Сувенир из Клуба мушкетеров - Джеймс Чейз

Я улыбнулся.

- Вот на это я и рассчитывал. Значит, если я отправлюсь наверх с попутным грузом, у меня есть шанс попасть в клуб? Не знаешь, кто согласился бы мне помочь? Я не пожалею пятидесяти монет.

Гривс, погрузившись в раздумье, медленно отхлебывал пиво.

- Ты рискуешь головой, но это твое дело. Есть у меня знакомый малый, который работал в клубе - Гарри Беннауер. Не знаю, там ли он сейчас... Он был четвертым барменом или кем-то в этом роде. Гарри всегда сидел без денег: проигрывал на пари, ввязываясь в глупые споры. Он бы, пожалуй, согласился помочь.

- Узнай у него, - попросил я. - Если он все еще там, не хочет ли он заработать пятьдесят долларов. Передай, что я буду ждать ровно в семь у грузового лифта.

По лицу Гривса было видно, что к моей просьбе он отнесся без энтузиазма.

- Беннауер может надуть тебя и рассказать обо всем начальству. Тогда тебе несдобровать. У вышибал в клубе - кулаки, а не пуховые подушечки, знаешь.

- Это моя забота. Ты все-таки узнай.

Гривс пожал плечами и, поднявшись со скамьи, направился к телефонной будке. Я тем временем заказал еще пива.

Минут через пять он вернулся.

- Я разговаривал с ним, - сказал Гривс. - С деньгами у него сейчас обстоит так, что за пятьдесят монет он продал бы свою жену. В общем, он согласен. Теперь решай сам. Я не стал бы связываться с ним: он тебя продаст за твои же деньги.

- Пусть продает. Не убьют же они меня? Ну, на худой конец, выкинут из клуба. Сказал ты ему насчет семи часов?

Гривс кивнул.

- Беннауер будет ждать возле лифта. Могу поспорить, он тебя одурачит: возьмет денежки, а клуба ты так и не увидишь.

- Я не дам ему ни гроша, пока не увижу, что нужно. - Я глянул на часы: до семи оставалось сорок минут. - Ты не подскажешь, что мне прихватить для маскировки на всякий непредвиденный случай?

Гривс снова погрузился в размышления.

- Побудь здесь, я скоро вернусь, - сказал он и, не вдаваясь в объяснения, вышел из бара.

Вернулся он примерно через полчаса, неся под мышкой коричневый бумажный пакет. Сев за столик, протянул свою огромную ручищу:

- Ты должен двадцать монет.

Я достал бумажник и отсчитал четыре пятидолларовые купюры.

- За что?

Он положил пакет на стол:

- Я знаю одного торговца бренди, который спит и видит, как бы ему стать поставщиком клуба. Шансов у него нет никаких, но он этого не может уразуметь. Я наврал ему, что ты согласился предложить образцы его товара менеджеру клуба. Вот это пойло. - Он ткнул пальцем в пакет. - Но ради бога, не вздумай сам пробовать: у тебя по всему телу пойдут волдыри величиной с помидор. - Порывшись в кармане жилетки, он положил на стол визитную карточку: - Вот карточка его фирмы, возьми, может пригодиться.

- Огромное спасибо, дружище. Ты здорово меня выручил. Теперь я побежал, не то опоздаю.

- Если возле "Ритц-Плаз" найдут большой кусок мяса, я буду знать, что это - ты, - успокоил меня на прощание Гривс. - Ты застрахован?

- Не беспокойся, - бодро ответил я, забирая пакет, - я попадал в переделки и посерьезней.

- Только не в такие, как эта, - сочувственно сказал Гривс. - И скоро ты в этом убедишься.

2

Возле служебного входа в гостиницу дремал пожилой сторож. При моем появлении он бросил на меня недовольный взгляд.

- Попаду я отсюда в "Клуб мушкетеров"? - останавливаясь перед ним, спросил я.

- А что у тебя там за дело?

Я сунул ему под нос визитную карточку фирмы.

- Договорился потолковать с менеджером о продаже бренди. Выгодное дельце, папаша, так что не вставляй палки в колеса коммерции.

- Поднимайся на самый верх. - И он показал пальцем в сторону лифта.

Дед вновь погрузился в дремотное состояние, а я вошел в кабину подъемника и нажал кнопку с надписью "Клуб мушкетеров".

Медленно поднимаясь, я держал руку во внутреннем кармане пиджака: там на ремне, привязанном к плечу, был спрятан револьвер. Прикосновение к холодному металлу немного успокаивало нервы.

Прошла минута, показавшаяся мне вечностью, и лифт остановился. На моих часах было ровно семь.

На лестничной площадке, загроможденной деревянными ящиками, поджидал Гарри Беннауер. Это был крошечный человечек в белом пиджаке и черных брюках. Его лицо с запавшими глазами и растопыренными ушами было настолько отталкивающим, что охотник за человеческими головами с острова Борнео наверняка гордился бы им, как лучшим украшением своей коллекции.

Но я дружелюбно улыбнулся ему.

