Халява - Виталий Держапольский

— Да не расскажет он, — произнес Алеха, аккуратно распечатывая "Парламент". — Я его с утра пытаю — молчит как рыба об лед! Ух, ты! Фильтр белый! — отковырнув золотинку, радостно сообщил он пацанам. — Я с белым фильтром только "Кент" курил, который Паха из рейса привозил. О! Фильтр чудной.

— Угольный, — произнес я.

— Серега, чего, так и не поделишься секретом чудесных приобретений с лучшими друзьями.

— Пацаны, давай так, — предложил я, — вы меня не спрашиваете, а мне не придется вам лапшу на уши вешать. Не могу я…

— Ладно-ладно! — ухмыльнулся Васек. — Только ты это, если еще чего интересного подбросят, ты меня свистни… Я на продажу если. Поднимемся. Моньки, они знаешь, всегда на кармане нужны. А лучше сведи меня с тем челом, через которого барахлишко достал. Процент от сделки обещаю хороший… Честно-честно! Ну какой смысл мне тебя кидать?

— Если что — не забуду, — пообещал я.

Патлас раздал всем по сигаретке, а пачку спрятал себе в карман.

— У тебя же еще есть, — озвучил он свои действия, — а я хоть попантуюсь чуток.

— Пантуйся на здоровье! — сказал я.

— Вот же поганые буржуины живут, — выпуская ароматный дым, произнес Васек. — Какие сигареты курят? Разве сравнить их с "Примой"? Даже "Космос" им в подметки не годиться…

— Ты еще "Беломор" с ними сравни, — произнес Леньчик-молчун, в несколько крупных затяжек докуривший сигарету до фильтра. — Приятный дымок, но слишком быстро они тлеют. Алеха, дай еще одну — не распробовал чего-то.

— Болгарщиной накуришься! — мотнул головой Патлас, не собираясь доставать сигареты. — Дай тебе волю, ты всю пачку в воздух пустишь! Попробовал, хватит!

— Эх, когда же и у нас такое будет? — вздохнул Васек, бросая окурок на землю.

— Скоро! — уверенно произнес я. — Еще пара-тройка лет и все будет. Перестройка, мать её…

— Серж, ты чё, Нострадамусом заделался? — подковырнул меня Васек.

"И вправду, чего это я раздухарился? — мелькнула мысль. — Не нужно мне показывать свою осведомленность насчет будущих событий. Даже лучшим друзьям. Осторожнее надо. Осторожнее… "

— Да так, читал обзор одного аналитика в "Комсомолке". Он уверен, что если СССР будет следовать тем же курсом…

— Слышь, Серж, кончай нам лекции читать! — попросил Патлас. — Этой хрени по телику хватает. Чё, пацаны, куда похиляем?

Целый день мы бессмысленно таскались по поселку. С одной стороны, конечно, мне было интересно посетить родные места, вспомнить, как в действительности все это было. Утолить ностальгический голод… Ведь наша память такая странная штука, которая покрывает события прошедших дней радужным лаком. Как говорили старики: раньше и солнце светило ярче и девки были краше. Так вот, нифига подобного! К вечеру мне наскучило подобное бессмысленное времяпрепровождение. Любому взрослому мужику, пускай даже и пребывающему в теле прыщавого юнца, обязательно нужен смысл, план и цель. Не привык я бездельем маяться. А как же год кругосветки, спросите вы? А вот как раз в кругосветке у меня лишней минуты не было! Столько нужно было успеть…

Часа в четыре я, сославшись на придуманные неотложные дела, покинул веселую компанию корешков и вернулся домой. Общение с друзьями не прошло для меня даром: нужно было срочно придумывать модель поведения. Фирменные шмотки и сигареты, остальная заграничная атрибутика вызвали у моих товарищей нездоровый интерес. Что же тогда будет с родителями? Да их просто удар хватит! Сын — спекулянт, это слишком для их неокрепшей социалистической психики. Но и жить, как обычный подросток я не могу. Нет, какое-то время я смогу продержаться, имитируя подростковую беззаботность. Но могу и сорваться… Все-таки я взрослый мужик, отвыкший отчитываться за свои поступки кому бы то ни было. А еще и школа на носу… Черт, что же делать? Я вытащил из пакета, притараканенного из альтернативки бутылку пятизвездочного армянского коньяка, построгал колбасу, открыл банку красной икры. Достал в буфете большую граненую стопку, и до краев наполнил её кониной. Без долгих раздумий я влил в себя спиртное. Когда в желудке взорвалась маленькая бомба, я закинул в рот ломтик салями, а следом столовую ложку икры. Задумчиво пережевывая закуску, я налил себе вторую стопку — нужно было снять неожиданно навалившуюся нервозность. Вторая стопка последовала вслед за первой. Потом третья за второй.

