Ваше Сиятельство 2 - Эрли Моури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Точно! А я смотрю, чего лестница такая короткая. Один раз лазал сюда давно, — он, подсвечивая фонариком, спустился в люк и бросил Луже или кому-то еще, стоявшему выше: — Смотри внимательно. Если кто-то появится, сразу дай знать.
Честно, не верится. Неужели граф Сухров явился как мой спаситель? Прямо сказочный Бэтмен. Мне от этой мысли стало смешно. Нет, все еще имелись опасения, будто не все здесь гладко, и явление Еграма, может как-то согласовано с «Стальными Волками». Ладно, буду иметь это в виду. Но на данный момент порцию отличного настроения бывший враг мне подбросил. При чем такую, что грудь распирало от радости.
Сухров недолго там возился. Заскрипели ржавые фиксаторы, и два нижних этапа лестницы с грохотом сползли по полозьям.
Даже поднимаясь по ступеням, я держал руку с магическим щитом наготове.
— Здесь сторожило двое из волков, — сказал я, высунувшись из люка. — Как с ними?
— Одного я выключил — там лежит, — Еграм кивнул на кусты возле сарая. — Второй успел сбежать. Это очень дерьмово. Он меня знает — донесет Лешему.
— И, возможно, скоро здесь будет много людей с их банды. Когда я зажег свечу, сторожа перепугались и сообщили Лешему. Времени уже прошло прилично, — сообщил я. — В общем, нужно отсюда уходить поскорее и подальше. Знаешь это место?
— Еще бы. Поэтому тебя и нашел. Знаю, они здесь не первый раз держат пленников. При мне двух девушек, не знаю для чего, потом сына какого-то промышленника — хотели выкуп. И еще было всякое, — Сухров уверенно направился по малозаметной тропе.
— Кстати, сколько сейчас времени? — полюбопытствовал я.
— Семнадцать минут второго, — отозвался Лужин, озираясь.
Луна пряталась за рыхлым облачком, и Еграм подсвечивал дорогу фонариком, хотя я бы не стал этого делать — так мы выдавали себя.
— А что случилось, после того как я остановил спиной дротики? — спросил я, и все-таки признался в вдогонку: — Вообще, я думал, что ты свернул через дворы по договору с волками, чтобы навести меня на засаду.
Еграм остановился, выключив фонарь и поглядывая по ту сторону забора. Эта улица вела сразу к Резникам, и велика вероятность, что люди Лешего могли появиться здесь. Лужин заметно напрягся, даже втянул голову в плечи, это стало заметно, как только из-за облака выглянула луна и посеребрила кусты и стены, крыши старых домов, черневших провалами выбитых окон.
— Идем, — решил Сухров. — Быстро, без разговоров дойдем до Антоновской, и там уже все расскажу.
— Там наш эрмик стоит, — вставил Лужин с некоторой гордостью, хотя речь шла о графском эрмимобиле модели «Картан».
По всему видно, сейчас Лужин нервничал, спешил уйти отсюда. Если честно, его нельзя считать трусом. Он просто как-то слишком прогнулся под Сухрова, признав его лидерство во всем. Странные у них сложились отношения. Странные потому, что Лужин не был тряпкой, сам он имел какой-никакой стержень, мог резко поговорить с равными ему и не чуждался набить противнику физиономию, иногда отхватывал сам. А вот при графе Сухрове он мягчал, терялся. И звали его, кстати, как и меня — Саша. Может поэтому я не любил произносить его имя. Отношения у меня с ним всегда были на редкость скверными. Пожалуй, самыми скверными из всех в нашей школе, гораздо хуже, чем с самим Сухровым. Но это все было, а вот как-то резко в считанные дни переменилось. Много раз я проходил через подобные переломы, когда враги вдруг перестают быть врагами или друзья, в которых, казалось бы, часть твоей души, перестают быть друзьями. Такова жизнь, и великий калейдоскоп событий очень часто открывается с самой неожиданной стороны.
Дальше мы пошли молча, не включая фонарь. Шагов за триста до поворота на Антоновский позади нас показались яркие фары — эрмимобиль. Вернее два. В этом глухом районе, где уже никто не живет лет пять, появление машин редкое, тем более ночью. Значит, кто-то от Лешего. Я не горел желанием дать волкам бой сейчас. Верно говорят, что месть — то блюдо, которое лучше подавать холодным. Полностью согласен с этим, хотя моя юная горячность в прошлом много раз играла дурную шутку, и я нарушал этот принцип.
