Скрытые намерения - Майк Омер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И все они кишели учениками и учителями, разбегающимися в панике.
* * *
– Сэм, остановись-ка на секундочку! Со звуком что-то не то, – вдруг сказал Рэй.
– Что? – Она приподняла смычок над струнами.
Рэй нахмурился.
– Мне показалось, что скрипка прозвучала, словно…
Их взгляды встретились, и Сэм почувствовала, как в груди расползается леденящий холод. Теперь они все это услышали.
– …крик.
* * *
Шляпник шагнул в коридор, глядя на кричащих школьников, пробегающих мимо него. Юная блондинка с недетскими уже сиськами бросила на него короткий взгляд, заметила пистолет у него в руке, и ее смазливое личико исказилось от страха. Она развернулась и побежала в другую сторону. К ней присоединились другие. Все они убегали – в страхе перед ним.
Он улыбнулся. Тот кайф, который он испытал, пристукнув пистолетом ту старую ведьму, лишь нарастал – такого ощущения Шляпник еще никогда прежде не испытывал. Он больше не был беспомощен. Он был единственным, кто контролировал ситуацию.
Вскинув пистолет, он нажал на спусковой крючок.
Бам! Бам! Бам! Каждый выстрел толчком отдавался в руке. Истерические крики, девчонки мечутся влево и вправо, как будто это им помогло бы, если б он решил их завалить. Бам! Бам!
Кто-то схватил его за запястье и отдернул руку с пистолетом в сторону. Шляпник взревел и ударил напавшего на него – услышал хруст, когда кулак попал тому в нос.
Это был Гусеница, который с ошеломленным видом отшатнулся.
– Да ты чё творишь? – захлебнулся он.
– Это предупредительные выстрелы, кретин! – выкрикнул Шляпник. – Я стрелял у них над головами.
– Ты мог в кого-нибудь попасть!
– Кто бы говорил, придурок! А кто того учителя грохнул?
– Это была самооборона! Он напал на меня!
– Да что ты? Ну, ты точно подставил нас со своим…
– Ты настоящий псих, знаешь это? Зачем ты ударил ту тетку?
– Заткнись! – выплюнул Шляпник, пытаясь что-то расслышать сквозь шум орущих детей.
– Я собирался убедить…
– Заткнись, черт возьми!
Челюсть Гусеницы захлопнулась, из носа у него струилась кровь, стекая по губам. Шляпник внимательно вслушивался. Уже? Нет, такого просто не может быть!
Но так оно и было. Перекрывая шум вокруг них, снаружи все громче завывали сирены.
* * *
– Что, черт возьми, происходит? – дрожащим голосом спросил Рэй.
Все они это слышали. Выстрелы, крики… Разжигающие страх, прочно засевший в сердце каждого студента и школьника в этой стране. После каждой новой катастрофы Сэм постоянно обсуждала произошедшее с друзьями и одноклассниками, не в силах выбросить эти мысли из головы. Как бы она поступила, если б такое вдруг произошло? Что в таких случаях следует делать? Инструкции постоянно менялись. «Надо бежать». «Надо спрятаться». «Надо запереться в помещении и ждать помощи». «Помните о том, что любое помещение может оказаться ловушкой, из которой вы не сможете выбраться»… Стоило ли полагаться на то, что учителя защитят их? Вовремя ли появится полиция?
Вопросы, на которые Сэм предпочла бы никогда не искать ответа. Она не хотела, чтобы школа Христофора Колумба оказалась в одном списке с названиями, которые все уже хорошо знали. Вирджинский политех. «Сэнди Хук». Санта-Фе. «Колумбайн». «Стоунмэн Даглас»…[9]
Она подошла к двери.
– Саманта, погоди! – крикнул Рэй.
Сэм подняла руку, чтобы заставить его замолчать. Другого выхода из музыкальной комнаты не имелось. Им нельзя было оставаться здесь. В течение последних нескольких лет инструкции сводились к бегству. К необходимости как можно скорее выбраться из здания.
Открыв дверь, Сэм выглянула наружу.
Увидела двух мужчин – оба вооружены, у одного из них по лицу стекает кровь. Другой, крупный, с короткой стрижкой и мясистыми губами, обернулся и посмотрел прямо на нее.
И поднял свой пистолет.
Глава 14
Едва только Карвер свернул с Гранд-Сентрал-Паркуэй, как затрещала рация в машине.
– Школа Христофора Колумба, возможна стрельба, возможна стрельба, – донесся из нее голос женщины-диспетчера, холодный и размеренный. Но Карвер различил напряженность в ее тоне.
Сразу же последовал ответ, изобилующий помехами:
– Центральная, три-семь-пять, следую на вызов!
Карвер подхватил микрофон:
– Центральная, дельта-пять-ноль-девять, следую на вызов!
Он ткнул в кнопку включения мигалок, и в отражении заднего стекла заполыхали знакомые красно-синие вспышки. Несколько раз коротко включил сирену, и машины перед ним раздались по сторонам, позволяя ему кое-как между ними протиснуться.
– Ну давай же, давай! – бормотал Карвер, петляя между ними и крепко вцепившись пальцами в руль. Снова включил сирену, подлетая к перекрестку на красный свет; все его тело уже гудело от напряжения. Быстрый взгляд по сторонам – все вроде чисто, и он промчался через перекресток, услышав позади гудки и визг тормозов – наверное, он недооценил ситуацию, но перекресток теперь остался позади и дорога была свободна, так что можно было наконец втопить педаль в пол.
Двигатель взвыл, и сирена теперь заливалась в полную силу, а рация все хрипела и потрескивала, потому что стрельба продолжалась и уже поступило сообщение о первых пострадавших. Подумав про Эбби и Сэм, Карвер отогнал эти мысли прочь.
* * *
Шляпник поднял руку, направляя пистолет на девушку в дверном проеме, Гусеница застыл на месте.
– Не надо!
Дверь захлопнулась. Шляпник повернулся к нему лицом, рот у него скривился в усмешке. Глаза у Гусеницы слезились, в носу пульсировала боль. Неужели Шляпник сломал его?
– Нам нужно убираться отсюда, – прогундосил он.
– Слишком поздно, – отозвался Шляпник. – Разве сам не слышишь?
Он слышал – ну как тут не услышишь? Вой сирен становился все громче и ближе. И как это полиция появилась так быстро? Прошло-то едва ли с пару минут.
– А ну отойди! – Истошный крик, откуда-то из кабинета секретаря. Альма.
Гусеница повернулся и заковылял обратно туда, чуть не поскользнувшись на луже крови. Теперь там появился кто-то еще – мужчина, застывший в дальнем конце комнаты. Секретарша стояла на коленях на полу возле телефона, разбитого Шляпником, безвольно держа трубку. Альма беспорядочно мотала пистолетом взад-вперед между мужчиной и секретаршей.
– Положи трубку! – сдавленно выкрикнула Альма. Лицо у нее было бледным, глаза широко раскрыты от страха, рука ходила ходуном.
Гусеница шагнул к ней, направив пистолет на мужчину. Бросил взгляд на дверь, через которую тот только что вошел. Директорский кабинет.
– Ты… – Он старался, чтобы его голос звучал ровно. Во рту стоял вкус крови, обильно текущей из носа. Гусеница вытер губы тыльной стороной ладони. – Стой там.
Мужчина с вялым и бледным лицом прислонился к стене, уже подняв руки.
Взглянув на секретаршу, Гусеница приказал:
– Вставай!
Та уставилась на него. Изо лба у нее сочилась кровь, а в том месте, куда
