Бретер и две девушки - Татьяна Любецкая

Лиза и Антон полулежали на соломенной подстилке на берегу Москвы-реки в Серебряном бору и о чем-то тихо болтали.

– Знаешь, я сейчас вдруг почувствовала себя японкой.

– Японкой?

– Со мной так бывает: вдруг я – кто-то другой, то есть другая или вообще зверек или птица, но сейчас…

– Я понял, японка.

– Это так странно, нежно, загадочно… Тебе вообще как японки?

– Если как ты, то очень…

– Спорим, ты их совсем не знаешь!

– Спорим!

– На шелобан?

– Ну, нет, не могу же я влепить японке шелобан.

– А тебе и не придется, хвастунишка!

– Молчи, женщина. Предлагаю – на поцелуй.

– Размечтался.

– А может, попробуем?

И они стали пробовать… Вдруг Лиза отстранилась от него и помрачнела.

– Почему?

– Знаешь, Катьке что-то совсем плохо.

– А врач? Что говорит врач?

– Ее мать не хочет врачей, говорит, никто лучше нее не знает, как лечить Катеньку…

– Вы Антон Привалов? – рядом с ними стоял сушеный старикан и грозно хмурился.

– Да. А откуда вы меня знаете? – удивился Антон.

– Ваш последний наезд стал притчей во языцех. Словом, я требую сатисфакции.

– Чего требуете??

– Вы все отлично расслышали, потрудитесь отвечать.

– А-а, это вас ребята подослали? Такой прикол? Только вот не помню, откуда это…

– Если угодно, прикол. Прикол шпагой.

– Клево острите, дядя. Но мне сейчас недосуг, мы тут с девушкой…

– Не могу вникать в ваши мерзости. Требую удовлетворения, вот и все.

– Дяденька, вы чего? – забеспокоилась Лиза.

– Ты бы помолчала, – сухо процедил «дяденька», – на тебя тоже начет есть. – А про себя подумал: «Хороша стерва»…

– Ка-акой еще начет!.. – Антон грозно выпрямился во весь рост, но, внезапно осознав, что перед ним старик, и, похоже, свихнувшийся, решил ему подыграть, чтобы затем спустить все на тормозах. – Мне кажется, поручик, девушка ни в чем не провинилась, и нам не из-за чего ссориться…

– Ссорятся Иван Иванович с Иваном Никифоровичем, а мы будем драться.

– Это еще зачем?

– Чтоб не нападали вы на добрых людей, не губили бы беззащитных.

– Знаешь, дед, шел бы ты… – И Антон взял Лизу за плечи.

– За девку прячешься, сутенер! – вскричал «дед», и его вдруг кольнула мысль об ошибке, парень был не похож на сутенера, совсем не похож, но он тут же отбросил ее – конечно не похож, маскируется, сволочь! А иначе кто бы его впустил в приличный дом?

– Ах ты!.. – Антон замахнулся, но Лиза схватила его за руки:

– Нет! Ты убьешь его!

– Еще посмотрим, кто кого, – процедил «дед» и со словами «Вспомни семью Ларсен» сунул Антону какой-то конверт, сел в стоявший неподалеку Bentley и укатил.

– Ты что-нибудь понимаешь? – растерянно спросил Антон, вертя в руках конверт.

– Ни фига… Вообще-то я слышала про какие-то дуэли, но это же слухи… И при чем здесь мы?!

– А что за семья Ларсен? – спросил он, вскрывая конверт.

– Понятия не имею! Да не бери в голову! Какой-то придурок, псих…

– Но вызов на мое имя… Дуэль на шпагах… Бред какой-то! «Если господин Привалов не имеет боевой шпаги и секундантов, он обязан известить об этом в двухдневный срок своего противника – адрес, телефон, i-mail, факс прилагаются… В этом случае секунданты и оружие будут предоставлены на месте… Место дуэли… Время…» И снова эта фамилия Ларсен… ну, бред! – воскликнул Антон, опускаясь на циновку. – Все-таки откуда он меня знает?!

– Ларсен! – хлопнула себя по лбу Лиза. – Это же Терри!

– Терри?.. Но при чем здесь Терри? Что плохого я ему сделал? Самое большее, что замыслил, так это хапнуть несколько фигур и объявить мат…

Лиза нахмурилась, силясь понять… Шаг за шагом перебирая, как четки, их жизнь в Швейцарии, она постепенно добралась до ночной ссоры с Китькой – это когда поняла, что та собирается на свидание с Терри. А Китька в ответ пригрозила рассказать всем, будто это Лиза свалялась с ним, и тут за дверью кто-то шумнул… Но кто?! Марина, Муся, Терри? Значит, кто-то из них мог все это подслушать… Но тогда почему все они были с ней потом, как обычно, милы? Нет, стоп. Марина и Терри – да, а вот Муся… Муся, уезжая, буквально отворачивалась и даже не попрощалась с ней… В суматохе проводов Лиза не обратила на это внимания, а после и вовсе забыла, но теперь… Теперь малозначащие, разрозненные эпизоды вдруг слились в один пугающе грозный… Она быстро изложила все Антону, и он задумчиво произнес:

– Вот сука.

– Не надо, не говори так, ей сейчас так плохо…

– Уже?!