Чтобы не попадать в свет фар, мы почти синхронно сошли с дороги, прижимаясь к стене заброшенного дома, постояли с минуту и пошли дальше. А уже на Антоновском, там, где горели огни нашего района, граф Сухров сказал:
— Этого я и боялся, что ты подумаешь, будто мы с Лужей намерено повели тебя через дворы. У тебя были все основания думать. Я же предложил пойти так, раз, почти сразу вывел на засаду. Нет, Саш, для меня это было неожиданностью еще больше, чем для тебя.
— Что произошло, когда я вырубился? — впереди на перекрестке я увидел эрмимобиль, холодно поблескивающий в лунном свете.
— Сначала из-за забора вышло трое из стаи, потом еще двое. Некоторых я знал, но это не меняло дела. У них было два остробоя: и меня, и Лужу держали на прицеле. Я же не могу бить на расстоянии, как это делаешь ты, — Сухров замедлил шаг, приближаясь к эрмимобилю. — Попытался бы поспорить, меня бы самого дротиками истыкали. И за Лужу я в ответе — я поклялся его защищать. А потом подошли остальные, которые были у колбасника вместе с Лешим. Леший сказал, чтобы мы уходили, иначе, будет как с тобой. В общем, обидно было, унизительно, но пришлось уйти. Я только сумел проследить в каком направлении тебя потащили. Когда понял, что несут к каналье, решил попытаться ночью тебя вытащить. Лужа не даст соврать: я молился Гере, чтобы тебя не убили.
— Спасибо, Еграм. Считай, я твой должник. Теперь, как я понимаю… — я увидел, что Сухров достал коробочку с сигаретами и попросил: — Угости, у меня все отобрали. Даже кошелек и домашние ключи, — размяв сигарету, я продолжил: — Теперь, у волков и на тебя клыки особым образом оскалены. Они то знают, кто меня вытащил.
— Теперь, да, — согласился он, прикуривая.
Его лицо в свете крошечного огонькам зажигалки казалось злым.
— В их клубок мне дорога заказана, да и по Резникам без опасений особо не прогуляешься. Но ты же с этим как-то живешь, значит и я смогу, — оптимистично заключил он.
— Только ходить и опасаться, что тебя подрежут или застрелят — хреновое дело, — заметил я, делая первую затяжку.
— Хреновое? — переспросил он.
— Да, в смысле, скверное, даже дерьмовое, — пояснил я, не сразу поняв, что он не знаком с чужим сленгом. — Поэтому, самое разумное было бы разобраться с ними. Разобраться так, чтобы больше ни Варге, ни Лешему, ни кому-либо еще в голову не пришло даже думать, что с нами можно свести счеты. Я этим займусь в ближайшее время. Если есть желание, присоединяйся.
Еграм с минуту стоял, глядя в сторону Шалашей, на его лице, освещенном Луной, отчего-то появилась улыбка.
Потом юный граф сказал:
— Я много думал над твоими словами. Которые ты сказал в «колбаснике»…
— Какими словами? — не понял я.
— Ты сказал тогда, что идеи, основанные на унижении других людей — это идеи подлецов с грязной душой. Я хорошо запомнил эти слова и остальное, что ты говорил. После этого даже перестал слушать «Елду» — у них в самом деле грязные души. Поначалу они зажигают своей силой, отвагой, но если не дурак, то потом начинаешь понимать, что все это ненастоящее. И все больше склоняюсь думать, что сказанное тобой справедливо и как бы очень мудро. Даже Лужа в этом кое-что понял. Верно, Саня? — сжав зубами сигарету он глянул на Лужина — тот кивнул.
— Что касается присоединиться к тебе, — граф Сухров скрестил руки на груди все так же держа сигарету в зубах. — Да, это будет правильно. Иначе нас уничтожат по отдельности. Тебе Леший и Варга не простят сегодняшнего унижения. И мне не простят, что я помог от них уйти. Я очень хорошо знаю их волчьи повадки и знаю, какова бывает их злость.
— Рад, что ты со мной, — искренне признал я.
Сухров поднял левую руку согнув пальцы во внутрь ладони, я сделал тоже самое, и прижал свою руку к его. Это был древний знак,
