Ideal жертвы - Анна и Сергей Литвиновы

Видно, все сомнения отразились на моем лице, потому что доктор проговорил:

– Хочу тебе сказать, Бэла... просто так, в порядке общей информации... что я – коренной москвич и квартира у меня на Малой Бронной. Закончил Московский университет, там же защитил кандидатскую. Мои методики кодирования от алкоголизма, курения, лишнего веса широко известны и всеми признаны. Когда я работал в Москве, на прием ко мне надо было записываться за месяц, и стоил мой сеанс для одного клиента около пятисот долларов. А в «Ариадну» меня уговорил приехать мой давний приятель, директор санатория Арсений Арсеньевич. Отдохнуть от столичной суматохи – ну, и поработать, конечно, тоже. Я занимаюсь здесь своим любимым делом – помогаю вам, женщинам, стать еще красивее. И одновременно заканчиваю докторскую... Материала для моих исследований тут достаточно.

У меня на душе сразу отлегло, и я улыбнулась доктору:

– То есть я для вас, получается, исследовательский материал?

– О да, и еще какой материал! – Он принял игру. – Чертовски симпатичный и чрезвычайно обаятельный!

И вновь стал серьезным. Коснулся через стол моей руки и произнес:

– Я действительно хочу изменить твою жизнь, Бэла. Хочу это сделать как врач, психолог... – Он сделал паузу, вновь прожег меня углями своих глаз и добавил: – И как мужчина – тоже.

И, будто на заказ, очередная «Виагра» или «Сливки», звучавшая в баре, неожиданно сменились на «Утомленное солнце». Правда, в современной обработке, и исполнял ее некто бесполый, с козлиным голосом – однако ритмы танго никуда не делись. Георгий Семенович подхватил меня, вывел из-за стола к счастью, не на танцпол, а на свободную площадку перед нашим столиком – и закружил в танце. А я (ведь раньше даже на обычных дискотеках, в толпе народа, и то стеснялась) скользила в его объятиях, и совершенно мне было плевать, что все вокруг отставили свои коньяки и коктейли и на меня пялятся, а парочка девиц за соседним столиком откровенно хихикает. Я действительно ощущала себя красивой. Желанной. И, главное, очень счастливой...

Бог его знает, зачем он в меня вцепился. Но проводить со Старцевым время оказалось более чем приятно.

...Мы с доктором теперь встречались каждый день. И в его кабинете, и неформально – гуляли по парку, вместе ужинали, потом заходили в бар. Я (неосознанно, конечно) все ждала, когда Георгий Семенович наконец приступит к главному. Пробьет мою дурацкую оборону, настоит на своем, затащит в постель... Но тот не спешил, и наши отношения так и застыли на полунамеках, комплиментах, касаниях, проникающих до глубины сердца улыбках. Мне, в принципе, нравилось, что в наших отношениях сохраняется интрига, хотя, когда мы с доктором шли рука об руку по парку, меня так и подмывало оборвать наш высоконаучный треп – и затащить его на ближайшую уединенную полянку...

С моим лишним весом тоже пока ничего не делалось – хотя я едва ли не в наш первый вечер сказала Старцеву, что полностью доверяю его методике и, безусловно, хотела бы подвергнуться лечению в соответствии с ней. Однако доктор сразу стал серьезным и прочел мне целую лекцию о том, что врачи, обещающие немедленно, в один час, избавить пациента от проблемы – не более чем шарлатаны.

– Я уже говорил, что прежде, чем излечить, мне нужно лучше тебя узнать, Бэла, – вещал доктор. – Понять твои мотивы, характер, вычислить проблемы со здоровьем, наконец. Я совершенно не хочу, чтобы ты, как бывает со многими, начала придерживаться диеты, худеть, а потом в один прекрасный день вдруг сорвалась.

Я обиделась:

– Значит, мои глаза – вовсе не озера? И все ваши комплименты – просто... часть медицинской тактики, да? Пациент должен раскрыться, чтоб легче было его лечить?!

Когда я дома так взрываюсь или на работе – все тут же пугаются и начинают меня уговаривать: «Да успокойся, Бэлочка, да как ты только могла подумать...»

Старцева же мои выпады, похоже, лишь веселили.

– О, да, Бэла! – кивнул он. – Я тебя раскрываю... препарирую... как лягушечку. Очаровательную, умненькую, сладенькую!

И как прикажете на него сердиться?

Признаю: пока я не смогла вычислить истинные мотивы доктора Старцева. И как он ко мне на самом деле относится. Впрочем, зачем переживать? Разве мне плохо оттого, что он смотрит на меня восхищенными глазами, подарил очень изящное, оно у моей кровати теперь стоит, зеркальце и угощает коктейлями в местном баре? Вон, прочие отдыхающие дамочки, у кого нет поклонников, на меня поглядывают даже с завистью. Да и привыкла я к Старцеву. И даже, наверно, не отказалась бы переехать в его квартиру на Бронную. Впрочем, этого он мне пока не предлагал.

