Отпуск строгого режима - Кирилл Казанцев

— Приходится.

Она уже бежала к двери.

— И кем?

— Потом расскажу.

— Тогда вечером возле утеса часов в… — Валя сделал паузу, чтобы она сама договорила, ведь у него времени было навалом.

— В девять.

— Хорошо!

У нее зазвонил мобильник.

— Элеонора Мирановски… — она перешла на турецкий язык и на ходу что-то взволнованно затараторила.

Девушка выбежала из ресторана, даже не посмотрев в сторону своего нового знакомого.

14

Светка проснулась за две минуты до того, как запел будильник в ее смартфоне. Ею полностью завладел план Ленки, стал навязчивой идеей. Поэтому, несмотря на выпитый перед сном коньяк, спала она тревожно. Ей снился Валентин, который быстро плыл в черном пенистом море от огромной акулы. Хищное чудовище улыбалось безгубой улыбкой, скаля ряд своих ужасных зубов. А Валет взмахивал одной рукой, в другой он держал плоский и широкий мобильный телефон, кричал в него, звал кого-то. Ей казалось, что он звал ее.

Светка открыла глаза, быстро вскочила с постели, глянула на экран своего мобильника, который в последнее время всегда клала на тумбочку у изголовья кровати. Пропущенных входящих звонков не было. Светка отменила ненужный уже будильник. Еще раз глянула на журнал звонков — будто бы что-то в первый раз пропустила.

Вчера поздним вечером Ленка, заметив, куда подруга положила свой сотовый телефон, с сарказмом произнесла:

— Ждешь, что позвонит. Ну-ну, давай еще под подушку засунь. Дура ты, это же опасно. Врачи говорят, что излучение от мобил на головной мозг воздействует.

— Это Валентин на мой головной мозг воздействует, — заныла Светка, обхватив голову руками.

— Ты, подруга, того, не теряйся в реале, здоровье превыше всего, — Ленка взяла Светкин мобильник и отнесла к телевизору. — Вот здесь ему самое место, пущай испускает свои электромагнитные импульсы. А если твой иллюзионист позвонит, проснешься, подойдешь и спокойным голосом ответишь. Хотя надеяться на это неразумно, — скептически ухмыльнулась Ленка.

Она сладко зевнула:

— Все, я ушла спать.

Девушка неровным шагом из-за выпитого алкоголя, держась за стены, отправилась в соседнюю комнату, где для нее был разложен кожаный диван.

А Светка сразу же переложила смартфон обратно на тумбочку возле кровати. «Валету всякое может стукнуть в башку. И в четыре утра позвонить удосужится», — подумала она тогда.

Но он не позвонил…

Теперь Светка с остервенением чистила зубы. Подруга сладко посапывала в соседней комнате — просила рано не будить. На часах было начало девятого. Помыв и высушив фирменным бесшумным феном голову, попив кофе с печеньем с прослойкой шоколадной помадки, Светка чирканула записочку подружке: «Захлопнешь дверь. Сегодня я все выясню. Позвоню. Св.»

Через десяток минут она уже мчалась на своем спортивном «бумере» по центру города. Гаевый, который уже с самого утра пасся на широкой, ровной и хорошо отремонтированной трассе, еще издали увидел желтый автомобиль, явно шедший с превышением скорости. Он с радостью в душе поднял свой «фен» и тут же разочарованно опустил. Дэпээсник узнал авто дочки главного мента города — начальника ГУ МВД полковника Анатолия Герасимовича Федюшкина.

Светка даже не заметила, что страж дорожного порядка из-за куста наблюдал за ней, ее «железный жеребец» просвистел мимо. Вскоре она, срезав двойную сплошную, подрулила к опущенному шлагбауму, который перекрывал въезд во внутренний дворик городского отделения Главного управления МВД.

Она просигналила, и ее «бумер» без задержки пропустили. Светка выскочила из машины, хлопнула дверцей и, цокая острыми шпильками, побежала по ступенькам крыльца.

— Здрасте, здрасте, — улыбалась она встречным служивым в полицейской форме, еще одним быстрым «здрасте» она наградила дежурного.

— Здравия желаю, Светлана Анатольевна, — пробасил усатый капитан полиции. — У товарища полковника совещание.

— Знаю. — Она, не глядя на дежурного, прошла к лестнице, затем продефилировала по коридору сразу же к кабинету своего отца.

— Это никуда не годится! — говорил Анатолий Герасимович…

— Папа, я тихо, — как маленькая девочка, смущенно сказала Светка и на цыпочках прошла на свободное место. — Закончишь, поговорим, — добавила она одними губами.

Полковник Федюшкин улыбнулся, крякнул и, вновь нахмурив брови, продолжал:

— Это ни в какие ворота не лезет! Вор-карманник был у вас в руках. А вы его отпустили!