— Хватит на сегодня! — сказал я сам себе, закручивая пробку на бутылке. Не хватало еще встретить родителей в сиську пьяным. Три стопочки — в самый раз! У меня в запасе было порядка двух часов, чтобы что-то придумать. Я прошел в комнату и плюхнулся в кресло. Я пробежался взглядом по скудныму набору книжек, стоявших в лакированной совдеповской "стенке". Книжный голод в самом разгаре. Скоро, скоро начнется настоящее книжное раздолье. У меня дома, в будущем, была неплохая библиотека… Ух, ты — Хогбены! Руки сами потянулись к сборнику рассказов Генри Каттнера.

— Прохфессор накрылся! Это обо мне, — я усмехнулся, держа в руках книжку любимого автора. — Этот рассказ на двадцать седьмой странице. — Неожиданно для самого себя с поразительной четкостью вспомнил я. — Черт! Да я же помню этот рассказ наизусть!

Этого не может быть — раньше я не мог похвастаться такой феноменальной памятью. Дрожащими руками я раскрыл книгу на двадцать седьмой странице. Так и есть — "Прохфессор накрылся!". Пробежав глазами несколько строчек рассказа, я убедился, что действительно могу воспроизвести его по памяти. Слово в слово. И не только "Прохфессора"! Я мог воспроизвести по памяти всю книгу! От корки, до корки! Я бросил сборник на пол, словно шипящую гадюку и выхватил из шкафа первую попавшуюся книгу. Ей оказался Максим Горький со своим "Детством". Ситуация повторилась один в один. Я загадывал страницу, закрывал глаза, а память услужливо открывала мне соответствующую архивную ячейку. Текст совпадал. Помимо текста, я мог вспомнить на какой странице есть жирные пятна, заломы, разрывы бумаги. После пятой книжки я остановился. Черт, я помнил наизусть все, ну, или почти все тексты! Во дела! Я метнулся в свою комнату и вытащил из письменного стола старую ученическую тетрадь по геометрии за девятый класс. Стоило мне лишь взять ее в руки, как я понял, что в состоянии воспроизвести все чертежи и задания. Я взял чистый листок и ручку:

— Пятая страница.

Через десять минут я сравнивал копию тетрадной странички с оригиналом. Стоит ли говорить, что я ни в чем не ошибся и на этот раз? А перстенек-то, оказывается, таит в себе не один секрет! Я помню наизусть все, что когда-либо читал или писал. А как обстоят дела с книжками, которые я никогда не брал в руки? Я вернулся в комнату родителей и вновь пробежался глазами по книжным полкам. Вот! "Сад и огород". Это брошюру я точно никогда не брал в руки. Я достал книжку, несколько минут подержал её в руках, не раскрывая. Пусто. Никой информации. Затем я раскрыл ее и бегло пролистал, не вчитываясь в содержимое. Закрыл книгу. Зажмурился и представил семнадцатую страничку. Пожалуйста — результат последовал незамедлительно: перед моим мысленным взором стояла искомая страничка, которую я мог без труда прочитать! Ну прям Штирлиц, один раз взглянул и запомнил! Вот это действительно здорово! Значит, со школой у меня проблем не будет! И вообще, не хочу я опять в школу. Это ж я столько времени там зря потеряю! Нужно попытаться и закончить десятый класс экстерном. А что, это мысль! Так, а вот что делать с родителями я так и не решил. Может приоткрыть перед ними завесу тайны? Попытаться заручиться их поддержкой? Ведь они же здравомыслящие люди, должны понять! Вдруг я здесь надолго застрял? Приведу кучу доказательств… Хм… Была не была! Попытка не пытка. Только нужно поэффектнее все обставить! Есть у меня одна мыслишка…