- Давай деньги, и поживее, - сказал он.

Я протянул пять пятидолларовых бумажек.

- Что это? Гривс сказал - пятьдесят.

- Гривс сказал также, чтобы я не очень-то тебе доверял. Половину сейчас, половину - потом. Сначала я посмотрю на этот кабак.

- Не суйся в ту дверь, - торопливо сказал он, пряча деньги, - если не хочешь неприятностей на свою голову.

- Там кто-нибудь есть? Я же сказал, что мне нужно посмотреть заведение. Не думаешь ли ты, что я подарил тебе пятьдесят долларов?

- Через десять минут туда пожалует босс. Сейчас он в своем кабинете.

- Кордец?

Беннауер кивнул.

- А где менеджер, который заказывает у торговца вина?

- Тот у себя.

- Тогда иди вперед, а я за тобою следом. Если мы налетим на кого-нибудь, я здесь по делу: принес на пробу бренди.

Беннауер стоял в нерешительности: его определенно не устраивал такой поворот. Но двадцать пять долларов на земле не валяются, и, миновав коридор, мы оказались в роскошно обставленном коктейль-холле, рассчитанном человек на триста. Вдоль стен, образуя букву "V", тянулась стойка. Пол был сделан из черного стекла. Над половиной зала крыши не было. В гигантских кадках росли бананы и пальмы, потолок и стены укрывали красные, розовые и оранжевые цветы вьющихся растений.

- Служебные помещения - с той стороны, - сказал Беннауер, указывая на двери позади стойки. - А в ресторан вход отсюда... Что тебе еще показать?

- Принеси мне сувенир на память. Пару пакетиков спичек, которые здесь раздают гостям.

Решив, вероятно, что я спятил, он подошел к стойке бара, и, нагнувшись, достал пригоршню пакетиков.

- Эти?

Взяв три пакетика, я открыл их и проверил обратную сторону спичек: ни на одной из них не было нумерации.

- А других у тебя нет?

- Каких других? Ты же просил спички, которые раздают гостям, - вот они!

- У твоего босса должны быть другие спички.

Лицо Беннауера покрылось блестящими капельками пота.

- Вот что, парень, кончай это дело. Если тебя здесь найдут, я лишусь работы. Забирай свои проклятые спички и сматывайся!

- Давай заглянем в служебные помещения. Я подброшу еще полсотни.

- Ты что, вконец рехнулся? Убирайся! - Он быстро терял самообладание.

Дверь, которая вела в административные помещения, отворилась, и вошел полный мужчина в белом пиджаке со значком, изображавшим виноградную гроздь. Судя по эмблеме, это был менеджер.

У него была внешность типичного латиноамериканца: густые, сильно напомаженные волосы и тоненькие усики. Взгляд маленьких черных глаз перебежал с Беннауера на меня.

- Это мистер Гомец, - поспешно сказал мне Беннауер. Он еще не совсем потерял голову. - Вы не имеете права врываться без предварительной договоренности. - И повернулся к Гомецу: - Этот парень хотел вас видеть.

Я подобострастно улыбнулся:

- Не уделите ли вы минутку вашего времени, мистер Гомец? - Я О'Коннор, "Калифорния Уайн компани". - И протянул визитную карточку. Гомец начал разглядывать ее с непроницаемым лицом. Я ощущал неприятный сладковатый запах помады, исходивший от его волос.

Прочитав карточку, он принялся задумчиво постукивать ею о стойку. Он не сводил с меня глаз.

- Мы не ведем дел с вашей фирмой, - сказал Гомец.

- Именно об этом я и хотел с вами поговорить. У нас есть товары, которые, безусловно, вас заинтересуют. Я принес для пробы особого бренди.

- Как он попал сюда? - спросил Гомец, обращаясь к Беннауеру.

Мой сопровождающий обрел второе дыхание.

- Не знаю. - Он пожал плечами. - Этот тип вошел сюда и спросил вас.

- Я поднялся на грузовом лифте. Я что-нибудь сделал не так?

- Мы встречаемся с торговцами только по предварительной договоренности.

- Провинциальная неосведомленность, мистер Гомец, простите. Вы не сможете назначить встречу на завтра? - Я положил пакет с бренди на стойку. - Если вы познакомитесь с содержимым, мы завтра же поговорим о деле.

- О деле мы поговорим сейчас, - раздался голос сзади.

Гомец и Беннауер замерли, будто кто-то мановением волшебной палочки превратил их в мраморные изваяния. Признаюсь, и у меня слегка екнуло сердце: смуглый мужчина в смокинге, с белой камелией в лацкане стоял в двадцати футах от нас. У него было узкое лицо с тонким орлиным носом, плотно сжатым ртом и черными беспокойными глазами. Я был уверен, что это Кордец: только присутствие самого босса могло так разительно изменить поведение моих собеседников.

Кордец подошел к стойке и, прочитав визитную карточку, хладнокровно разорвал ее и бросил на пол. Он поднял на меня подернутые сонной поволокой глаза.