Ошибка Белой Королевы или Кто обидел попаданку? (СИ) - Вероника Вячеславовна Горбачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кстати, о выборе…
С торца стола из кресел поднялись две мужских фигуры, гротескно разительные: высокая сухопарая и низенькая, пухлая, излучающая жизнелюбие даже в этом царстве смерти и хаоса. Лорд Рочестер и лорд Карфакс, маги земли. Отнюдь не перепуганные происшедшим у них на глазах. Уверенные в себе, сохраняющие достоинство.
Вот почему в сонме колокольных голосов не слышно было звонницы Вестминстерского аббатства. Её прихожане, «земляне», остались верны Присяге.
Продемонстрировав пустые ладони в знак мирных намерений, маги невозмутимо поклонились.
Взглянув на короля и уловив его расположение, Кингзман отрицательно качнул головой, и маги-безопасники отвели от уцелевших членов бывшего Ковена направленные было жезлы.
— Лорд Рочестер! — кинул король приветственно. — Лорд Карфакс… Рад, что не ошибся в вас.
Карфакс, разумеется, не примкнул к заговорщикам из принципа, хоть и не донёс ни на кого… напрямую, но вовремя, находясь в глубокой задумчивости и размышляя вслух, проболтался слуге-шпиону из службы Кингзмана. Чем, надо сказать, изрядно ускорил подготовку к сегодняшним событиям. Рочестера же остановила нерешительность вкупе с природной ленью и нелюбовью к массовым затеям. Что ж, по крайней мере, он не поддался на шантаж и уговоры Норфолка и не примкнул к его тёплой компании даже под угрозой обнародования порочащих его связей. Грешки эти ему король простит за умение стойко держать оборону.
Магистры старой школы в новом Ковене будут очень даже нелишними. Опора для молодых, мудрость и опыт. Верные Магистры. Его Магистры.
… Много позже, часа в два пополуночи, после жаркого обсуждения состава Нового Ковена, Эдвард, отпуская единомышленников, сделал Кингзману знак остаться. Потёр устало глаза, покрасневшие от табачного дыма, дал отмашку секретарю: свободен!
— Вот что, Колин…
Обнаружив, что крутит в пальцах незажжённую папиросу в длинном мундштуке — должно быть, сотую за этот вечер! — глянул на неё с отвращением. Швырнул на стол.
— Ты хотел узнать автора Присяжного плетения, не так ли? Особенно после того, как убедился, насколько оно действенно? Кстати, не сочти за труд, открой окно. Не хочу вызывать лакея.
Главный безопасник молча распахнул обе створки высокого окна. Не страшно, защита проставлена снаружи и доступу свежего воздуха не препятствует, а в кабинете давно уже нечем дышать.
— Такие маги нам очень нужны, сир, — сказал, не поворачивая головы, с наслаждением втянув ночной морозный воздух. После кратковременного буйства стихий над Тройей пронеслась самая настоящая зимняя метель, но погодники заверили, что уже через сутки весна вернётся. — Насколько я понимаю, это тот неизвестный джентльмен, запатентовавший форму магического Договора с предусмотренными санкциями для проштрафившихся сторон? Я так и не нашёл в архивах его имени.
— Разумеется. После его осуждения и смерти Ковен ловко прибрал к рукам все его магические новинки. И подчистил архивы, как без этого. И успокоился, сочтя, что данных мер достаточно. Скажи, ты помнишь некоего Джорджа Лоутера, четвёртого графа Лансдейла? Правда, он не слишком часто появлялся в свете, я бы даже сказал — не любил его, что, кстати, потом тоже поставили ему в вину. И процесс по нему прошёл как-то вяло, без помпы. Осудили, выслали… В дороге к месту ссылки бывший граф, лишённый всего, в том числе и титула, скончался от сердечного приступа. Надо думать, от полученных потрясений. Хоть до этого отличался прямо-таки железным здоровьем…
Колин Кингзман задумался.
— Хотите, чтобы я в этом разобрался, сир? Восстановить его доброе имя наследников ради?
— И это тоже. Но ещё больше я хочу, чтобы ты мне этого наследника нашёл и доставил прямо сюда, в Букингем-хаус. Юноша хоть и угодил под раздачу, но формально предъявить ему было нечего, сам понимаешь: дело-то против его дяди шито белыми нитками, дёрнешь — затрещит и рассыплется. Джордж Лоутер, который тебя так интересует, был настоящий маг-универсал; и племянник его, по слухам, тоже считался уникумом. Вот только что с ним сделалось после ссылки — остаётся гадать. Его могли долго держать в ограничителях, а это… В общем, узнай о нём всё.
Король прикусил крепкими зубами пустой мундштук, помолчал.
— Отвечая на твой невысказанный вопрос, скажу сразу: нет, я его не искал. И никаких запросов не поручал. Откровенно говоря, не хотел навредить парню своим вниманием: у отца уже тогда развивалась паранойя, он следил за всеми моими связями. Лоутера-племянника могли просто тихо убрать, подумав, что я набираю сообщников среди обиженных им магов… Но одну подсказку, как его найти, дам. Буквально на днях я узнал, что с ним до сих пор переписывается его друг по Академии, некто Ричард Коннор. Попробуй узнать что-нибудь у него.
Безопасник выразительно приподнял бровь.
— Общается до сих пор с изгнанником, а меж тем в моё ведомство не поступило ни одного доноса, даже от почтовиков? По-видимому, хороший друг, скажу я вам, сир, и хороший конспиратор. Будет ли он со мной откровенен? Я так понимаю, что должен проявить лояльность по отношению к молодому Лоутеру, а заодно гарантировать положительные перемены в его будущем?
Король кивнул.
— Только положительные. Видишь ли… Даже если из-за браслетов он выгорел до пустоты, мой долг помочь ему. Хотя бы в память о покойном лорде Лоутере, без гениального творения которого мы бы с тобой сейчас не беседовали. Как сказал один мудрец, благодарить судьбу нужно сразу. Вот и я… не собираюсь откладывать.
Глава 7
Курапики, наш мир.
Даша Ковальская
— Мне очень надо! — повторила Даша, стараясь говорить твёрдо. Не получилось. Голос предательски дрогнул.
Да и было с чего.
Таис, огромная, почти как пантера, такая же изящная и сильная — меховой комок сплошных мышц и грации — оскалила белоснежные клыки и зарыча… зашипела. Впрочем, в горле её и впрямь зарождался глухой рык. Глядя на эту зверюгу, в обычное время успешно притворявшуюся всего лишь крупной одичавшей кошкой, легко можно было поверить, что она одна могла заменить на страже и обеих своих хвостатых товарок, и волкодава Друга в придачу. Порвёт в клочья всех, заступивших охраняемую черту, но к больной хозяйке не пустит. И никаких «только через мой труп»: мёртвым телом здесь останется разве что нарушитель границы.
Но что же делать, что делать?
Даша сжала виски. Сказала тихо:
— Я ведь так с ума сойду скоро. Не могу я больше, понимаешь? Не с кем даже поговорить, только с ней…
Раскосые жёлтые глаза сощурились. Таис (а следовало бы назвать Багирой) вытянулась вдоль охраняемого порога и стукнула длинным гибким хвостом.
«Со мноуй поговор-ри».
Даша сморгнула.
— Что?
Вновь потёрла
