Вне морали - Брайан Фриман

– Замужество помогло Эмили подняться по социальной лестнице, – промолвила Мэгги. – Нужно отдать ей должное, она, наверное, проявила немалую сообразительность, чтобы зацапать Грэма. Интересно, как это ей удалось?

– Наш добрый пастырь утверждает, что в то время она выглядела как конфетка.

– Да? Так и говорит?

– Именно. Не такими словами, конечно. Мне показалось, они давно и хорошо знают друг друга. По крайней мере он единственный, кто мог бы многое рассказать о них.

– И он собирается рассказать?

– Он согласился с нами встретиться. Для начала неплохо.

Страйд провел машину по лабиринту узких заснеженных улочек тихого района, объезжая стоящие у обочин, засыпанные снегом автомобили, похожие на громадные сугробы. Двигаться приходилось осторожно, чтобы не увязнуть в кювете.

Церковь, где служил Дэйтон, выполняла роль плацдарма, с которого местные жители противостояли преступности и вандализму. Церковный двор был идеально вычищен и обсажен по периметру тщательно остриженным кустарником, там в теплое время года прятались снежношапочные колибри. Перед церковью открывалась большая лужайка, на ней располагались большой металлический вращающийся круг с перилами, примитивная карусель для малышей и спортивно-игровая площадка для детей постарше, сделанная из кедра. Сама церковь поблескивала новой краской, ее длинные узкие окна были обведены светло-красными полосами.

Их машина, судя по отсутствию других следов, появилась здесь первой. Страйд прижался к обочине и остановился. Как только они вышли из автомобиля, их сразу обдало крепким морозным воздухом. Они с Мэгги торопливо прошли по дорожке к главному входу в церковь. В большом притворе было прохладно, все тепло из него уходило вверх, к сводчатому потолку. Они постояли, оглядываясь вокруг и похлопывая себя по бокам. Страйд заметил доску объявлений с приколотыми записками – благодарственными, от излечившихся от наркомании и алкоголизма, просьбами дать совет разводящимся супругам. На самом видном месте, в центре, висел портрет Рейчел с сообщением об ее исчезновении.

– Есть кто-нибудь? – позвал Страйд.

В глубине церкви послышался шум, затем раздался приглушенный голос. Не прошло и минуты, как из переплетения теней длинного коридора возникла фигура Дэйтона. Он неторопливо приближался к ним.

Священник был в черных слаксах и сером шерстяном свитере с нашитыми на локти кожаными вставками. Он приветствовал их с нервной улыбкой, протянул Страйду, как и в первую встречу, влажную ладонь. Лоб его покрывали капельки пота. В руке он держал большой блокнот, открытый лист которого был испещрен мелким округлым почерком. За ухом у него торчала авторучка.

– Прошу прощения за то, что не вышел встретить вас, – смущенно произнес Дэйтон. – Отвлекся. Пишу текст завтрашней проповеди. Пройдемте в мою комнату, там теплее.

Он повел их по длинному коридору. В его небольшой квадратной комнате стояла хорошая мебель черного дерева, над камином, современным, с красивой витой решеткой, висела картина, изображающая сцену распятия Христа. В камине горел огонь, распространяя по комнате приятное тепло. Дэйтон уселся в стоящее у камина большое зеленое кресло, положил блокнот на изысканный столик с крышкой, украшенной резьбой. Своим гостям он предложил разместиться на старинном диване, по виду очень неудобном. Невысокая Мэгги устроилась на нем великолепно, Страйду же пришлось немало покрутиться и поерзать в поисках положения, когда колени не упирались бы ему в грудь.

– В нашу первую встречу, – начал Страйд, – вы заявили, что Рейчел могла убежать из дома. Вы и сейчас думаете, что она где-то скрывается?

Дэйтон сжал губы.

– Почти три недели прошло. Для шуток, даже в стиле Рейчел, это слишком большой срок. Я склонен полагать, что здесь уже не детская игра, а нечто иное. Разумеется, я ничего не скажу Стоунерам о своих подозрениях.

– А что именно, вы не догадываетесь? – спросила Мэгги.

– Нет, не догадываюсь. Вы считаете, ее похитили?

– Мы ничего не исключаем, – поправил его Страйд. – Мы выясняем круг друзей и знакомых Рейчел, знакомимся с ее прошлым. Нам необходим ее психологический портрет, без него мы мало что можем сказать определенно. Вы долгое время знаете Рейчел и ее семью, поэтому мы надеемся, вы не откажетесь побеседовать с нами.

– Да, – кивнул Дэйтон.

– Мне кажется, вы не очень хотите нам помочь.

Дэйтон сидел, положив руки на колени.

