что же думаешь, ты одна такая грамотная?

— Ладно, не обижайся, — успокоила ее я. — А как же твой тренер из фитнес-центра?

— С ума сошла! Разве я могла допустить его к телу. Да он ведь есть не сядет, пока все калории не посчитает. И все из какой-то бутылочки что-то мутное постоянно прихлебывает. Тоска.

— Ну, это не главное.

— А что главное?

— Чтоб человек хороший был. А когда человека так много, значит, он должно быть, хороший.

— Это он снаружи большой, прямо-таки шкаф шкафом. Но ничего хорошего нащупать в нем мне так и не удалось. Наверное, для интересующего меня органа другие тренажеры нужны.