Корабль дураков - Юрий Горюнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
9
Некоторое время присутствующие сидели, прислушиваясь к музыке, а потом встали; зажигательная мелодия выдернула их из кресел и диванов. Что творилось! Каждый выплескивал накопленную энергию: Монах танцевал с Художницей, и такое впечатление, что они танцевали вместе всю жизнь; он держал ее за руки, она проезжала у него между ног, не запутываясь в своем платье, легко перебрасывал ее через плечо. Это было нечто. Бизнесмен, стараясь не запутаться в своих брюках, выдавал па, достойные профессионального танцовщика. Даже Легионер и Домохозяйка не путались в своих длинных одеяниях. Застенчивая и Легионер, танцевали напротив друг друга. Лишь Писатель и Настройщик остались сидеть.
Нищий встал с табурета, каким-то непостижимым образом умудрился скинуть правый ботинок и в лучшем стиле пианистов рок-н-ролла бил ногой в дырявом носке по клавишам.
Все танцующие отдавали себя музыке, движениям. Это чудесное превращение продолжалось минут пять, но затем музыка также резко и оборвалась, как и началась. Танцующие от изнеможения повалились в кресла и на диваны, тяжело дыша; брали свои стаканы, чтобы утолить жажду и смочить пересохшие горла. Нищий с удовлетворением смотрел со своего табурета на них.
– Где вы так научились играть? – спросил его Легионер.
– Отголоски молодости; когда я учился, то мы устраивали музыкальные вечеринки, где отрывались по полной, отдаваясь музыке.
– Только музыке? – игриво спросила Врач.
– Не только, – уклончиво ответил он.
– Теперь понятно, почему вы оделись так, чтобы было легко играть. Что-то сродни таперу. Надеюсь, вам удалось почувствовать себя музыкантом?
– Музыкант либо есть, либо его нет. Это не профессия, это образ жизни. Что такое музыкант? Он исполняет чужую музыку, если не сочиняет сам, а чтобы ее исполнить, надо не просто знать ноты, надо ее чувствовать, надо понимать ее ритм, жить этой музыкой. Нельзя одну и ту же мелодию сыграть одинаково, она всегда звучит по-разному, и многое зависит от настроения. Вот смотрите, – он повернулся к роялю и вновь сыграл кусочек того же рока. – Он по-другому звучит. Когда играл в первый раз, у меня был кураж, а сейчас просто хорошее настроение.
– А как в реальной жизни? – поинтересовался Настройщик.
– Я пытаюсь чувствовать жизнь. Каждый раз я должен поймать ту мелодию, чтобы решить повседневный вопрос о пропитании, а для этого надо войти в свой мир и отстраниться от реального, не пренебрегая им, но принимая его только в материальном плане. Музыкант, погружаясь в музыку словно уходит от внешнего мира, так и я живу в своем мире среди себе подобных. Каждый живет в своей среде обитания. Истинная музыка, как и я одинока. Не может быть так, чтобы все ее воспринимали одинаково, музыка индивидуальна для каждого, потому и одинока. Кстати, не смотря на это, она является мощным стимулом по объединению людей. Парадокс – индивидуальное одиночество объединяет. А вообще к музыкантам тянуться всегда, потому, как он скрыт душой ото всех, но не для музыки, и в тоже время добродушен и раним. Музыканты очень интересные люди, своеобразные. Нищий тоже скрыт и иногда находится тот, кто интересуется, почему я так живу. Поэтому у нас с музыкантами есть общее – живем на виду у всех, но с душой в себе.
– Я думаю это можно отнести не только к музыкантам, но и к нам актрисам, художникам, – возразила Художница. – Мы все творческие люди.
– И потому больны, – заметил Бизнесмен.
– Если и больны, то только душой, а иначе нельзя, это уже просто ремесло получается. А мы всегда пытаемся играть на струнах души. Всегда хочется задеть человека, чтобы он почувствовал все, что чувствую я сама. Актриса со сцены пытается донести до зрителей мысль, пусть чужую, но она ей близка, чтобы суметь передать не просто смысл, а глубину сказанного. Если бы все было просто, то не ходили бы театр, не смотрели на картины. Значит это необходимо не телу, а душе, внутреннему миру человека.
Все сидели и слушали их разговор, не вмешиваясь. У каждого была своя причина молчать.
Бизнесмен подошел к магнитофону и включил его, заиграл блюз. Он подошел к Домохозяйке и пригласил ее.
– Я тоже не просто так выбрала костюм монашки, – поведала она, когда положила руки ему на плечи. – У нас есть общее. В монашки уходят от реального мира, и они живут, по своему строгому расписанию. Есть, наверное, кто служит Богу по душевному порыву, но и они не лишены личного. Монашки молятся за души, за спокойствие, если молятся, конечно, искренне, – ухмыльнулась она. – Так и я. Мой день расписан, моя келья – квартира. Я также оторвана от реального мира: уборка, стирка, приготовление обедов. Я вынуждена выслушивать просьбы и обиды домочадцев, и как результат живу ролью затворницы, где мое личное, только для меня, и никого не интересует. Мое окно во внешний мир – это когда я общаюсь с другими, но это редко. И только когда я на кухне одна, я могу думать о своем личном. Никто не знает, что монашка думает наедине с собой, так и я. Мы живем среди людей, но душой только с собой, поэтому хочется иногда все бросить и уйти в монастырь, чтобы делать что надо, но точно зная, что это моя доля. Не может быть долей – жизнь на кухне. Мы похожи в том, что делая что-то для других, не всегда получаем удовольствие, а должны получать.
Бизнесмен слушал ее, а вокруг кружились другие пары. Когда она смолкла, то он сказал:
– А мне захотелось почувствовать себя, каково это, когда ты ни от кого не зависишь, когда день начинается не когда надо, а когда проснешься, когда не надо никуда ехать, потому что ждут на переговорах, зачастую бесполезных. Не остается времени для себя. А нищий живет душой, тем немногим, что у него есть, может быть, он и хочет разбогатеть, но знает, что этого не будет и радуется каждому дню. Вот и я хочу научиться радоваться каждому дню, который встречаю, который несет не проблемы, а тишину. Этакая доля безответственности: не за кого отвечать, кроме себя и это дает спокойствие.
Монах танцевал с Проституткой, и их беседа тоже занимала обоих.
– Монашеская жизнь не так легка, как кажется, при всей ее кажущейся размеренности; в голове всегда есть место для мыслей. Мне захотелось почувствовать себя в иной роли – игрока, или попробовать примерить старый… Он на несколько секунд замолчал. – Игрок всегда играет: с собой, с другими, это его