Лиля

Я прожила в санатории уже пять дней и втянулась в местную жизнь. Успехов немало. Клиентки, спасибо моей Катюхе, валом валят. Со Степаном – отчасти нежные отношения. Ему, похоже, дико хочется затянуть меня в койку, но я не спешу. Степа хоть и красавчик, но в «Ариадне» – десятая спица в колеснице. Да и затравленный он какой-то... Кругом и без него полно мужчин. И многие готовы – и на интрижку, и даже на серьезные чувства. Но только стоит ли завязывать с кем-то из них роман? Здесь все на виду: дашь одному – мигом остальные узнают. Тебя сразу уважать перестанут. И до Кости, конечно, тоже дойдет. Я хотя и обиделась на него, но все равно продолжаю о нем мечтать. Даже узнала, в каком коттедже он живет (высший менеджмент, не чета нам, простым людям, проживает в отдельных домиках) и иногда, будто случайно, прогуливалась рядом. Но пока дождалась лишь вежливого: «Здравствуйте, Лиля...»

Впрочем, надежды не теряю.

И первая моя интрига на новом рабочем месте удалась – противную Марьяну я с работы выжила.

Все получилось, как я и думала. Катюха вызвала страхового комиссара, изложила ему нашу версию. Тот (юркий молодой человечек в тщательно отутюженном костюме и блестящих ботинках) немедленно пригласил меня на беседу. Я подтвердила: да, видела, мол, что Катерина заходит в спорткомплекс вся в золоте, а обратно выходит без оного. У человечка еще хватило наглости впериться в меня своими водянистыми глазами и вкрадчиво спросить:

– Может, это вы Катино золото взяли?

Но я, хотя внутренне вся кипела, лишь скромно опустила глаза и с укором произнесла:

– Знаете... мне чужого не надо.

И юноша сразу кинулся извиняться.

А уже к вечеру за Марьяной в спорткомплекс явилась администраторша. Срочно велела той явиться к директору... И больше мы противную инструкторшу не видели. За ужином Степан шепнул мне на ушко, что Марьяну уволили. Причем даже не в двадцать четыре часа, просто велели собрать сумку и немедленно убираться.

– Чего, интересно, она натворила? – Степа внимательно взглянул на меня. – Ты не знаешь?

– Понятия не имею, – развела я руками.

Ни за что не признаюсь в своем не самом красивом поступке... Но разве цель не оправдывает средства? Зато теперь никто не будет ябедничать охране, будто я наркотики употребляю. И на прекрасного Константина (о котором я по-прежнему продолжаю втайне мечтать) не посягнет.

И вообще, Марьяна – дурочка. Возмущало ее, видите ли, что я на клиентов покрикиваю! Да с ними иначе нельзя! Будешь сюсюкать – всю тренировку проваляются на матах. А потом на тебя еще и нажалуются – что ходят, занимаются, а скинуть лишний вес не могут.

Вон, одна из моих клиенток, толстушка Бэла – классический пример. На первом занятии еле шевелилась, гантельки взяла самые крошечные, по триста граммов – курам на смех. И на аэробной разминке вместо того, чтобы прыгать, еле с ноги на ногу переминалась. Ну, и пришлось ей пригрозить: мол, будешь халтурить – на всю жизнь коровой останешься.

Едва она услышала в свой адрес слово «корова», аж позеленела. Не привыкла, видно, москвичка балованная, чтобы с ней в подобном тоне разговаривали. Ну, я, конечно, тут же задний ход дала. Покаянно произнесла:

– Извини, пожалуйста, Бэла. Я виновата. Но только и ты меня пойми: я ведь так сказала вовсе не для того, чтобы тебя оскорбить. Я же как лучше хочу. Чтоб ты уехала отсюда похудевшей, похорошевшей. Да у тебя фигура шикарная! Пропорции – идеально правильные! И ноги красивые. Сбросишь лишние килограммы – вообще красавицей станешь!

– Ну, и работай, занимайся моей фигурой, – буркнула она. И, словно маленькая девчонка, добавила: – Зачем же гадости говорить?

– А потому что, не скажи я тебе гадостей, так и продолжала бы лениться, – вздохнула я. – Слушаться, что ли, станешь, если я сюсюкать буду? – И я елейным голоском произнесла: – Извините, Бэлочка, вас не затруднит наклонить ваше очаровательное туловище и коснуться, хотя бы пару раз, руками пола?..

Бэла фыркнула. На секунду задумалась. Потом решительно произнесла:

– А может, ты и права. Ладно. Гоняй. Иначе действительно не похудеешь.

И покорно взяла в руки гантели по два килограмма каждая.

И дело у нас с ней лучше, чем с кем бы то ни было из клиентов, пошло! Всего несколько раз позанимались, а уже минус три килограмма, и вся такая свеженькая, глаза горят! Правда, может, здесь не только в моих тренировках дело, а она от любви похудела. У Бэлы, оказывается, с доктором Старцевым роман. Я ведь уже говорила: тут, в санатории, все на виду.