— Но у него ничего не было, мы же… — начал оправдываться один из полицейских, стоящих вдоль длинного широкого стола.

— Молчать… «Ничего не было»! Жеглова не помните! Не можете сами придумать, вспомните киноклассику, — бушевал Анатолий Герасимович.

— Так у него и карманов, кажись, не было. Он хитро завинченный.

— На каждую хитро завинченную задницу найдется болт с резьбой! Отпустили, и что произошло? Массовая драка на барже! Ведь именно этим негодяем и его подельником она была спровоцирована. И какая безобразная погоня, полностью проваленный план перехвата! Бездарность, безрукость, безголовость! И если это все дойдет до центра! Ну а внеочередную проверку, отработку нештатных ситуаций и учение с применением и привлечением всего личсостава мы вам устроим! Значит, так, этого Валета, то бишь Валентина Вадимовича Валетко, из-под земли достать! Понятно? И этого Бороду, этого турка, — Анатолий Герасимович глянул в бумажку, — Тамандара Нураддиновича Илимдарова тоже сюда, ко мне! Срок — максимум две недели.

— А если они за пределами города, области?

— Искать и найти! — грозно рявкнул полковник Федюшкин. — Всем все ясно?

Подчиненные промолчали.

— Значит, ясно. На этом совещание закончено. Все свободны. А я занят, ко мне никого, передайте там…

Полицейские чины начали расходиться, а полковник Федюшкин подошел к своей дочке.

— В чем дело, Светочка? — совершенно другим, мягким голосом спросил он, улыбнулся, лучи морщин образовались вокруг его глаз.

— До тебя не дозвониться, папочка, — улыбнулась дочка. Подошла к нему, чмокнула в гладко выбритую щеку.

— Работа, сама понимаешь. На семью времени вообще нет, — тяжело вздохнул полковник полиции.

— Да, вот я и осмелилась. Я же у тебя в кабинете дневала и ночевала, помнишь? И под этим самым столом лежала калачиком. Он мне казался крышей моего домика.

— Да, когда наша мама была в больнице, — задумался Анатолий Герасимович.

— И когда ты прятал меня от бандитов.

— Да, пережили мы с тобой… Зато сейчас все тихо, спокойно и сытно… Что ты хотела, доченька?

— Поехать на Канарские острова.

— На Канары, значит… — задумался Анатолий Герасимович.

— Да.

— Одна? — заволновался полковник Федюшкин.

— Да нет же, с подружкой.

— С подружкой? Я ее знаю?

— Конечно, папа, — Ленка Чернышевская.

— И ты ее берешь, как я понял, за свой счет… Или, если правильно, за мой счет, — нахмурился Анатолий Герасимович.

— Ну папочка, ты же у меня добрый и хороший, — заискивающе, прямо в зрачки отцу посмотрела Светка. — И богатый. Я же одна не поеду, ты меня знаешь.

— А я бы тебя одну и не отпустил.

— И о моей сердечной драме ты знаешь, я же тебе все рассказала, — Светка обняла отца.

— Вот утырок, поматросил и…

— Папа, не надо, — надула губы Светка.

— Ладно, Чернышевская девка видная, симпатичная. Вы там для себя нормальных мужиков найдете, — согласился полковник Федюшкин. — Только не передеритесь. Давай ей знать время от времени, что она за твой счет едет, потому пускай свое место помнит.

— Понятно, папочка! — обрадовалась Светка.

— Сейчас, подожди секундочку.

Анатолий Герасимович открыл сейф, достал конверт.

— Вот тебе. Но смотри — чтобы все было самое-самое. Самое лучшее! Мне все расскажешь и покажешь подробно. Представишь полный бизнес-план пребывания на курорте. Если узнаю, что экономишь и собираешься в какую-нибудь дыру, — никуда не поедешь!

— Ну какую дыру, папа! Посмотри на меня! Как я одета! — быстро заговорила Светка. — Все бабы носом вслед мне крутят. Я в дешевом задыхаюсь. А в копеечном сарае вся чесаться буду.

— Знаю я тебя, скажешь мне одно, а себе на очередную стекляшку будешь откладывать, — погрозил пальцем Анатолий Герасимович. — Начешешься на очередной брюлик.

— Папа, я хочу оторваться по полной, чтобы развеяться, разве непонятно? Поэтому все будет тип-топ и по высшему разряду.

— Ага. Вон в Турции, на каждом углу трубят, тоже тип-топ и по высшему разряду. Только одни торгаши и работяги туда и ездят. Ну, и девки ненормальные. А потом некоторых в расчлененном виде находят. Поехали погулять, а глядь, почки-то вырезали.

— Что ты такое, папа, говоришь. Я еду в цивилизованную страну. В Испанию!