– Что значит «уже»?

– Ну, в смысле возмездия… Так. Но при чем же здесь я?

– И я… Ведь, если бы Китька успела наклепать Марине, будто это я с Терри, Марина вряд ли бы так ласково провожала меня и приглашала снова… Значит, Муся? Или Муся подслушала?! Но тогда она должна была бы все выложить Марине… Не выложила? И что? Никому ничего не говоря, наняла этого хмыря?.. Так. Ну, а ты! Ты-то здесь при чем??

– Кажется, я идеально вписываюсь в весь этот бред… Козел ведь намекнул, что мы с тобой громим людишек на пару – ты цепляешь лохов, а я, сутенер, бабки гребу… что-то в этом роде…

Лиза приложила руку ко лбу:

– Будешь обращать внимание на всякое чмо?

– Но он оскорбил тебя.

– Чмо не может меня оскорбить.

– Вот именно, поэтому я и должен наказать его. Но почему, блин, на шпагах? Я ведь никогда не держал эту штуку в руках…

– И не думай! Что, мало у нас придурков? Со всеми драться?!

– …значит, чтобы хоть как-то подучиться, у меня всего сутки… Или двое?

– Сутки! Ты что, не въезжаешь! За сутки ничему невозможно научиться!!!

– Но где? Где, блин, учат наказывать козлов шпагой?

– Ладно, поехали!

– Куда?!

– Бабуль, это Антон. Да, тот самый.

– Очень приятно.

– Антон, это моя бабушка, мой дедушка, мои папа с мамой – короче, мое все. Но главное – смотри не рухни – это то, что она чемпионка мира по фехтованию.

– По фехтованию?! Мира?!

– Вспомнила кума, когда замужем была! – засмеялась Верыванна. – Уж полвека тому.

– Мира… – не унимался Антон.

– Мира, мира… Ба, у нас очень мало времени. У Антона послезавтра дуэль, а он, понимаешь ли, никогда не держал шпаги в руках. Короче, ему надо как-нибудь быстро подучиться.

– Для вечеринки, что ль? Домашний спектакль?

– Ба, ну какой спектакль! Сосредоточься давай. У Антона будет настоящая дуэль на шпагах.

– Лиза, какая в наше время дуэль на шпагах, ты что?

– Да о них вся Москва гудит, ты прям как с Луны!

– Ну, мало ли, кто о чем гудит! Послушать их, так у нас барабашки и пришельцы кишмя кишат…

– Значит, прицепился к нам один такой барабашка, наглый и злой, вручил конверт с вызовом на дуэль и умчался!

– Что за ерунда?

– Ба, слушай сюда. Антона вызвали на дуэль, и драться, прикинь, уже послезавтра. Вот конверт.

– Ничего не понимаю, – растерянно сказала Верыванна, вертя в руках вызов.

– Значит, если не поймешь, Антона убьют. И меня – ведь не буду же я стоять и смотреть…

– Причина, черт возьми! За что?!

– Ни за фиг, ба! Сидим с Антоном на пляже, никого не трогаем, вдруг подкатывает этот, ни с того ни с сего обзывает Антона сутенером, меня – девкой, и на тебе – вызов на дуэль! А мы-то его никогда и в глаза не видели…

– Вот прям ни с того ни с сего?! Так не бывает И почему на шпагах?!

– Не-зна-ю!! Ты только въезжай по-быстрому, а то не успеем…

– Куда въезжать-то?!

– Ну, соображай то есть.

– Я и соображаю – может, вас оговорил кто?

– Может, ба, может. Но драться уже послезавтра.

– Тогда вообще не об чем говорить! Еще никто за день фехтовать не научился… Нужно отказаться.

– Но моя честь задета, – сказал Антон.

– Да как ее могли задеть, если никто теперь даже не знает, что это такое? Жаль вот, ее мать в отъезде, то-то обхохоталась бы…

– Я бы тоже, может, похохотал, если бы все это случилось не со мной. Я, конечно, понимаю, глупо быть проколотым каким-то придурком, но я не могу отказаться.

– Вижу, вы ничего не хотите понимать. Да и я мало что понимаю… Ладно, Лизок, идем. А вы нас тут пока подождите.

– Куда, ба?! – Лиза в восхищении уставилась на Верыванну.

– На антресоли, Лизок, за шпагами.

– А у нас разве есть?! Ты же говорила, все раздала…

– Ну, раздала. А две штуки на всякий случай оставила. Хотя какой случай – бабе уже сто лет! Ан вот и пригодились.

Шпаги оказались ржавыми и тяжелыми.

– На, – протянула Верыванна одну из них Антону. – О! – воскликнула, когда он схватил шпагу. – Да ты левша! Это преимущество… Но не так, не так держишь! Гляди, рукоятка повторяет изгибы ладони, она называется «пистолет». Берешь так, чтобы «пистолет» вписался в твою кисть… Только сильно не сжимай. Шпагу надо держать, как птичку – чтобы не улетела, но и не слишком крепко, чтобы птичку не задушить. Тогда ты сможешь владеть шпагой, играть. Хотя, что я говорю, учиться владеть мы уже не успеем… Значит, чтобы пристойно начать поединок и сбить противника с толку, разучим хотя бы стойку фехтовальщика…