– Ошибаетесь, детектив. Я раздумываю, пытаюсь определить, что я могу сказать, а что – нет. Есть вещи, которые я, как духовный наставник и исповедник, не должен раскрывать. Уверен, вы меня понимаете.

– Вы исповедовали Рейчел?

– Недолго и очень давно. Эмили я знаю гораздо ближе. Многие годы я пытался помочь ей решить проблемы, связанные с дочерью. Правда, к стыду своему, безуспешно.

– Для нас ценно все, что вы расскажете нам, – заверила его Мэгги.

– Я говорил с Эмили о вашем предполагаемом визите ко мне, поскольку ожидал, что мы коснемся ее семейных проблем. Эмили разрешила мне говорить об этом свободно. Естественно, что разрешения Рейчел у меня нет, но, полагаю, в подобных обстоятельствах скрывать что-либо, вероятно, означает причинить ей вред. С ней я разговаривал нечасто, но даже и то немногое, что узнал от нее самой, прольет свет на ее внутренний мир.

– Давайте с самого начала, – предложил Страйд.

– Да, разумеется, – согласился Дэйтон. – Очень многие их семейные беды начались в ту пору, когда был жив первый муж Эмили, Томми Диз. Это он вбил клин между Эмили и Рейчел. После его смерти их отношения ухудшились. Конечно, о большинстве их проблем я узнал позднее, причем уже через призму их ощущений. Правда, в церковь они ходили и раньше, но ни разу ко мне не обращались ни с просьбой об исповеди, ни за советом.

– Они жили недалеко отсюда? – спросила Мэгги.

– Да. Почти рядом, в конце улицы.

– У Рейчел было много друзей? – поинтересовался Страйд.

Дэйтон забарабанил пальцами по крышке стола.

– Друзья у нее не задерживались. Если не считать Кевина. Он явно страдал по ней, но это было неразделенное чувство.

– Тот Кевин, который находился с ней в ту ночь в парке у канала? – уточнила Мэгги.

– Он самый. Кевин и его семья живут тут и сейчас. Очень настойчивый и целеустремленный юноша. Не удивлюсь, если когда-нибудь он станет вице-президентом крупной фирмы или известным адвокатом. Рейчел была его единственной слабостью. Он старался защитить ее, но она не только не нуждалась в его защите, но даже и не хотела, чтобы кто-нибудь ее защищал. Сознаю: то, что, я говорю, звучит кощунственно. У меня нет антипатии к Рейчел, но я обязан быть объективным – она была несправедлива к Кевину. И не составила бы его счастье.

Мэгги кивнула.

– Вы уверены, что Кевин не имеет отношения к исчезновению Рейчел?

Дэйтон изумленно посмотрел на нее:

– Кевин? Нет.

– Давайте поговорим об Эмили и Грэме, – предложил Страйд. – Как, по вашему мнению, Рейчел относилась к нему? Не любила? Или обижалась на Эмили за то, что та привела в дом нового мужа?

– Да, такое отношение было бы естественным, – согласился Дэйтон. – Однако на самом деле все обстояло иначе. Грэм и Рейчел неплохо ладили между собой, по крайней мере поначалу. Похоже, она намеревалась использовать его в своей войне с матерью. Хотела действовать тем же методом, что и ее отец когда-то, то есть вбить клин между Грэмом и Эмили. Не исключено, что ей удалось это сделать. Когда-то многие называли их брак удачным.

– А что случилось потом? Они ссорились? Из-за чего? Ревность, измена?

Дэйтон умоляюще поднял руки:

– Прошу прощения, но мне очень хочется пить. Пойду принесу стакан воды. Не хотелось бы охрипнуть накануне важной проповеди. Вам принести воды?

Страйд и Мэгги отказались. Дэйтон, улыбаясь, прошел в смежную комнату. Они слышали стук его шагов по каменному полу, потом засвистела труба и зашипела вода. Дэйтон скоро вернулся, держа в руках красный пластмассовый стакан с водой. Отхлебнув из него, он поставил стакан на столик.

– Извините, – проговорил Дэйтон.

Страйд заметил, что он выглядит гораздо спокойнее, чем несколько минут назад.

– Итак, на чем мы остановились?

– На отношениях Эмили и Грэма, – напомнила Мэгги.

– Ах да. Так вот. Склок или скандалов между ними не было, сцен ревности и измен – тоже. Почему? Потому что в их романе не было не то что страсти, но и любви.

– Тогда зачем же он на ней женился? – удивился Страйд.

Дэйтон нахмурился.

– Грэм – преуспевающий бизнесмен. Думаю, Эмили ослепил блеск его социального положения и толщина чековой книжки. И это вполне понятно. Всю жизнь ей приходилось едва сводить концы с концами, и вдруг появляется мужчина, способный воплотить в реальность ее самые радужные мечты. Уверен, Эмили приложила старания, чтобы заполучить его.