Звезда флибустьера - Патриция Поттер

— Потеряв сознание, вы что-то бормотали насчет шлюпок, которые надо спустить на воду.

Лицо у него прояснилось, но взгляд остался холодным и настороженным.

— Некоторое время в юности я провел на море, но убедился, что оно не для меня. Особенно после того, как мой корабль затонул после сильнейшего шторма. Несколько дней я провел в спасательной шлюпке и едва не умер от жажды. Я твердо решил тогда, что если придется воевать, то лишь на суше.

— А что со спиной? — Любопытство не давало ей покоя.

— Небольшое недоразумение между мной и помощником капитана.

Тон его был беспечным и совершенно не соответсвовал выражению лица.

— Похоже, я несколько устал, мисс Кэри, во всяком случае, больше, чем думал.

Такое впечатление, что она сразу перестала для него существовать. Это от боли? Или ему не хотелось отвечать на ее вопросы? Она вдруг вспомнила о своих обязанностях.

— Надо идти, — сказала она, но ноги ее не слушались.

— Я вам очень благодарен, — суховато произнес он.

Он явно выпроваживал ее. Любезно, однако это ничего не меняло.

Аннетта закрыла за собой дверь и вдруг сообразила, что она так и не узнала, почему в бреду у него исчез акцент.

В течение нескольких последующих дней Джон Патрик возносил молитвы, хотя он почти забыл, как это делается. Он потерял веру, когда пребывал на службе в английском флоте. Но сейчас он очень нуждался в помощи свыше. Он молился, чтобы Айви благополучно достиг лагеря генерала Вашингтона. Он молился, чтобы те матросы, кто не попал в число двадцати человек в уолнат-стритовскую тюрьму, не погибли бы от пули и не замерзли бы насмерть. Он молился, чтобы Ноэлю удалось раздобыть необходимые документы.

И еще о том, чтобы суметь сохранить холодность и равнодушие по отношению к Аннетте Кэри.

Однако всякий раз, когда она приносила чистые бинты для перевязки или еду, с нею вместе в комнату входили свежесть и невинность, которые делали ее более желанной и привлекательной, чем любая опытная в любви женщина. Она редко задерживалась у него. Джон Патрик не поощрял ее визиты, как и обещал Ноэлю. Обычно он отвечал на вопросы односложно или притворялся спящим.

И тем не менее он с нетерпением ожидал ее прихода и совершенно не понимал, почему бывает глубоко разочарован, если она не появляется. Еще никогда он не чувствовал ничего подобного по отношению к женщине. Он жаждал поймать улыбку, редко освещавшую ее лицо. Он постоянно твердил себе, что она за англичан и улыбается ему, считая английским офицером. Они враги, и этого никто не изменит.

Пришел Ноэль и принес большой лист бумаги с объявлением:

«5000 тысяч фунтов награды за поимку пирата по прозвищу Звездный Всадник. Предположительно находится в Филадельфии. Наружность: черные волосы, зеленые глаза, шести футов росту».

Джон Патрик прищурился:

— А я надеялся, что меня считают погибшим.

— Мне кажется, они так и думают. А объявление — просто на всякий случай.

— Откуда у них описание моей внешности?

— Его сообщил некий английский офицер, корабль которого ты захватил.

— Он в Филадельфии?

— О да. Прошлым вечером я его видел на приеме. Он только и говорил, что о «дьяволе», который виноват в смерти половины его экипажа, а также в гибели корабля. Англичане привезли его из Нью-Йорка, чтобы легче было тебя опознать.

Джон Патрик не мог сдержать раздражения при мысли, что Ноэль якшается с его врагами.

Джон Патрик скомкал в кулаке объявление.

— Они расклеены по всей Филадельфии, — устало пояснил Ноэль. — Мальком срывает все, что ему попадаются, но…

— Они укоротили меня на два дюйма, — возразил Джон Патрик.

— Эй, но это разница малозаметная. А вот зеленые глаза в сочетании с черными волосами встречаются не очень часто.

— А что думает мисс Кэри?

Ноэль вздохнул:

— Надеюсь, она убеждена в том, что ты тот самый человек, за которого я тебя выдаю и которым ты ей сам отрекомендовался. Однако я хочу, чтобы ты не виделся ни с кем из офицеров, которые вдруг бы захотели с тобой поболтать.

Джон Патрик кивнул. Сердце у него сжалось. Проклятое объявление очень затрудняет поиски экипажа.

— Оставь эту мысль, Джонни. Когда ты достаточно окрепнешь, я смогу тебя тайком вывезти из Филадельфии.

Ноэль словно знал, о чем в данную минуту думает брат.

— Я и мой экипаж были вместе четыре года, а с некоторыми и того больше. И я их никогда не брошу.

Мускул дрогнул на щеке Ноэля.

— Проклятие, Джонни, ты еще не скоро выздоровеешь.

— Я поправлюсь через несколько дней.

— Что ты можешь в этом понимать — ты пират.

— Я вылечил не одну рану.

— И все твои пациенты выжили?

— Один или двое, — холодно улыбнувшись, ответил младший брат.

Ноэль покачал головой.

— Ты уже все заранее спланировал?

Джон Патрик молчал.

— И что бы я ни говорил, ты своих планов не изменишь? — настойчиво спрашивал Ноэль.

— Нет.

Джон Патрик заметил вдруг серебряные нити в каштановой шевелюре брата. Он выглядел старше своих лет, черты лица обострились, резкие морщины стали глубже. Улыбка почти не появлялась на его лице. На него накатила волна нежности к этому человеку. Но война их разделила. Тем не менее он поставил Ноэля в невыносимо трудное положение, попросив его о помощи.

Однако жизни его людей в опасности. И об этом он не мог забыть.

Джон Патрик вздохнул и с облегчением откинулся на подушку.

— Ноэль, ты не сможешь еще кое-что для меня сделать?

Ноэль нахмурился.

— Ограбить биржу? Нет, не думаю.

— Нет, все гораздо проще и не очень оскорбительно для твоих утонченных чувств. — И Джон Патрик усмехнулся.

Ноэль взглянул на него с подозрением.

— Анн… мисс Кэри рассказывала тебе о своей лошади? — начал Джон Патрик.

Ноэль отрицательно покачал головой.

— У нее была кобыла. Она пропала, когда ее дом сгорел. Гнедая, три ноги белые, одна черная. Темная грива с белой прядкой. Она о ней беспокоится. Ты можешь навести справки? Я тебе пришлю деньги, надо вернуть ее мисс Кэри.

Ноэль пристально поглядел на брата:

— Разумеется, могу. Но деньги присылать не обязательно.

— Нет, обязательно. Для меня.

Ноэль смотрел на него так, что, казалось, прошла целая вечность.

— Я позабочусь о лошади.

Уходя, он бросил объявление в огонь камина. Этот жест напомнил Джону Патрику, что времени остается в обрез.

Джон Патрик внимательно посмотрел на Аннетту, когда вечером она принесла ему стакан молока: нет ли в лице следов подозрительности, но не нашел их. Напротив, она улыбнулась какой-то особенной улыбкой, от чего у него потеплело на сердце, хотя он знал, что улыбка предназначается его вымышленному «я», а вовсе не Звездному Всаднику, которого искала вся Филадельфия.